"Молодежь Эстонии" | 29.12.06 | Обратно

Наши мысли и чувства

Нелли КУЗНЕЦОВА

2 х фото Николая ШАРУБИНА

В канун Рождества в здании бывшего Художественного музея на Вышгороде открылась выставка «Христианское искусство в Эстонии».

Эта выставка и в самом деле уникальна. По своему смыслу, значению, характеру представленных работ… Ничего подобного прежде не было в Эстонии, по крайней мере, в течение последних 200 лет. Впервые под одной крышей, так сказать, собраны иконы из храмов разных конфессий, картины на религиозные и околорелигиозные темы, написанные разными художниками. Недаром владыка Корнилий, выступавший на открытии выставки, подчеркнул ее особый смысл. И я, человек отнюдь не церковный, поразилась простоте и силе его слов, хотя говорил он негромко, не пытаясь форсировать голос, и все-таки был слышен в этом гулком зале, наполненном множеством народа. Он особо отметил, что иконописное искусство методически уничтожалось в течение многих лет, но как бы ни было трудно, что бы ни происходило на переломах истории, во времена революций, войн, разорения, икона все-таки выжила, искусство написания икон сохранилось, очевидно, прежде всего потому, что это было нужно людям.

И теперь эта выставка демонстрирует множество икон, написанных мастерами разных конфессий и в разной стилистике, хотя, подчеркнул владыка, всегда надо помнить, что икона — это не просто портрет или сюжет на религиозную тему. Икона таит в себе особую силу, особую энергетику, особую духовность. И многим людям, бывшим на открытии выставки, верующим и неверующим, по-разному, быть может, но все же важно и интересно было посмотреть на все эти иконы, увидеть их, если хотите, разнообразие, тем более, что у большинства из них своя история, своя, зачастую скрытая от наших глаз жизнь.

Юри Куускемаа, известный эстонский искусствовед, тонкий знаток живописи, истории культур и искусства вообще, недаром сказал, что открытие такой выставки — событие наднациональное и надконфессиональное.

И может быть, совсем не случайно эта выставка открылась именно в этом здании, где когда-то, очень давно было Дворянское собрание и где стены были увешаны 230 гербами, имевшими разное, как выразился Куускемаа, национальное происхождение — русское, датское, германское и т.д. Здесь, как сказал тот же Куускемаа, перенося современную терминологию на давние времена, интегрировались люди самых разных национальностей. Что ж, может быть, и эта выставка поспособствует более тесному сотрудничеству — и межконфессиональному, и межнациональному.

Фото Лилии КЕРРО

Кстати, инициатором создания такой выставки выступила Армянская церковь, поддержал идею Совет церквей Эстонии, куда входят представители 11 конфессий, а работали, буквально днюя и ночуя в этих залах, забыв о еде и усталости, художники во главе с Сергеем Мининым. И можно только подивиться неуемной его энергии, заразительности его замыслов, широте натуры, которой хватает на все — на собственную работу, на общение с людьми, на организацию выставок, в том числе и этой, быть может, самой сложной.

На выставке, кстати, представлены и выполненные им самим иконы и картины. Многие из них так или иначе связаны с Армянской церковью. Эти картины-иконы носят совершенно особый характер. Их невозможно перепутать ни с какими другими. В армянских церквах, как сказал Минин, вообще нет настоящих икон, или их очень мало. Может быть, потому, что здесь сказалась сложная, полная драматизма судьба армянского народа. Иконы сжигались, погибали во время многочисленных разбойничьих набегов. Они утеряны и в то трагическое время, когда армяне вынуждены были бежать из страны, когда и возникло это великое армянское рассеяние по всему миру. Быть может, поэтому в глазах армянского священника, изображенного на одной из картин Минина, столь ясно виден отблеск этой беды, словно в них скопилась неизбывная горечь многих армян, чьи судьбы ломались, крушились на переломах истории. Они необычайно выразительны, эти глаза. Тем более, что художник с непостижимым его мастерством осветил эти глаза на скорбном лице светом, падающим откуда-то сверху и сбоку и усиливающим это впечатление.

Кстати, Тер Гарник, священник Армянской церкви в Таллинне, который одним из первых открывал эту выставку и которого мы видели потом в разных концах всех трех или даже четырех залов выставки постоянно беседующим с разными людьми, удивительно напоминал этот мининский портрет. И оказалось, что он — один из трех прототипов, которые и составили этот обобщенный образ на картине.

