Эйки НЕСТОР: Welcome to Denmark!

«Гибкий рынок труда» - вот ключевая фраза, которая звучала на обсуждении комиссиями Рийгикогу программы деятельности поповышению роста экономики и трудовой занятости Эстонии на 2005-2007 годы, одобренной правительством, пишет Эйки Нестор вEesti Päevaleht.

«В гибкий рынок верит и наш премьер-министр Андрус Ансип. Его предшественник, нынешний уполномоченный ЕС Сийм Каллас, предложил Эстонии в качестве примера Данию. Без всякого ложного стыда скажу, что если бы в Эстонии рынок труда был сформирован на тех же основах, что и в Дании, я был бы на вершине счастья. К сожалению, это не так, и программа правительства поведет нас не в направлении Дании, а в сторону страны Бангладеш», - пишет Нестор.

В европейском контексте рынок труда Эстонии очень гибкий. К сожалению, это не преимущество, а признак отсталости. Переговоры между работодателями и объединениями работников, а также коллективные договоры и соглашения о зарплате - это лишь отдельные случаи, не правило. Прибыль, получаемая от общего экономического роста, необязательно попадает в карман работника. Свободное передвижение рабочей силы и более высокие зарплаты в Европе влияют на уровень зарплаты в Эстонии больше, чем диалог между работодателями и работниками.

Что еще отличает нас от Дании в этой области? Во-первых, в Дании существуют солидные объединения работников и сильные профсоюзы. Благодаря этому трудовую жизнь датчан регулируют скорее коллективные договоры, чем законы. Это действительно разумная гибкость. Причем компенсация при сокращении, согласно коллективным договорам, в Дании более выгодная, чем компенсация по закону в Эстонии. Механизм договоренности дает возможность быстро реагировать на каждое изменение в экономике таким образом, что как работодатели, так и работники от него выигрывают, а если теряют, то теряют оба, и как можно меньше.

В Эстонии дела обстоят не так. Вместо поддержки рабочих отношений Министерство социальных дел разрабатывает новый закон о коллективном договоре, который по существу убивает все имеющиеся и очень хрупкие отношения. В противоположность «датской модели» ужесточаются критерии расширения договоров о зарплате, то есть, другими словами, те права, которые позволяют работодателям договариваться с профсоюзами о зарплатах. Если бы в Эстонии, как в Дании, 80-90% трудовых отношений работников были бы определены коллективным договором, законы о труде можно было бы выбросить. Но так как этого нет, приходится использовать законы.

Во-вторых, в Дании закон дает работникам право участвовать в руководстве предприятием. Представители работников знают обо всем, что происходит в фирме, и они участвуют в принятии решений как относительно светлого будущего, так и жестокой реальности. В парламенте Эстонии соответствующие предложения не прошли.

В-третьих, датский избиратель так долго живет в условиях демократии и рыночной экономики, что ни одной партии ни за что не удастся в день выборов купить его на его же деньги. Датский избиратель не голосует за снижение налогов, потому что знает, что тогда он останется без многих компенсаций или общественных услуг. Датский избиратель знает, что экономику развивают не ради экономики, а на благо людей.

«Нынешнее правительство Эстонии или не может, или не хочет понять, что компенсация при сокращении рабочего места и компенсация страхования безработицы - разные вещи. В случае сокращения работнику следует компенсировать утрату места работы», - пишет Нестор.

Международное трудовое право гласит, что компенсация должна зависеть от времени, проработанного на предприятии. Чем дольше человек на нем проработал, тем больше должна быть компенсация. Это - компенсация, а не социальное пособие, на которое человек, потерявший работу, должен жить, пока не найдет новую работу.

Компенсация страхования безработицы - это пособие для того, чтобы у безработного во время поисков работы был доход. При этом не делают разницы, как человек потерял работу - в результате сокращения или из-за прекращения срочного договора. Касса безработного приходит на помощь и в том случае, если сокращение происходит на неплатежеспособном предприятии и без работы могут остаться все работники.

Программа оплачивать через кассу безработного все сокращения в полном объеме близорука уже потому, считает Нестор, что это не отвечает интересам ни одной из сторон. Работники против, потому что они таким образом остались бы без денег, предусмотренных для них законом. Против должны быть и работодатели, причем по двум причинам. Почему работодатели должны нести эти расходы, если их конкурент просто реорганизует свою деятельность? Во-вторых, для работодателей это бы означало увеличение налоговых обязательств. Работники собирают деньги в один кошелек, работодатели - в другой, и деньги работников нельзя использовать для покрытия рисков работодателей.

«Правительство обосновывает реорганизацию утверждением, что в кассе безработного остается слишком много денег. Но это только половина правды. По состоянию на сегодняшний день компенсацию страхования безработицы получает только каждый пятый безработный. В такой ситуации было бы разумно расширить круг лиц, имеющих право на получение компенсации. Действия, которые проводились до сих пор, нисколько не напоминают Данию», - считает Эйки Нестор.