"Молодежь Эстонии" | 21.04.06 | Обратно

Российские гастроли танцоров Ивашкевича

Нелли КУЗНЕЦОВА

2 х фото Владимира СТУДЕНЕЦКОГО

Нам не раз уже приходилось рассказывать об удивительной школе — Duff Tap Studio, — которую создал и которую уже несколько лет ведет артист Русского драмтеатра Александр Ивашкевич.

Думается, он назвал так свою студию отнюдь не случайно, не из кокетства и не из желания придать ей некий западный лоск или намекнуть на ее принадлежность к западному миру, западному рынку, как это делают порой нынешние наши бизнесмены. Нет, названием студии он как бы дает понять, что здесь в основу положена длинная и полная драматизма история этого своеобразного танца, начинавшаяся некогда с отчаянных смельчаков, фантазеров и мечтателей, искателей приключений, которые уходили в океан на парусных суденышках от берегов Англии, Ирландии, Франции. Не все из них добирались до обетованной земли — Америки, но именно с ними так или иначе связано зарождение этого танца.

Сам Ивашкевич никогда не говорил об этом, но мне все-таки кажется, что он хотел как-то подчеркнуть, что его студия тоже причастна к этой поразительной истории, которая сверкает звездами такой величины, как, скажем, Фред Астор, Билл Робинсон и другие, которые развили этот танец, сделали его особым видом искусства и сами стали гордостью Америки и всего мира. И опять-таки в этом нет желания как-то возвеличить себя или просто прихвастнуть, причислив себя к сонму мировых величин. Хотя в книге, которая рассказывает о великих мастерах американского tep-dans, есть очерк и о нем, Ивашкевиче. Он ведь учился степу в Америке, танцевал со знаменитыми исполнителями этого танца из США, Финляндии и других стран. И в его студии продолжается именно эта традиция танца с привнесением, конечно, чего-то своего, самостоятельно рожденного. Когда-то он и его ребята поразили публику, выступая в Москве, рядом со звездами российского степа. Тогда им сказали, что они «ни на кого не похожи», что у них совершенно свой, особый стиль. И Бренда Буффолино, которую называли «одной из главных фигур в музыкальном, танцевальном мире американского степа» и у которой учился Ивашкевич, тоже сказала, что у Александра как у мастера есть свое, выношенное, выстраданное, может быть, вымечтанное.

Я настойчиво пыталась расспросить Александра, как он сам определяет свой стиль. И он, шутя, пожал плечами: «Очевидно, это некий гибрид…» А потом уже совершенно серьезно добавил, что для него и его ребят степ — это прежде всего музыка, именно музыка. А звук ударов ног — это как один из инструментов оркестра, без которого нет настоящего произведения, нет музыки.

На фестивале — конкурсе в Берлине юные ученики Ивашкевича оказались самыми лучшими, поразив публику своим выразительным, своеобразным танцем. И сам председатель жюри, директор знаменитого Фридрихштадтпаласа, особо отметил их, пригласив шестерку танцоров Ивашкевича в свой престижный зал на мюзикл.

На чемпионате мира этой зимой ребята Ивашкевича вошли в десятку лучших в номинации «маленькие группы». А если иметь в виду именно европейские страны, то они оказались третьими, пропустив вперед только швейцарцев и венгров. Для первого участия в мировом чемпионате это очень хороший результат. Тем более, что, как сказал Ивашкевич, там, на этом чемпионате, танцуют такие «волки», «такие серьезные ребята», состязаться с которыми очень трудно. Особенно, если учесть, что у студийцев Ивашкевича нет еще опыта борьбы на мировых чемпионатах. Возможно, просто не доходили руки, да и не было средств для столь серьезной подготовки и таких больших вояжей. К тому же Александр ведь не продюсер, не тренер в обычном понимании этого слова. Он драматический артист, и степ, все, что с ним связано, хоть и дорого ему, все же это лишь одно из направлений его деятельности, одно из проявлений его богатой натуры. Но даже при всех этих условиях танцоры Ивашкевича произвели впечатление, обратили на себя внимание и публики, и членов жюри, и знаменитых исполнителей этого танца.

