"Молодежь Эстонии" | 09.09.05 | Обратно

Здоровье населения как политический градусник

Нелли КУЗНЕЦОВА

Фото Александра ГУЖОВА

Хирург-онколог Владимир АФАНАСЬЕВ пришел к нам в редакцию после тяжелой многочасовой операции. И было видно, как он устал. Однако тема сегодняшней медицины, состояние системы здравоохранения в стране волнуют его так же, как всех нас, а может быть, и больше. Хотя бы потому, что он лучше знает ситуацию. И мы решили не откладывать разговор...

— Говорить об отношении большинства людей к тому, что происходит в системе здравоохранения, не приходится, оно понятно. Но все-таки скажите, доктор, как оценивают сегодняшнюю ситуацию сами врачи. Многие наши читатели считают, что государство как-то устранилось от проблемы охраны здоровья народа. Так ли это? И должно ли оно, государство, брать эту заботу на себя?

— Я думаю, любое уважающее себя государство должно в числе главных своих приоритетов видеть охрану здоровья жителей своей страны. Однако система охраны здоровья фактически в стране отсутствует. У нас нет даже министерства здравоохранения. Статус медицины неоправданно занижен, она как бы переведена в сферу услуг. Ведь даже терминология теперь такая, какой не было прежде: больные люди, те, кто обращается к врачам, называются не пациентами, а клиентами...

— Это меняет сам стиль взаимоотношений врача и больного.

— Конечно, меняет. Где уж тут говорить о клятве Гиппократа и тому подобных вещах... Хотя, должен сказать, в сфере так называемой острой медицины, неотложной медицинской помощи она действует. Собственно, средства Больничной кассы и направлены в основном на обеспечение именно неотложной помощи. Если у вас тяжкое заболевание, острый момент, вас, конечно, примут в дежурной больнице, вас госпитализируют, сделают операцию, если она необходима. Вас будут лечить быстро и хорошо, я бы сказал, ничуть не хуже, чем в преуспевающих странах Евросоюза, на уровне, так сказать, европейских стандартов.

А вот с плановым лечением дело обстоит гораздо хуже...

— Да, мы уже слышали о случае, когда плановую операцию на гландах назначили на октябрь следующего, 2006 года. Интересно, как будет чувствовать себя больной к этому времени? А ведь, наверное, такой случай отнюдь не единичен...

— Плановые операции, увы, вынуждены откладывать, а болезнь за это время не только не уходит, а наоборот, осложняется. Лечение же осложненных форм требует уже гораздо больших средств. Это ведь понятно, не правда ли?

— Не говоря уже о муках, страданиях самих людей...

— Именно поэтому я и говорю, что в Эстонии нет системы здравоохранения как системы охраны здоровья народа, простите уж за невольную тавтологию. У нас есть попытки оказывать экстренную помощь...

— Тушить пожар...

— Именно так. Это мы делаем хорошо. Но это ведь далеко не все. Этого вообще мало.

— Все-таки складывается странная ситуация... Иной раз без санкции, если можно так выразиться, семейного врача человека и в больницу не повезут, даже если момент действительно острейший. И вообще ответственность за пациента, не будем называть его клиентом, возложена, в основном, на семейного врача. Но когда семейный врач дает направление к специалисту с пометкой cito, то есть срочно, показывая тем самым, что сам справиться не может, что нужна экстренная помощь, на это внимания не обращают. А ведь семейный врач многого пока не может...

— Видите ли, Эстония — маленькая страна. Здесь в большинстве случаев все знакомы со всеми. И больной человек, помыкавшись, все же через какие-то связи находит в конце концов дорожку к специалисту. И ситуация как бы рассасывается. Создается видимость, что все не так уж плохо, особой остроты нет.

Но я не раз уже говорил и могу повторить еще раз, что убежден: система семейных врачей — неудавшийся эксперимент. Но он, увы, не может быть прекращен, поскольку в него вложены огромные средства. И если что-то кардинально менять, ситуация может стать еще хуже...

Я думаю, надо признать, что эта система не совсем успешна, что она не слишком соответствует реальным условиям жизни.

