Противоречия неизбежны

Марк ОСТАНИН

Модест Колеров: «Любой нормальный человек согласится со мной в том, что для соседей противоречия между ними не должны быть поводом для холодных или горячих конфликтов».
На вопросы корреспондента «Молодежи Эстонии» отвечает начальник Управления президента РФ по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами Модест КОЛЕРОВ.

— Российские газеты в свое время утверждали, что вас, приглашая на работу в администрацию президента РФ, призвали противодействовать «оранжевым революциям». Чем по статусу должно заниматься руководимое вами Управление по межрегиональным и культурным связям с зарубежными странами?

— Такого рода рассуждения не более чем домыслы и с технологической, и с идейной точки зрения. Про технологию понятно и так, а вот с идейной точки зрения это даже противоречит моим убеждениям, согласно которым революции народы сами себе выбирают и сами же народы должны переживать последствия этих революций. Поэтому здесь никакое внешнее терапевтическое воздействие и не поможет, и не помешает...

А что касается функций управления, то надеюсь, что в ближайшее время на сайте президентской администрации появится положение об управлении, которое сейчас готовится. Базовыми принципами этого положения является то, что управление обязано обеспечивать деятельность администрации президента России в части указанных в названии управления вопросов, а также заниматься обеспечением информацией, мониторингом, подготовкой законодательных инициатив и т.д. и т.п. Все это — функции, обеспечивающие деятельность президента.

— Все это предполагает и участие в формировании имиджа России. По крайней мере, российская пресса очень много писала о том, что г-н Колеров призван, в том числе, и способствовать изменению имиджа России. Не могли бы вы — если это так — пояснить нам, каким сегодня в идеале должен был бы быть образ России в глазах ее ближних и дальних соседей?

— Передо мной не стояла и не стоит задача исправления, улучшения или изменения имиджа России в сопредельных государствах. Такого рода программы в России обсуждают и готовят другие люди. Но как живой человек я понимаю, что имидж России за рубежом мог бы быть лучше, если б Россия не сталкивалась со стихийной или организованной контрпропагандой, если бы Россия больше уделяла внимания таким вещам, как точность соблюдения гуманитарных стандартов всеми чиновниками и т.д. и т.п.

Имидж не создается в ходе единовременной кампании. С другой стороны, имидж это вовсе не то, что на сто процентов адекватно самой стране. Вы понимаете, что не все в Эстонии согласны с тем имиджем Эстонии, который сложился в России и складывается в Европе. Имидж это некоторая инерционная оболочка. Что делать, чтобы выглядеть лучше? Чтобы имидж был лучше? Я думаю, что надо быть более открытыми и прозрачными и самокритичными.

— Когда-то в одном из аналитических проектов, подготовленных вами вместе с Глебом Павловским, упоминалось о лояльности к России, т.е. поддержке тех лиц или организаций, которые лояльны к России. Это понятно. А вот в чем и как может в России проявляться лояльность, например, к той же Эстонии?

— Лояльность к Эстонии точно так же, как и лояльность к России, лояльность к любому государству, состоит в жестком следовании нескольким простым принципам. Первый — отказ от ультиматумов. Отказ от требований покаяния, контрибуции и т.д. Полное и бескомпромиссное признание за страной, будь то Эстония или Россия, абсолютного безраздельного права на национальный суверенитет, национальные интересы и национальную – в том числе и экономическую – безопасность. Этого достаточно.

— Вы довольно много писали и говорили о проблемах национальной безопасности России. Естественно, все мы признаем право на национальные интересы и национальную безопасность любой страны. Вероятно, какие-то интересы будут противоречить друг другу, но возможно ли гармонизировать интересы национальной безопасности РФ и страны Балтии?

— Противоречия между национальными интересами — это неизбежная реальность. Без противоречий нет жизни, нет развития. Задача состоит только в том, чтобы создать механизм цивилизованного согласования и минимизации этих противоречий. Вот и все. Любой нормальный человек согласится со мной в том, что для соседей противоречия между ними не должны быть поводом для холодных или горячих конфликтов. Пусть противоречия остаются противоречиями и честной конкуренцией, честным соревнованием интересов. Этого достаточно.

— В прессе то и дело публикуются высказывания, что ваше управление ставит перед собой задачу материальной поддержки общественно-политической деятельности лиц и групп, которые, скажем так, лояльны к России. Так ли это?

