"Молодежь Эстонии" | 28.08.06 | Обратно

Открытие старого стиля

Анатолий КОРОЛЕВ,
обозреватель «РИА Новости»

Два важных культурных события последнего времени прошли без должного отклика. Это выставки искусства социалистического реализма. Одна из них состоялась в Москве, в государственном выставочном комплексе РОСИЗО, другая завершила свою работу в Лондоне, в галерее Чемберс.

Эти две выставки окончательно вернули феномен советского социалистического реализма в историю мировой культуры.

Но прежде чем приступить к настоящему, вернемся назад, в эпоху рождения нового стиля. Официальное название стиля - соцреализм - принадлежит Сталину и первоначально относилось только к литературе. Рупором сталинской идеи стал Максим Горький. Это он впервые озвучил новую партийную установку на I съезде Союза писателей СССР.

Если кратко, искусством социалистического реализма отныне считалось только такое, какое воспитывает зрителя, читателя, человека вообще в духе идей социализма, в духе коллективного устремления всех к идеалам гармонии государства и личности (сформулированных одним человеком - Сталиным).

Было бы проще свести соцреализм к тирании генсека, но реально рождение нового стиля отвечало потребностям большинства. Стиль первых лет революции, стиль радикального авангарда, стиль интеллектуалов большинству простой публики казался заумью и скоро перестал соответствовать развитию общества. Изыски Эль Лисицкого, эгофутуризм Ларионова, супрематизм Малевича были адресованы элите. Кроме того, радикалы решительно отрицали быт, проклинали тягу к достатку как культ социального конформизма. «Долой кошелек вещи», - восклицал тот же Малевич. Миллионам крестьян, которые пришли в город именно за достатком и стали пролетариатом, миллионам рабфаковцев, комсомольцев, красноармейцев эстетика авангарда была совершенно чужда.

Казалось бы, задаче момента больше подходил реализм в духе передвижников или на худой конец академизм XIX века. Но и эта установка была вскоре отброшена. В конце концов понятие стиля было сформировано так: жизнь не может изображаться такою, какой она есть, она должна отражаться такой, какой должна быть. Это было как раз то, что надо советской эпохе превращения отсталой страны в мощную индустриальную державу.

Из этой вот энергетической точки и родился феномен соцреализма: культ ВДНХ, сталинские высотки, подземные дворцы московского метро, полотна Герасимова и Пластова, дуга Днепрогэса, «Рабочий и колхозница» Мухиной, оперы Мурадели, титанические фигуры сталеваров и прочий патетический реализм.

Отныне все государство становилось произведением искусства. СССР подавался как выставка передового строя, а человек был трофеем этого счастья.

Все прочие художественные направления были отправлены на свалку истории. На свалку был отправлен и соцреализм, как только партия потеряла власть и СССР распался... Время реванша авангарда длилось все последние 15 лет. Была решительно переписана вся история искусства ХХ века, упор был сделан на возрождение Малевича, лианозовцев и других формалистов. В первые фигуры вышли сначала фигуры соцарта, например, Комар и Меламед, затем пальма первенства перешла к перформансу в духе Кабакова... Затем внимание публики обратилось к мастерам эпатажа, где царствует Олег Кулик, способный голым в собачьем ошейнике облаять посетителей выставки.

Новая верхушка критиков сформировала и новую шкалу ценностей, где не было места ни военным полотнам студии Грекова, ни портретам Герасимова.

Эта новая диктатура породила состояние брожения и кризиса. Многие прежние мастера были отброшены незаслуженно, а кумиры растоптаны.

Музеи попытались выправить перекос и представить равномерно две стороны медали, советскую и антисоветскую. Например, в новой экспозиции Третьяковки залы социалистического реализма были сокращены и наискосок от Пластова, Дейнеки и Налбандяна встали Кандинский, Кабаков и Целков.

Ситуацию кризиса усугубило и то, что, торжествуя на всех этажах культурной власти, современный русский авангард, за редким исключением, не создал ничего стоящего в плане чистой живописи или скульптуры. По большому счету неважно, что рождается под натиском кисти или резца, «Ночной дозор» Рембрандта или «Герника» Пикассо, «Давид» Микеланджело или «Лежащая фигура» Генри Мура - гениальность данных произведений и художников безусловна. Только со стороны кажется, что каждое из них отрицает другое. Противостояния мастеров не могут стать основанием для сравнения их ценности.

Сейчас, когда страсти поулеглись, можно спокойно сказать, что кисть лауреата Налбандяна, который рисовал портреты генерального секретаря Брежнева, цветы и пейзажи Армении, по богатству красок и мастерству не уступают мрачному мастерству Олега Целкова или стилю визуальных пощечин Дубосарского и Виноградова. А уж если говорить совсем беспристрастно, радикалы пока проиграли и не смогли оттеснить на второй план соцреализм. Большинство произведений на арт-выставках просто беспомощны.

Но вернемся к началу статьи.

Выставка картин в центре РОСИЗО под названием «Город солнца» окончательно утвердила соцреализм как один из самых авторитетных стилей минувшего века. В том же русле последовала и выставка соцреализма в лондонской галерее Чемберс.

«В течение многих лет, - отметили английские устроители выставки, - социалистический реализм рассматривался как аутсайдер в искусстве ХХ века. Он отвергался в угоду модернизму, осуждался как слишком политический, скучный и чересчур предметно-изобразительный. Только сейчас приходит осознание, что сравнивать социалистический реализм с западным искусством несерьезно. Это абсолютно уникальный культурный феномен».

Замечу от себя, что эта перемена вектора только стилем не завершится. Уверен, мы накануне серьезного пересмотра политического содержания прошлой эпохи и смены вех.

Вы обратили внимание, какой ностальгией по прошлому охвачена вся наша жизнь?