— А кто должен это признать? Кто должен всенародно отречься от того, что сделано, взять вину на себя? Иными словами, признать ошибку со всеми вытекающими отсюда последствиями?

— Очевидно, правительство в лице Министерства социальных дел... И лучшим свидетельством того, что ошибка признана и исправляется, было бы воссоздание Министерства здравоохранения со всеми функциями, необходимыми для охраны здоровья населения в широком смысле этого слова. Тем более, что проблем немало. Ведь все, о чем мы говорили, действительно есть. Коечный фонд уменьшается, сокращаются средства на плановое лечение больных. Все это, естественно, приводит к увеличению очередей, к недовольству многих. И я, признаюсь, света в конце этого тоннеля пока не вижу. Хотя некоторые, паллиативные, на мой взгляд, меры принимаются. Скажем, осенью следующего года Министерство социальных дел собирается направить врачей на обучение в резидентуру, повышение квалификации. Есть и другие намерения. Но... Результат ведь можно получить лишь через несколько лет. За эти годы может погибнуть немало больных, не дождавшихся планового лечения, поскольку возникшие за это время осложнения уже невозможно будет вылечить.

А мы еще не касались такой проблемы, как СПИД. Пока она не проявляет себя так, чтобы вызывать тревогу, беспокойство у большинства людей. Но специалисты, занимающиеся проблемой СПИДа, предупреждают: через 3-5 лет эта проблема может принять катастрофические размеры, может возникнуть эпидемия. А к этому страна совершенно не готова. И надо иметь в виду, что средства, которые потребуются тогда на подавление этой эпидемии, могут быть сопоставимы со всем нынешним бюджетом Больничной кассы.

— А сколько человеческих жизней будет унесено...

— Уже сейчас немало инфицированных, которые не знают об этом и у которых вирус обнаруживается неожиданно для них самих. И это, кстати, означает, что вирус СПИДа вышел за пределы круга наркоманов и гомосексуалистов, с которыми был поначалу связан, и поражает уже нормальных, благополучных людей. А что будет дальше?

Через 3-5 лет мы можем получить такую вспышку болезни, с которой справиться будет очень сложно. Но сегодня думать об этом не хотят.

— Но почему? Между прочим, как показывает практика и как говорят наши читатели, особое значение приобретает именно моральный фактор, простите уж за столь канцелярский язык, отношение врачей к своему делу, к больным. Медицина, вообще здравоохранение держатся на энтузиастах, на подвижниках. Такая уж это профессия — врач. Но их, увы, становится все меньше...

— Всегда, знаете ли, были врачи — плохие и хорошие. Люди не могут быть одинаковыми. Но в чем-то вы правы, конечно. Моральные ценности в последние годы уходят, отступают как будто на задний план. Что ж, в сфере обслуживания, до которой опустили медицину, всегда кто-то покупает, кто-то продает.

— А врачи берут взятки? И каково к этому отношение во врачебной среде?

— Видите ли, взятку, очевидно, можно предложить какому-то должностному лицу (если оно согласится ее принять) за то, чего этот человек делать не должен, но за определенную мзду сделает. Скажем, купит лекарства у той фирмы, которая продает дороже, в ущерб интересам людей...

Но по отношению к врачу взятка бессмысленна. Он все равно будет лечить так, как умеет, не меньше и не больше. Бывают, конечно, жесты благодарности пациента своему врачу. Но это совсем другое...

Однако давайте вернемся к вашему предыдущему вопросу — насчет энтузиастов в медицине. Что можно тут сказать? Работа у нас трудная, тем более в нынешних условиях. И я понимаю, что люди, я говорю о врачах, могут морально просто устать. В самом деле, стараешься, стараешься, а это, оказывается, никому не нужно.

— Кроме больных, конечно.

— Да, им нужно. Ради них и работаешь.

— А все-таки — где выход? Что предлагают врачи, и есть ли предложения лично у вас? Скажите о них на страницах газеты, если их не слышат или не хотят слышать чиновники от медицины, политики. Сейчас выдвигаются разные варианты. Есть даже предложение повысить социальный налог. Но ведь он и так высок.

