Возвращение к памятнику

Йосеф КАЦ

Фото Александра ГУЖОВА

Пикет противников монумента на Тынисмяги, требующих его снятия и переноса на военное кладбище Сизелинна, состоялся вчера в Таллинне.

Традиция политического after-party закрепилась последние два года и за днем, не отмеченным в списке праздничных и памятных дат Эстонской Республики – 22 сентября. Стоит отшуметь баталиям, связанным с различной трактовкой даты то ли освобождения Таллинна от немецко-фашистских захватчиков, то ли оккупации города Советской армией, как эхом отзывается «дополнительный» митинг на Тынисмяги: дней через десять после ветеранов здесь собираются те, кто испытывает совсем противоположные чувства. Более того – не скрывают их, призывая убрать скульптуру бронзового солдата и перенести из центра города подальше от национально обеспокоенных взоров.

Хотели как лучше

История монумента на Тынисмяги полна злоключений с того самого момента, когда под названием памятника воинам-освободителям Таллинна он был установлен напротив церкви Каарли в 1947 году: едва ли не через несколько дней после открытия фигура солдата была взорвана патриотически настроенной эстонской молодежью.

Новая страница его истории открылась в 1994 году, когда объявили о начале кампании по его «деидеологизации» и «деполитизации»: согласно одобренному проекту, противовес коммунистической символике должны были составить блоки из черного гранита, семиметровый крест и дубовая роща.

Благое начинание, между тем, возымело противоположный эффект: после того как из-за нехватки средств реконструкция вылилась в посадку привезенных из Финляндии лип и прокладку плитняковой дорожки по касательной к памятнику прямиком к дверям Национальной библиотеки, идеологическая нагрузка монумента только возросла. Для одних он стал не просто местом празднования победы во Второй мировой войне, но и важным фактором своего национального идентитета. Для других – бревном в глазу, напоминанием о временах утраты независимости и пятидесяти годах в составе Советского Союза. И те, и другие активно используют творение скульптора Э.Рооса и архитектора А.Аласа в политической борьбе: то накануне выборов обещают благоустроить памятник и площадку вокруг него, то, напротив, – клятвенно обещают потенциальному электорату убрать «нелицеприятный символ» с глаз долой, из сердца вон.

Пенсионер из Рапламаа Лембит Тяхела, второй год подряд выходящий на Тынисмяги, относится, бесспорно, ко вторым. К тем, что при всяком удачном случае готовы не только начать сбор подписей за демонтаж бронзового солдата, но даже перенести эту акцию в Интернет: сайт соответствующей тематики, открытый две недели назад, уже собрал более семисот «подписантов».

Место под солнцем

Собравшихся в минувшую среду на Тынисмяги оказалось меньше раз приблизительно в сто: человек семь-восемь весьма и весьма пенсионного возраста, активно задающихся риторическим вопросом «почему столько политиков поддерживают перенос бронзового солдата, а сюда не соизволил прийти ни один?», собрались у многострадального памятника. «Сам не знаю, почему на этот раз моих единомышленников собралось так мало, – честно признается организатор пикета. – В прошлом году погода была куда как хуже, лил дождь, а пришло никак не меньше сотни – и старых, и молодых. Может быть, народ просто устал от подобной тематики».

Л.Тяхела также подчеркивает, что мероприятие у монумента – его личная инициатива, к которой партия Исамаалийт, членом которой он числится добрых пятнадцать лет, отношения не имеет. «Они вообще хотели меня засадить в сумасшедший дом и даже смогли это сделать, – жалуется неуемный борец с памятниками. – То, что у меня в руках пакет с их символикой, ни о чем не говорит: столько лет я был членом Исамаалийта, а завтра могу и выйти».

Возложив «агитационный» пакет к ногам солдата и поуказывав клюкой-тростью в сторону то Рийгикогу, то Музея оккупаций, Л.Тяхела особо подчеркнул, что наиболее подходящее место для памятника – кладбище Сизелинна. «Я ничего не имею против русских, и порой мне даже бывает стыдно, что сам я – эстонец, – в сердцах признался он. – Просто я считаю, что место для памятника — кладбище. Там я и сам с удовольствием подниму в память о погибших стопку водки – по русскому обычаю».