"МЭ" Суббота" | 16.12.06 | Обратно

Топ-десятка таллиннских потолков

Йосеф КАЦ

Самым туристическим сезоном в Таллинне является, как известно, период с середины мая по начало сентября. Ноябрь выступает самым ярким, пожалуй, антиподом поры «туристических очей очарованья» - серо, сыро, промозгло...В такую погоду не то что туристу - местному жителю хочется не слоняться по улицам и площадям, а укрыться от ветра и мороси под надежной крышей.

Самый «светлый» - потолок зала заседаний Рийгикогу. 2 х фото Сергея ТРОФИМОВА

Точнее - не под самой крышей, а под «одомашненным», или «комнатным» дублером - потолком. Тем самым, который не только выполняет чисто конструктивные функции, но и обладает зачастую неоспоримыми художественными достоинствами. Стоит поднять взор к ним.

* * *

В самое хмурое время года света в равной степени не хватает что вне помещений, что внутри их. Потому очередную топ-десятку уместным будет, пожалуй, начать с самого светлого таллиннского потолка - того самого, что перекрывает собой зал заседаний Рийгикогу - парламента нашей страны. Увидев его в первый раз, невольно ловишь себя на изумлении: мягкий молочно-белый свет льется, кажется, непосредственно от его гофрированных сводов.

Льется он с самого 1922 года - парламент, кстати, первым из общественных зданий Таллинна изначально планировался под электрическое освещение, и потому архитекторы Э. Хаберманн и Х. Йохансон решили воспользоваться шансом «поиграть светом». Жаль только, что у заседающих под самым светлым таллиннским потолком парламентариев не всегда рождаются самые светлые идеи. Ну, да это уже - политика. К дизайну потолков, как, впрочем, и к архитектуре в целом никакого отношения не имеющая.

Так выглядит потолок Центра русской культуры.

Самые реликтовые - не по своей древности, а по своему «анахронизму» - потолки театра «Эстония» и Центра русской культуры. Призовое место в данной номинации делят они благодаря плафонной живописи зрительных залов. Точнее - той неподражаемой манере «социалистического реализма», в которой они выполнены. Являющейся явным анахронизмом в восстановившей независимость Эстонии, но «культурным мейнстримом» той эпохи, когда были созданы: конца сороковых - начала пятидесятых годов ХХ века.

Авторы росписи потолка театра «Эстония» - Э. Китс, Э. Окас и Р. Сагритс. Имена их собратьев по художественному цеху, расписавших потолок главного помещения когда-то Дома офицеров Балтийского флота, отыскать не удалось. А жаль: вспомнить их стоило хотя бы за безудержную фантазию. Дело даже не в том, что толпящиеся на росписи участники некого военно-морского празднества стоят на так никогда и не выстроенной в Таллинне набережной-трибуне. А в самом отображении «местного колорита»: отыскать в нашем городе точку, с которой шпиль Олевисте оказался бы по правую руку от башни Длинный Герман, не удавалось до них, пожалуй, никому…

Потолок Sigarimaja на Ратушной площади - один из «самых нестареющих».

Самый нестареющий - точнее, «не выходящий из моды». Типичный для городского интерьера на протяжении едва ли не большей части истории города - потолок с деревянными несущими балками. Применять их начали в эпоху готики, первоначально - раскрашивая в яркую диагональную полоску. Ренессанс и барокко украсили потолочные балки стилизованными цветами и фантастическим растительным орнаментом. Стиль рококо стал «белить» их в кремовые тона, а классицизм и все последовавшие за ним стили - стыдливо укрывать «свидетельства средневекового варварства» за гладкими, оштукатуренными деревянными щитами.

Традиция, однако, оказалась сильнее. Начиная с середины ХХ века сохранившиеся «балочные» потолки стали раскрывать и расчищать от позднейших наслоений. Вначале - исторической реконструкции ради. А последние лет десять - в угоду моде. Тщательно проморенные деревянные балки натурального цвета - элементы интерьеров даже в тех реновированных домах, где первоначально ничего подобного и не замышлялось. Не верите? Ознакомьтесь с проспектами контор, предлагающих приобрести квартиру в мансарде практически любого отремонтированного дома хотя бы столетней давности…

Потолок в Кадриоргском дворце украшен вензелем императрицы Екатерины Первой.

Самый аллегорический - потолок центрального, так называемого Белого, или парадного зала Кадриоргского дворца. И опять-таки - благодаря своим росписям, выполненным в 1746 году живописцем Лондицером-младшим. Прибегая к понятному для человека эпохи барокко языку мифологических аллегорий, он смог поведать о «неловком положении» короля Карла XII после поражения в Северной войне посредством легенды о Диане и Актеоне, о присоединении к Российской империи балтийских провинцией - изображением густого снопа пшеницы, об установившемся мире - через изображение летящей в безмятежной небесной синеве ласточки…

Другими словами, этакий разворот из столь любимой царственным заказчиком Кадриоргского дворца - Петром I - книги о «символах и эблематах». Память о тех временах, когда даже «наглядная агитация» умела быть произведением искусства.

Потолок Олайского зала Дома Братства черноголовых. 6 х фото Николая ШАРУБИНА

Самый аппетитный потолок находится на первом этаже здания по адресу Пикк, 16. Станешь, и в самом деле, аппетитным - если в тебе словно в зеркале вот уже которое десятилетие подряд отражаются всяческие лакомства: пирожные, торты, крендели, пряничные домики и марципановые фигурки! Да что там десятилетие - все это сладкое царство «смотрится» в зеркальный потолок кафе «Майасмокк» добрых полтора столетия: с тех самых пор, когда архитектор Николай Тамм-старший перестроил средневековое домовладение на самой длинной улице Старого города для нужд кондитерской Георга Штуде.