— Я думаю, что структура бюджета Больничной кассы такова, что собственно на медицину — то есть на лечение больных, оплату труда врачей и медсестер — остается очень мало средств. Так уж получается, что это направление — не самое приоритетное. Но ведь так не должно быть.

— А как, на ваш взгляд, должно?

— Я думаю, что государству надо было бы оптимизировать бюджет Больничной кассы. Скажем, взять на себя покрытие расходов по компенсации лекарств, оплате больничных листов. Эти статьи нужно вывести из бюджета Больничной кассы и отдельной строкой включить в государственный бюджет. А деньги Больничной кассы тратить именно на лечение больных, оплату труда врачей и медсестер, приобретение аппаратуры, ремонт больниц, подготовку специалистов. А в общем плане — увеличить средства на социальную сферу за счет других, скажем, за счет расходов на оборону.

— Ну, вы покусились на священную корову... Это вопрос, касающийся позиций политических партий.

— Если такие вопросы надо решать на политическом уровне, что ж, их надо решать. Ситуация действительно такова, что проблема охраны здоровья народа, проблема медицины, здравоохранения из социальной вырастает в политическую.

— Все мы знаем, что сельские врачи, по существу, всегда были семейными врачами, им приходилось заниматься всем, хотя при необходимости они обращались к специалистам в районе, в городе. Однако в Таллинне как большом городе положение совсем иное. Недаром таллиннские врачи так сопротивлялись реформе здравоохранения. Скажите, в Таллинне можно что-то сделать, чтобы улучшить ситуацию? Что думают врачи? Что вы думаете по этому поводу?

— В Таллинне уже что-то делается. Вы заметили? Начался процесс организации эдаких мини-поликлиник, где собираются вместе несколько врачей и которые располагаются в зданиях крупных больниц или по соседству с ними, чтобы была возможность быстро воспользоваться консультацией специалистов или провести какое-то обследование больного. То есть потихонечку начинают возвращаться к апробированной эффективной системе поликлиник. И городские власти этому не препятствуют. Напротив — способствуют.

— Если вы имеете в виду частные медицинские центры, то это очень дорого. Непосильно для многих людей...

— Да, пока дороговато. Но все равно, процесс идет в правильном направлении.

Второе, что можно сделать и что, думаю, будет делать город, — это оптимизация работы центральных таллиннских больниц, которые, собственно, городу и принадлежат. Город инвестирует туда определенные средства. Но их должно быть больше. И это вопрос следующего городского бюджета, а следовательно, и будущего состава городских властей, городского собрания. Им придется решать, сколько, на какие цели, на какие проекты, связанные с медициной, город может и должен выделить средств.

Думается, из городского бюджета могли бы выделяться средства и для того, чтобы поддержать прием больных специалистами. Скажем, оплачивать дополнительные часы работы специалистов, чтобы уменьшить очереди, сделать срок ожидания приема менее продолжительным.

— Из своего бюджета времени, очень уплотненного, как мы знаем, вы выделили время на передачу «Здоровье с доктором Афанасьевым». Какие цели вы ставите перед собой, делая эту передачу?

— Эта передача довольно давно уже идет на канале TVN утром в воскресенье. Мы говорим о проблемах медицины, рассказываем о болезнях, новых лекарствах, о профилактике заболеваний и т.д. В передаче участвуют известные врачи. Мы считаем, что людям надо помогать подсказкой, просвещать их, если хотите, чтобы они помогали себе сами. Это очень важно в наших условиях.

— И последний вопрос... Что вы, врач, думаете о скандале с корвалолом в Литве? Многие боятся, что это повторится в Эстонии...

— Я этого просто не понимаю. В корвалоле есть такие составные части, которые могут считаться сильнодействующими средствами и в какой-то степени приравниваться к наркотическим. Но их так мало, что говорить о корвалоле как о наркотическом препарате — абсурдно. Многие годы он помогал людям, не делая их наркоманами. И пусть помогает дальше. Не стоит доходить до иезуитства в своих требованиях...