В политике подарков не делают

С председателем парламентской фракции партии Res Publica Марко ПОМЕРАНТСОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА.

Фото Александра ГУЖОВА

— Партия Res Publica, как известно, создавалась не стихийно, а вполне политтехнологически. Было в ней молодое ядро — активисты, которые разъезжали по Эстонии и агитировали, приглашали, вовлекали в организацию единомышленников. Молодые люди были настолько энергичны и изобретательны, что пригласили даже — приходите править нами! — первых двух председателей партии — Рейна Таагепера, а затем Юхана Партса. А как вы лично попали в партию? Вас тоже пригласили?

— Действительно, пригласили, и мне хорошо запомнился тот день, когда, будучи старейшиной Ляэне-Вирумаа, я объявил об этом своим сотрудникам — 26 ноября 2002 года. День гражданина Эстонии. Res Publica — моя первая партия, ни в коммунистической, ни в какой другой политической организации до того я не состоял. Надеюсь, она останется моей единственной партией, и мы будем вместе, пока она существует, а я уверен, что Res Publica пришла в эстонскую политику всерьез и надолго.

— Верный солдат партии...

— Желающий стать офицером в политике.

— Да вы и так офицер, к тому же не младший офицер, а полковник, ведь сейчас вы руководите фракцией, а до того более двух лет возглавляли Министерство социальных дел. Обычно в политику приходят по трем причинам — власть, деньги или чувство миссии. Какая из них привела вас?

— Четвертая. Как уездный старейшина я понимал, что уже ничего не могу изменить в родных краях — за восемь лет сделал все, что мог. К тому же Res Publica близка мне по мировоззрению. В новой партии можно было начать с чистого листа, за все хорошее и за все ошибки нести ответственность, что мы сейчас и делаем.

— Думаю, что министр социальных дел — самая тяжкая ноша в правительстве. По сравнению с ней сегодняшняя ваша работа — просто синекура?

— Синекурой по сравнению с ней были бы обязанности старейшины уезда, ибо к тому времени, когда я с ними распрощался, основные реформы — земельная, собственности и т.д. — остались позади, и ничего особенного делать уже не приходилось, ведь решение серьезных проблем у нас сильно централизовано.

— Сидя в кресле министра социальных дел, что вы узнали об Эстонии такого, чего не знали раньше? Какая из социальных проблем представляется вам наиболее сложной?

— Начнем с того, что портфель министра социальных дел Эстонии для Евросоюза является исключительным, ибо в других европейских странах огромную эту проблематику решают министры труда, социального страхования, здравоохранения и т.д. И вот на что особо хотелось бы обратить внимание: у многих наших политиков, к сожалению, напрочь отсутствует желание мыслить стратегически, заглядывать на десять-двадцать лет вперед, думать о перспективе, а не только о том, как выступить на ближайших выборах. Думать о будущем — это значит организовать финансирование здравоохранения так, чтобы Больничная касса наполнялась не только в лучшие, но и в неудачные годы, чтобы инвалиды получали не помощь вообще, а именно ту адресную помощь, в которой они нуждаются. Что касается политики в области труда, то меры, которые сейчас предпринимаются в области профессионального обучения и переобучения, представляются мне грамотными и отвечающими требованиям дня.

— Почему вы были против повышения пенсий? Не только вы лично, но вся фракция республиканцев?

— Мы поступили по-государственному. Не голосовали «против», а воздержались.

— Экс-министр социальных дел, воздержавшийся от помощи пенсионерам?

— Обосновываю нашу позицию. Мы не могли голосовать «против» по той простой причине, что пенсия мала, и пенсионерам очень трудно на нее прожить. Но мы не могли проголосовать «за», потому что ни один политик из правящей коалиции не смог ответить нам на вопрос, в какую сумму обойдется казне повышение пенсий и из какой тумбочки эти деньги доставать. Первым человеком, который адекватно ответил на этот вопрос, был Айвар Сыэрд, но он сделал это намного позже.