И никто не узнал, насколько трудно было самому Ивашкевичу и его ребятам. Накануне отъезда в Германию, где проходил мировой чемпионат, заболела одна из девушек, одна из исполнительниц танца, который они должны были показать на чемпионате. И пришлось спешно, за одну ночь менять рисунок танца, рассчитывая его не на 6 исполнительниц, а на 5. Да и на чемпионате у них уже не было времени на тренировки, на обработку своего номера. Они танцевали уже на следующий день после приезда. И конечно, это потребовало от них огромного нервного напряжения. И все-таки они с успехом прошли несколько туров, вышли в полуфинал. Даже на последнем этапе им пришлось соревноваться с 32 группами из разных стран, так велик был состав участников. И так силен…

Конечно, и здесь они оказались «другими», выделяясь «лица необщим выраженьем», своей манерой танцевать. Антон Меркулов, тот самый Антон, который танцевал в Китае, показывая там уровень подготовки в студии, Антон, который блеснул на фестивале-конкурсе в Берлине, этот самый Антон Меркулов и здесь показал свой сольной номер. Ивашкевич говорит, что знал: этот номер не впишется в общую канву чемпионата, в его атмосферу, стиль. Это совершенно особый танец, танец-размышление, танец-настроение, танец-музыка. Так на чемпионате никто не танцевал. И хотя Антон с этим танцем не получил призового места, его запомнили абсолютно все. О нем говорили в кулуарах, ему передавали приветы, его поздравляли. Александр говорит, что именно этого он и хотел. Он хотел, чтобы на чемпионате прозвучала новая нота, новое слово. Может быть, это станет началом какого-то поворота. Так ведь уже бывало на мировых, европейских чемпионатах. История помнит такие примеры.

А вообще участие в чемпионате мира многое дало студийцам. Да и самому Ивашкевичу, наверное, тоже… Ребята как будто получили толчок, новый импульс. И сейчас они полны желания выступить на следующем чемпионате. Выступить и победить… В студии уже началась подготовка к этому будущему чемпионату. Ивашкевич говорит, что уже создал танец для двух девушек — Ульяны Малютиной и Евгении Габец. Он уже немножко другой, этот танец. Стиль студии, ее особый подход к искусству степа в нем сохраняются, но привносится уже и нечто, увиденное на чемпионате мира. Впрочем, так, очевидно, и должно было быть. Поездки, общение, участие в соревнованиях, концертах обогащают.

Вот и гастроли в Калининграде Ивашкевич задумал, как нечто такое, что опять-таки должно обогатить студийцев, расширить их кругозор. Впрочем, гастролями эту поездку можно назвать лишь условно. Тут ведь не было никаких коммерческих целей и посылов. Александр перед отъездом сказал своим ребятам: «Мы едем для того, чтобы устать. Устать от выступлений, от работы, от экскурсий, от общения с людьми…»

Они и в самом деле приползали по вечерам в интернат, где их расположили, уставшие до предела, но полные впечатлений. Поездки по городу, по его окрестностям были так интересны, давали столько новых знаний, новых ощущений. И почти каждый день они танцевали… Их всюду ждали и всюду хотели видеть. Александр говорит, что они с утра до вечера так и носили с собой специальную обувь, в которой только и можно исполнять степ, чтобы в любой момент выйти на сцену. И — танцевать, танцевать…

В Немецко-Русском доме они давали сольный концерт. По программе он был рассчитан на час с небольшим, но больше двух часов их не отпускали со сцены. Дважды под грохот аплодисментов они начинали свой феерический танец a capella. И зал замолкал, слушая ритмические перепады, переливы, эту своеобразную, вдохновенную музыку ног.

В Российском государственном университете имени Иммануила Канта они участвовали в «празднике воды». И снова показывали свое искусство. Сергей Безбережьев, представитель МИД России в Калининграде, видевший прежде студийцев в Таллинне, сказал, что потрясен тем, как выросли танцоры Ивашкевича в профессиональном плане, насколько они выразительны, самобытны. А Екатерина Белик, которая, собственно, и опекала группу Ивашкевича в Калининграде, сама человек, непосредственно причастный к искусству, увидев, почувствовав уровень группы, постаралась создать для них такую насыщенную программу, чтобы их увидели как можно больше людей. И они выступали в Светлогорске, куда, между прочим, приехали и калининградцы, чтобы снова увидеть молодых танцоров с их руководителем. И хотя сцена была не приспособлена для степа, а зал столь огромен и полон народа, что им казалось, эту музыку ног здесь не почувствуют, не поймут, успех был все-таки велик. Публику они, по их собственным рассказам, взяли в плен. И счастливые этим вниманием, этим теплом, шедшим к ним из зала, они танцевали свободно, вдохновенно, импровизируя легко и изящно. И Ивашкевич сам удивлялся, глядя на своих учеников. Изумлялся и радовался. Потому что танец, казалось бы, отрепетированный до мельчайших подробностей, был на этот раз совсем другим, он нес в себе другую идею, другую информацию. Может быть, это был для Ивашкевича как для педагога момент торжества. Он получил то, чего добивался. И люди недаром спрашивали у ребят, где они учились актерскому мастерству, и благодарили, благодарили их… Впрочем, русская, российская публика всегда бывает благодарна, когда видит хорошую работу, когда чувствует мастерство, вдохновение и талант.

Вот так наши люди, и взрослые, и юные, показывают себя за рубежом.