"Молодежь Эстонии" | 11.04.06 | Обратно

Молчание как протест

«Молчание русскоязычных педагогов можно истолковать как протест униженных и оскорбленных, — считает бывший преподаватель биологии и географии Нина Гаврилова. – На наших глазах погибла, потеряв в свое время работу, большая часть технической интеллигенции, вслед за ними пострадали медицинские работники, а теперь наступила очередь учителей школ с русским языком обучения».

«Хотя нам и внушают, что мы находимся в равном положении со своими эстонскими коллегами, это не так. Они как преподают на своем родном языке, так и будут преподавать. От них никто не требует в обязательном порядке начать преподавание на другом языке...

Страх и неуверенность в своем будущем, опасение не заработать даже пенсию отнюдь не способствуют творческой работе русскоговорящих педагогов. Что обидно, так это то, что и многие русскоговорящие родители к этому тоже «прикладывают руку», все чаще отдавая своих детей в первые классы либо эстонских школ, либо в классы языкового погружения.

О чем думают эти родители, я как педагог с большим опытом понять не могу: помочь детям в учебе они не смогут, а как чувствуют себя их дети, попав в иную среду? Кто научит их хорошему русскому языку, кто познакомит с русской культурой? Неужели эти родители тоже искренне против сохранения образования на русском языке?

Русскоговорящие педагоги поддержали бы программу языкового погружения в эстонский язык, но следовало бы делать это иным путем. Например, можно было погружать детей в эстонский с дошкольного возраста на специальных занятиях в детских садах и в классах школ.

Затем следовало бы изучать язык ежедневно уже в начальной школе, при этом сохраняя образование на родном языке с частичным изучением важнейшей терминологии таких предметов, как математика, химия, физика, природоведение...

При таком сценарии русскоязычные ребята, уверена, к окончанию основной школы вполне освоили бы не только эстонский язык, но хорошо овладели бы русским как родным, а не иностранным. А вот в гимназии ребята могли бы уже самостоятельно решать, на каком языке им дальше учиться для получения затем высшего образования. Возникает вопрос, а можно ли это осуществить с 2007 года? На наш взгляд, взгляд педагогов, сейчас нам силой хотят навязать обучение на эстонском языке, в ущерб знаниям на русском языке.

Понимаю, что чиновники от образования могут поинтересоваться, а кто, собственно, будет осуществлять вышеперечисленные задачи?

Отвечаю, а почему не привлечь к их решению выпускников русскоязычных гимназий, которые сегодня учатся в вузах на эстонском языке и которым небезразлична судьба образования на русском языке.

Другой вопрос, смогут ли они преподавать на родном языке, или как раз в этом никто в Эстонии не заинтересован?

Мне кажется, что эстонские и русскоговорящие педагоги мечтают об одном: чтобы в Эстонии рождалось побольше детей, чтобы эти дети знали больше и больше языков, чтобы, наконец, пришло время, о котором писал Платон:

«Государственная должность... состоящая в возможном попечении о воспитании мальчиков и девочек.. — это должность гораздо значительнее самых высоких должностей в государстве».

Доживем ли мы до таких времен?».

Как слово наше отзовется?

Наконец-то в редакцию пришло подписанное собственной фамилией письмо учителя. Это обнадеживает, но и говорит о том, что существующее положение вещей в нынешней системе образования на русском языке дошло до точки кипения. И чем ближе к нам пресловутый 2007 год, тем страшнее становится учителям, многие из которых будут вынуждены выбирать: либо стараться учить детей на том языке, который не является для них родным, либо не учить вовсе и уходить из школы в «свободное плавание», потому как рабочих мест на всех в начальной и основной школах явно не хватит.

Другое дело, что высказываться честно и откровенно по поводу предстоящего реформирования надо было бы тогда, когда только зашел разговор о возможном переходе русскоязычных школ на эстонский язык обучения.

Но мы, как водится, все то время жили по принципу, авось, пронесет...

Не пронесло, а наоборот, догнало. А во-вторых, большинство педагогов, обсуждая в укромных уголках и возмущаясь глубокоидущими планами по реформированию русской школы, категорично отказывались высказаться вслух, мотивируя отказ: «Выскажусь я, и что? И как мое слово потом отзовется?»...

И слово, вернее, глубокое педагогическое молчание, действительно отозвалось. Но если бы говорили, сопротивлялись, шумели, может быть, предстоящее реформирование и не было бы столь кардинальным, а потому пугающим. Ну, что уж теперь говорить, если бы да кабы...

Педагоги школ с русским языком обучения вообще отличаются упорным молчанием. Когда-то в Таллинне на Тоомпеа проходил пикет учителей, требовавших повышения заработной платы. На площади было полно людей – учителя, ученики, представители попечительских советов школ и гимназий. Только в основной своей массе — с эстонским языком обучения. Учителя русских школ присутствовали на пикете в количестве нескольких человек, выглядев при этом скорее любопытствующими, нежели участниками акции.

Язык до... необразованности доведет

Теперь о том, о чем думают те русскоязычные родители, которые сами не владеют эстонским языком, но при этом отдают детей в первые классы эстонских школ и классы языкового погружения.

Многие из них искренне верят, что иноязычная среда сделает из их ребенка «полноценного» гражданина страны. Ошибаются, нет ли - не нам судить, можно лишь привести несколько примеров.

Педагог, работающая в одной из групп языкового погружения в дошкольном учреждении, рассказывая о своих подопечных, увлеклась:

«...Когда в мою группу привели ту девочку, она была такая дурочка... Она и сейчас дурочка, но я ее чему-нибудь да научу, конечно...

Ее родители мне сказали, что обязательно отдадут ее в эстонскую школу. Я не считаю, что этот вариант подходит их ребенку, но отговаривать не буду, потому что это не мое дело. Уверена, эта девочка в эстонской школе, во-первых, не справится с программой, способностей маловато... Да и дразнить ее, скорее всего, в классе будут. Но, может, она, оказавшись в нелегкой ситуации, эстонский язык все же выучит?..».

Тот же самый педагог объяснила, что, по ее мнению, самыми подходящими детьми для эстонских школ и классов языкового погружения считаются дети либо из смешанных семей, либо из таких семей, где хотя бы один из родителей владеет эстонским языком на хорошем уровне.

Иначе, сказала, дети в эстонской школе или классе погружения нахватаются только лишь поверхностных (!) знаний по эстонскому языку. А знания однозначно будут поверхностными, уточнила, потому что эти дети и родного-то языка не знают, так на какую основу другому языку накладываться? Следовательно, о приобретении каких-то знаний по другим предметам даже и говорить не стоит! Вот такой, без прикрас и купюр, получился когда-то разговор с носителем эстонского языка, педагогом с большим стажем.