— Это не так. Задачи такой нет и никогда не ставилось. Насколько я знаю, в большинстве национальных законодательств зарубежная поддержка политических партий прямо запрещена.

— А что вы скажете о поддержке культурных и гуманитарных проектов и акций? Недавно Госдума РФ обсуждала этот вопрос и выделила немалые деньги...

— Что касается поддержки некоммерческих организаций, которые по сути своей являются структурой гражданского общества, то все цивилизованные государства делают это. Это законная практика. Буквально на днях ваш латвийский коллега спрашивал меня, как примерно мыслится поддержка некоммерческих организаций в Латвии? Мне пришлось напомнить, что это должно быть так же просто и так же малоудивительно, как получение латвийскими или эстонскими гражданами грантов от Фонда Сороса, Фонда Наумана, Фонда Конрада Аденауэра и т.д. Эти фонды работают десятилетиями, и никаких вопросов о технологии получения грантов не возникало. Я думаю, что и в данном случае к такого рода деятельности нужно отнестись спокойно.

— Может быть, вы можете в качестве примера привести какие-нибудь культурные проекты, культурные начинания, которые вы поддержали в Эстонии, в Латвии?

— Если быть точным, то вопрос о государственной бюджетной поддержке некоммерческой гражданской активности в России и за рубежом только поставлен, практика такого рода еще не наработана. Из опыта могу сказать, что несколько раз мне удавалось просто персонально познакомить, свести людей, заинтересованных в получении организационной и финансовой поддержки, с теми благотворителями в России, кто готов это сделать. Например, месяц назад крупный российский благотворитель оплатил и доставил в Ташкент пять тысяч томов самых современных изданий русской классической и переводной литературы. Я сам слышал завистливые комментарии здесь, внутри России, что, например, в Воронеже такого объема и такого качества книг не встретишь, а вы везете в Ташкент...

— У нас это тоже вызывает зависть...

— Дело-то в том, что речь не идет просто о книгах, а речь идет о том, что в постсоветское время была разрушена система распространения книг. По необходимости книги, те, которые – я хорошо помню! – выходили тиражом, например, пятьдесят тысяч, сто тысяч экземпляров и все равно без следа растворялись в стране, теперь выходят тиражом одна, две тысячи экземпляров и не доходят до читателя. Из-за ущербной системы распространения книги просто не доходят до читающей, гуманитарной публики. Интеллектуальное лидерство, интеллектуальное признание происходит не там, где вы переиздаете массовые «чтивные» романы, а там, где идут в печать актуальные переводы, актуальная литература, современные русские учебники, сказки, прочая детская литература, то, из чего состоит ткань современной жизни. Я знаю в Риге огромный русский книжный магазин, но гуманитаристики близкой и понятной мне там, конечно, кот наплакал.

— Совсем недавно вы побывали в Риге. Почему из трех стран Балтии вы выбрали для официальной рабочей поездки именно Латвию, страну, в адрес которой чаще всего раздается критика, в том числе и из администрации президента РФ, страну, которую вы до работы в президентской администрации подвергали критике за откровенную русофобию ?

— Тому есть два простых объяснения. Первое – Латвия мне просто больше знакома. И мне легче было начать работу в Прибалтике с того участка, где я больше компетентен. Что касается Эстонии и Литвы, то мне, чтобы компетентно судить о процессах, происходящих в этих государствах, нужно еще поработать над собой.

Второе объяснение тоже простое. Приглашение, поступившее из Латвии, оказалось своевременным, соответствующим моему рабочему графику, и латвийские власти оперативно решили все необходимые протокольные вопросы.

— После того как вы побывали в Латвии, в СМИ прошло заявление посольства РФ в Риге, что отношения с этой страной пошли на лад. Могли бы вы оценить динамику отношений России со странами Балтии в период вашей работы в нынешней должности?

— Я не стал бы помещать в один контекст отношения со странами Прибалтики и мою работу. Внешней политикой у нас руководит президент, дипломатию осуществляет МИД. И здесь нельзя все привязывать к каким-то событиям. Что же касается этого конкретного заявления посольства в Латвии, то возникает надежда на позитивную динамику, я могу к этому только присоединиться. Своими ушами слышал, своими глазами видел, как технократически настроенные – а таких большинство – работники латвийского правительства с готовностью принимают идею, что следует исключить из наших двусторонних отношений ультимативный тон, разного рода риторику холодной войны и перейти к обсуждению практических вопросов. Такого рода желание выйти из добровольного тупика в отношениях чувствуется.