— Естественно, он министр финансов. Ему и карты, вернее деньги, в руки.

— Сыэрд сказал, что повышение пенсий потребует от бюджета дополнительно 900 миллионов крон, которые правительство надеется получить в результате роста ВВП. В Рийгикогу, помимо меня, работает еще один бывший министр социальных дел, социал-демократ Эйки Нестор. Мы с ним единодушны в том, что в пенсионной системе не должно быть ничего такого, чтобы пенсионер был кому-то персонально благодарен и шел в церковь ставить свечку за здравие имярек. Ключ к решению проблемы — в другом месте. Есть такое слово — индексация...

— Ой, ой, при мне слово это лучше не произносить. Пару лет назад благодаря индексации я получила прибавку к пенсии размером в 3 (три!) кроны...

— Индексация должна учитывать как рост ВВП, так и инфляцию. И быть достойной и достаточной, чтобы пенсионер заранее знал: если дела в государстве идут хорошо, то он получит нормальную прибавку к пенсии. Благодаря экономике, а не благодаря Померантсу, Нестору или Сависаару. И делать исключения можно только в тех чрезвычайных ситуациях, когда бюджет разбалансирован, и доходы не сходятся с расходами.

— Ваша фракция республиканцев за три года существования в Рийгикогу часто меняла лицо. Кто-то сразу покинул парламент, кто-то уходил в министры, потом возвращался, появлялись и исчезали замещающие члены Рийгикогу, недавно фракцию и партию покинули Тармо Лейнатамм и Яанус Рахумяги, вовсе ставшие реформистами. Можно ли сказать, что теперь наконец положение во фракции стабилизировалось?

— То, о чем вы говорите, касается и других фракций Рийгикогу. Недавно я подсчитал: за три года 150 фамилий значилось в списочном составе Рийгикогу нынешнего созыва. Надеюсь, те 26 республиканцев, которые входят в сегодняшний состав фракции, останутся в ней до новых выборов.

— Фракция — и это совершенно справедливо — выразила пожелание, чтобы вышедшие из партии Лейнатамм и Рахумяги заодно покинули и парламент, ибо избиратели в 2003 году голосовали за них как за республиканцев. Почему же в свое время вы не поддержали центристов, когда они предъявляли такие же претензии к своим раскольникам? Пресловутые двойные стандарты?

— Мы не осуждаем ни вышедших из фракции центристов, ни республиканцев. Это их право. Но это не отменяет принципа: негоже покидать партию, оставаясь в Рийгикогу. Я говорил и Тармо, и Яанусу: что ж, ушли так ушли, но тогда попрощайтесь с парламентом, дождитесь новых выборов и, надев цвета новой партии, завоевывайте сердца, вернее, голоса, новых избирателей. Не тех, кто голосует за партию Res Publica.

— После отставки правительства Юхана Партса во фракцию вернулись министры-республиканцы. Сейчас это самая многочисленная, сильная оппозиционная фракция. Какие цели вы ставите перед собой? Подвергать критике любые инициативы правящей без вас коалиции? Мстить за свое поражение, за снизившийся рейтинг?

— Нет, нет. За последние полгода фракция пережила три этапа. Первый — когда мы из коалиции попали в оппозицию, где до того еще не были, и нам предстояло привыкать к новой роли, обучаться сотрудничеству с другими оппозиционными партиями — Исамаалийтом и социал-демократами. Второй этап — поворотный, его содержанием стала подготовка к выборам в местные самоуправления, то есть конкуренция всех партий, в том числе и оппозиционных, между собой. Это был жесткий период, но в том, что слишком много говорилось о кейласких сделках, рекламе творожных сырков и т.п., мы не виноваты, ибо эти темы сами выплыли на поверхность. После 16 октября и этот этап остался позади. Сейчас наступил третий этап, так сказать, позитивного отношения к жизни, когда мы тщательно следим за действиями правительства и обращаем внимание на то, что, на наш взгляд, в этих действиях отсутствует. К примеру, в области образовательной политики нас волнует, чтобы учителя получили, наконец, достойную зарплату, чтобы все в этой сфере было понятно, прозрачно и не зависело от партийных пристрастий.