Было это в 1876 году. Понятно, что и архитектор, и заказчик ориентировались, скорее всего, на оформление кафе в крупных европейских столицах - Вене, Будапеште, Петербурге. Думали ли они о том, что зеркальный с позолотой потолок будет напоминать бумажную прокладку, которая полагается всякой коробке дорогостоящих конфет, - ручаться не будем. Но подобный эффект был достигнут - к радости вот уже какого поколения таллиннских сладкоежек.

Определить номинанта в категории самый средневековый будет, пожалуй, задачей не из легких: претендентов в кольце таллиннских крепостных стен сыщется более чем достаточно. Однако парадные помещения ни Ратуши, ни Большой гильдии не будут, пожалуй, в обиде, если пальму первенства мы вручим потолку нынешнего Олайского зала Дома Братства черноголовых.

Имя мастера, перекрывшего зальное помещение уникальными для гражданской архитектуры средневекового Таллинна звездчатыми сводами, до нас не дошло. Кстати, мог не дойти и сам шедевр готического искусства: после ликвидации в конце XVII века гильдии Святого Олафа здание ее было превращено в склад и к началу века минувшего оказалось в столь плачевном положении, что владелец не исключал его сноса. К счастью, Братство черноголовых выкупило дом, отреставрировало его и в 1922 году присоединило на «правах зала» к своему владению. Остается лишь поблагодарить архитектора Э. Кююнерта, благодаря «заступничеству» которого под сводами в стиле поздней готики можем побывать и мы, люди третьего тысячелетия.

Самый ассоциативный - потолок главного зала Дома писателей на углу улиц Кунинга и Харью. Того самого, который уже давно носит официальное название «Зал с черным потолком».

Он и в самом деле неожиданно черный. Но неожиданно - только для неподготовленного гостя. Тот, кто знаком с творчеством классика эстонской литературы поэта Ю. Лийва, сразу же вспомнит хрестоматийную строчку стихотворения: «Потолок в нашем доме черен…» - в традиционной курной избе эстонского крестьянина потолок и впрямь был закопчен до блестящей черноты. Образом этим сам Ю. Лийв воспользовался для того, чтобы перейти к строчке, характеризующей эпоху, последовавшую после подавления революции 1905 года, словами: «…и время наше черно». Кто знает, какие параллели и ассоциации наводило его творчество на дизайнера В. Аси, оформлявшего в начале шестидесятых годов интерьеры Дома писателей?

Самый высокий - сводчатый потолок церкви Олевисте. Если бы традиция не требовала обнажать в храме головы, стоило бы поэкспериментировать: поднять взор к готическим сводам центрального нефа. Шапка слетела бы наверняка - тридцать один метр! Выше стандартных девятиэтажек более чем на два этажа. Причем без каких бы то ни было промежуточных перекрытий - рекорд для Таллинна.

Рекорд, между тем, не абсолютный. Потому что сводчатое перекрытие, отделяющее колокола все той же церкви Олевисте от основного массива звонницы, находится еще выше. Примерно на высоте сорока с лишним метров - если учесть, что общая высота каменной части олевистеской башни достигает пятидесяти семи. Впрочем, если вспомнить, что перекрытия шахт лифтов таллиннской телебашни расположены и того выше, то и эта высота кажется не столь уж внушительной. Все, как говорится, относительно.

«Самый уличный» потолок нависает над тротуаром бизнес-центра на месте бывшего Дома профсоюзов.

Самый уличный. Скажете - аллогизм. Скажете - оксюмарон. Скажете - сочетаемость несочетаемого. И будете абсолютно правы. Правы применительно, наверное, к любому другому городу. Но только - не к Таллинну. Потому как с начала нынешнего года на углу улиц Лайкмаа и бульвара Рявала действительно завис… потолок. Завис, разумеется, не сам по себе - а как нависающая над пешеходным тротуаром часть бизнес-центра, возникшего на месте бывшего Дома профсоюзов.

Можно, конечно, углубиться в минувшее и заявить, что у этого «уличного потолка» был средневековый предок - аркада Ратуши, укрывающая некогда от непогоды торговок, а теперь - ждущих свидания под ратушными часами влюбленных. Но она все же видится неотъемлемой частью здания, а не уличного пространства. Кроме того, «уличный потолок» на углу Лайкмаа и Рявала снабжен в придачу и лампами: ну точь-в-точь как потолок с галогеновыми светильниками в прошедшей евроремонт квартире!

Самый величественный «потолок» - над руинами монастыря святой Биргитты.

Самый величественный - «потолок» над руинами церкви монастыря ордена святой Биргитты в Пирита. Отсутствующий по сути своей скоро уже полтысячелетия кряду - со времен разрушения монастырского комплекса в годы Ливонской войны. И одновременно - навсегда «замененный» небесным сводом. То лазоревым, бесконечно высоким, то для балтийского климата более тривиальным - давящим, серо-сырым, туманным и облачным.

В нынешнем, 2006 году самое «беспотолочное» здание Таллинна обзавелось если не потолком, то его подобием. Во время проводящегося во второй половине августа в средневековых развалинах оперного фестиваля над стенами монастырской церкви был натянут брезентовый тент - мера, учитывая нрав эстонской погоды, не лишняя. Но все же - слишком уж «приземленная» и «прозаическая». Тот, кто наслаждался музыкой под мерцающим огромными августовскими звездами небом над монастырскими стенами, - поймет.