"Молодежь Эстонии" | 24.04.06 | Обратно

Газовая атака на Россию

Почему Москва не торопится ратифицировать Энергетическую хартию

Сергей КОЛЧИН,
доктор экономических наук,
главный научный сотрудник ИМЭПИ РАН

Министры энергетики стран ЕС требуют от России как можно скорее ратифицировать Энергетическую хартию. Пока что призыв не возымел желаемого действия, и причины, по которым Россия затягивает ратификацию, вновь оказались в центре дискуссий между Россией и Евросоюзом.

Энергетическая хартия — это договор, который предусматривает свободные рыночные отношения в энергетике между ратифицировавшими его странами. Хартия была создана в Европе в начале 90-х годов прошлого века в рамках наметившегося сотрудничества между Востоком и Западом в энергетическом секторе. Сейчас к договору присоединились более 50 государств мира плюс ЕС в целом — как коллективный член.

В начале 90-х годов Россия тоже подписала Энергетическую хартию, но пока не ратифицировала ее. С начала текущего года Евросоюз как основной потребитель энергоресурсов из России серьезно обеспокоен газовым конфликтом РФ с Украиной. Пытаясь обезопасить себя, он особенно настойчиво торопит Москву с ратификацией. Москва же расценивает отдельные пункты документа как чересчур жесткие и выступает за определенную их корректировку. В частности, помощник президента РФ Игорь Шувалов на днях заявил, что до внесения изменений в Европейскую Энергетическую хартию Россия не собирается ратифицировать этот документ.

Одно из основных противоречий между Россией и ЕС по Энергетической хартии касается транзитного протокола к ней. Протокол предусматривает недискриминационный доступ третьих стран и компаний к российским трубопроводам. В первую очередь — к газотранспортной сети, контролируемой Газпромом. Согласно букве договора, от России потребуют открыть свои газопроводы независимым производителям и третьим странам — например, Казахстану и Туркмении. Но в том, что касается экспорта газа, Россия вовсе не намерена выступать в роли обычной транзитной инстанции и потому не соглашается на либерализацию экспортных газопроводов.

Другой пункт преткновения — недопоставки российского газа в Европу из-за конфликтов между Россией и транзитными постсоветскими государствами (прежде всего Украиной). По мнению ЕС, страны союза покупают российский газ только на западной границе бывшего СССР и, соответственно, не должны страдать от подобного противостояния. Договор же, где предусмотрен арбитраж в случае ценового спора между государствами, просто не позволит России самостоятельно ограничить поставки газа в ту или иную страну.

Дискуссионным остается также вопрос, связанный с ценообразованием. До сих пор Москва и Брюссель не могли договориться по внутренней цене российского газа. Чиновники ЕС считают, что она неоправданно низка, и это создает российским экспортерам более благоприятные условия в конкуренции с европейскими товаропроизводителями. Правительственные эксперты РФ, напротив, уверены: низкие внутрироссийские цены на газ следует отнести к объективным природным преимуществам. Каковым, например, для Европы является более мягкий, чем в России, климат. Если резко поднять цены на газ внутри России, это приведет к изменению всех ценовых пропорций в экономике страны. Тезис же о неоправданных преференциях для российских производителей (при низком уровне экспорта их готовой продукции) представляется достаточно сомнительным.

Важный вопрос в тематике присоединения России к Энергетической хартии — выравнивание цен на российский и среднеазиатский газ, что для России также не выгодно. По оценкам Газпрома, присоединение к хартии принесет компании потери на уровне 4,5-5 миллиардов долларов в год.

Россия еще сохраняет роль координатора в снабжении газом потребителей на постсоветском пространстве. Страны Центральной Азии продают свой газ не непосредственно потребителям, а Газпрому — по ценам более низким, чем мировые. Можно ли в такой ситуации превратить Россию в обычную транзитную державу? Теоретически — да, но это повлечет за собой ломку всей сложившейся системы экономических (да и политических) отношений на постсоветском пространстве. За счет сложившихся обстоятельств многие бывшие республики СССР как раз и получают газ по ценам, которые вдвое ниже мировых.

Положим, окончательное присоединение к хартии имеет и позитивные стороны. По утверждению некоторых экспертов, это позволит в ближайшие 20 лет привлечь инвестиции в российский ТЭК в объеме 480-600 миллиардов долларов и обеспечит России не только сохранение, но и увеличение экспорта энергоресурсов: до 600 миллионов тонн условного топлива к 2010 году.

По мнению президента российского Института энергетики и финансов Леонида Григорьева, Россия в конце концов ратифицирует хартию — к летнему саммиту «Большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. Мировое потребление нефти все-таки снижается. Ввиду перехода на водородные технологии и возобновляемые источники энергии лет через 20-30 могут стать реальными политические риски, связанные с добычей и распределением углеводородного сырья. Поэтому ратификация хартии России необходима.

Пока, однако, Россия занимает достаточно жесткие позиции. Газотранспортная сеть остается в ведении государства (Газпрома), а внутренние цены на газ вряд ли могут сравняться с мировыми. В Газпроме, объясняя занятую позицию, отмечают, что Энергетическая хартия предполагает односторонние преимущества производителям Европейского союза по доступу к природным ресурсам и выводу этих ресурсов на международный рынок. Присоединение к договору в его нынешнем виде значительно ослабляет конкурентоспособность российского газа на мировом рынке.

В то же время сомнительно, чтобы это стало препятствием для ратификации Энергетической хартии в принципе. Скорее — поводом для торгов между Россией и ЕС. Можно предположить, что в итоге проблема будет решена на основе некоего консенсуса.