— Исамаалийт и Res Publica — партнеры по оппозиции. Они называют себя консерваторами, вы — тоже. Голосуете в Рийгикогу одинаково или почти одинаково. Чем же вы отличаетесь? Быть может, вообще собираетесь объединиться?

— Объединяться не планируем, не для того Res Publica пустилась в самостоятельное плавание. А отличает нас от Исамаалийта более широкий взгляд на проблемы интеграции, которые Исамаалийт рассматривает достаточно радикально, хотя в последнее время и несколько мягче.

— В правлении Рийгикогу ваша партия имеет сейчас два места из трех, что не соответствует добрым традициям парламента, согласно которым два места получает правящая коалиция и только одно — оппозиция. Эне Эргма уже была переизбрана спикером, когда реформист Андрес Липсток, став президентом Банка Эстонии, освободил место вице-спикера. Почему Таави Вескимяги, за которого единодушно проголосовала ваша фракция, стал вице-спикером, нарушив традицию, а заодно и бросив вызов партнерам по оппозиции? Ваша партия все время говорит об этике, но разве это этичный поступок?

— Политика — это сфера жесткая, здесь подарков не делают. И если уж судьба подарила нам такой шанс (а второго подобного прецедента в эстонской истории скорее всего больше не будет), мы им воспользовались, хотя одновременно решили этим не злоупотреблять, чтобы не навязывать другому вице-спикеру Тоомасу Вареку (Центристская партия) своих правил. Мы знаем, что это временно, в марте следующего года состоятся перевыборы руководства Рийгикогу. И все вернется на круги своя.

— Перед октябрьскими выборами вашу партию покинули первый ее председатель Рейн Таагепера и бывший заместитель председателя Яанус Рахумяги. Оба ушли по принципиальным соображениям, о чем высказались публично. Партия обсуждала характер их разногласий с сегодняшним руководством или оставила их без внимания?

— Что касается Яануса, то его случай не совсем понятен мне самому, ведь летом он, баллотируясь на пост председателя партии, говорил участникам съезда об уважении к консервативным ценностям, где либерализму нет места. Тем не менее сейчас он стал реформистом, то есть либералом... Что касается Таагепера, то, по его мнению, Res Publica должна занять более левые позиции. Мы отдаем себе отчет в том, что в политике каждой партии должен присутствовать социальный компонент, но для этого совсем необязательно быть левой партией.

— Республиканцы усердно лепят из соседней России образ главного внешнего врага Эстонии, без конца обращаясь ко вчерашней истории. Не лучше ли, не прагматичнее ли обратить свой взор в завтра, тем более что вы и сами любите говорить о перспективе?

— Я бы не сказал, что обращение к прошлому доминирует в нашей внешней политике, хотя, как говорит старая эстонская пословица, кто не помнит прошлого, у того нет будущего. Проясним прошлое и сконцентрируемся на будущем.

— Рейтинг республиканцев сильно упал по сравнению с триумфальным для вас 2003 годом. Вы проанализировали итоги только что прошедших выборов в местные самоуправления? Каковы перспективы организации?

— Res Publica получила 11 процентов от суммы голосов, поданных за партийные списки. Согласитесь, это неплохой результат. Есть самоуправления, где мы выиграли выборы, есть места, где мы сохранили свои позиции, хотя, конечно, это не Таллинн и не Тарту. Результаты выборов вселяют надежду, оптимизм. И уверенность в том, что фракция партии Res Publica непременно будет работать в Рийгикогу и после выборов 2007 года.

— Спасибо за беседу.