"МЭ" Суббота" | 26.08.06 | Обратно

Имеет ли народ право знать все?

Открытое обсуждение состояния здоровья президента Рюйтеля и истории семьи кандидата в президенты Тоомаса Хендрика Ильвеса вновь поднимает вопрос о том, что нужно понимать под громким лозунгом «народ имеет право знать», пишет Eesti Päevaleht.

В разных странах и в разных культурных пространствах отношение к здоровью главы государства и к прочим проблемам частной жизни публичных людей очень разное. Пункт 1.6 журналистской этики Эстонии определяет политиков как общественных деятелей, «к деятельности которых журналисты проявляют внимание больше обычного и критика которых оправданна».

Но возникает вопрос, что входит в эту «деятельность»?

Почему к здоровью президента или к родственникам кандидата в президенты проявляется общественный интерес? Что касается здоровья президента, то общественность должна знать, позволяет ли его состояние здоровья выполнять должностные обязанности. Что касается родственников кандидата в президенты, то, вероятно, это нужно для того, чтобы узнать, не сможет ли какое-то недружественное соседнее государство шантажировать этого политика.

Но имели ли мы возможность прочесть компетентный анализ деятельности Арнольда Рюйтеля за время его президентства? Нет. Следовательно, обсуждение темы его здоровья преследует другие цели. Копание в прошлом родственников Тоомаса Хендрика Ильвеса преследует единственную цель - причинить боль ему и его близким.

Если мы не станем обсуждать политические решения по существу, интерес к политике исчезнет. Точно так же, как интерес и доверие к печати.

Что касается Тоомаса Хендрика Ильвеса, то весь сыр-бор, видимо, разгорелся из-за того, что его бабушка по матери была русской из Петербурга, где и родилась его мать в 1927 году. Дед Ильвеса по матери Пеэтер Ребане работал в Петербурге и женился на русской. Жизнь в Советской Росиси была трудной, и бабушка Ильвеса отправила его мать вскоре после рождения, в 1929 году, в Эстонию, где ее удочерили тетя и дядя. Позже дед Пеэтер вернулся в Эстонию, работал на обувной фабрике Union, был акционером и по тем временам довольно состоятельным человеком. Позже эта фабрика стала называться Kommunaar. Вся семья со стороны матери бежала осенью 1944 года в Швецию, где Пеэтер Ребане умер в 1962 году. Бабушку Ильвеса его родители перевезли в 1965 году в США, где она умерла в 1981 году. По-русски Ильвес не говорит, хотя и знает несколько фраз. На вопрос, случайно ли семья Арнольда Рюйтеля и его втянуты в президентскую кампанию, Тоомас Хендрик Ильвес ответил: «Наверное, нет. Я просто не понимаю, откуда идет это бесстыдство атаковать такими личными вопросами живого человека, мою мать? И почему грязь льют на пожилого человека всего лишь по той причине, что ее сын - кандидат в президенты? В Эстонии живут тысячи людей, которые были усыновлены, а также тысячи родителей, которые усыновили детей. Усыновление - трудный и сложный вопрос для усыновленного человека, в каком бы возрасте он ни был. Родители усыновленных детей относятся к ним, как к своим собственным. И если вера в это, которую защищает правовая система в Эстонии, пошатнется, будет нанесен ущерб эмоциональному здоровью многих людей».

Мать Тоомаса Хендрика Ильвеса вернулась в Эстонию в 2004 году, и уже тогда ее здоровье было плохим. Прошлой весной она перенесла серьезную операцию на сердце и инсульт. «Боюсь, что спекуляции вокруг ее личной жизни, детства и настоящих родителей очень травмировали ее, - сказал Ильвес. - Поэтому мы с братом решили, что мама некоторое время поживет в США. Я не могу и не хочу рисковать тем, чтобы грязь, связанная с президентскими выборами, уменьшила шансы моей матери на выздоровление».