Столь же интересно изображение Масропа Маштоца, армянского философа, просветителя, создавшего армянскую письменность. И это опять-таки то ли икона в армянской стилистике, то ли картина на религиозный сюжет… Сергей Минин отобразил тот самый момент, когда Масроп Маштоц, сидя на берегу озера Ван, думал свою трудную думу и молился, пытаясь понять, какой она должна быть, эта письменность его народа. И Бог, тронутый его мечтой, его неотвязными думами, показал ему на небе прообраз армянского алфавита.

Кстати, Сергей Минин создает, оказывается, иконы и для Русской православной церкви. Одна из них делалась специально для иконостаса в Пюхтицах, и Сергей с гордостью говорит, что игуменья Варвара ее благословила. Ее тоже можно увидеть на выставке.

А рядом — святой Филарет, изображенный Владимиром Аншоном, митрополит Московский, интереснейший человек, друг Пушкина, поэт. В эту икону даже вделана маленькая рака с мощами.

Вообще-то работы Владимира Аншона, которого мы до сих пор знали как удивительного театрального художника, а теперь и мастера, пишущего пейзажи, картины на самые разные, в том числе, а может быть, в первую очередь, на религиозные темы, всегда интересны, столь глубоки они по содержанию. Мы и в этот раз долго стояли у одной из его картин, пытаясь постичь, понять, почувствовать ее философский смысл. Она и по исполнению оригинальна и неожиданна. В центре стола — голова Иоанна Крестителя на блюде, а со всех сторон к ней тянутся руки… Это известный библейский сюжет, повествующий о том, как отрубленная голова Иоанна Крестителя была принесена на пир в день рождения царя Ирода.

Однако Аншон вкладывает в этот старый сюжет особый, очень современный смысл. Сам художник говорит, что эти отделенные друг от друга голова и обезличенные, лишенные хозяина руки символизируют нашу внутреннюю расстроенность, разделенность духовного и материального начал. Как выразился Аншон, «наша совесть вопиет в пустыне нашей души», а мы зачастую ее просто не слышим.

Но в картине есть и другой, быть может, даже более интересный слой. В столь любопытной, необычной форме выражена мысль об отношениях Запада и Востока. Иоанн Креститель, а вернее, его голова символизирует здесь, по мысли Аншона, восточное христианство (это наша православная церковь, православие России, Греции, Сербии и т.д.), а руки, странные, изображенные в разных плоскостях, в разных измерениях, олицетворяют западное. Сам Аншон считает, и, по-видимому, с ним соглашаются многие, что восточное христианство больше сумело сохранить себя до сегодняшнего дня. И потомки могут воспользоваться его богатством. Кстати, и сами западные философы, как известно, предсказывают возможный крах западноевропейской цивилизации, культуры именно в связи с упадком нравственности, веры. Они утверждают, и это мнение достаточно широко распространено в Европе, что если Европа перестанет быть христианской, ее не будет вообще.

Вот так, стоя у картины, мы и говорили, спорили о нравственности, христианстве, о том, правда ли, как считает Аншон, что сегодня мусульманство по нравственным критериям опережает христиан. И наверное, это хорошо, что картины заставляют думать, спорить, делать выводы, негодовать или радоваться. Собственно, для этого они и создаются.

Радоваться можно было, глядя на мягкие, тонкие, изящные, не подберу другого слова, работы Леонида Соколова, на загадочные женские лики Анатолия Страхова, сосредоточенные глаза девушки, глядящие куда-то внутрь себя на картине Славы Семерикова, на детские работы учеников Валерия Лаура и Леонида Соколова, о них надо рассказывать отдельно.

Конечно, кто-то может быть и недоволен. Работы, в самом деле, неравноценные по уровню мастерства. Но, как говорится, лиха беда — начало… Тема, замысел выставки явно заинтересовал художников, и надо полагать, следующая выставка, если она состоится, будет еще выше по уровню. Страхов недаром сказал: «душа горит…»

Добавим, что на открытии выставки пела Наталья Вестеринен. И это тоже тема отдельного разговора. Потому что армянская церковная музыка — это нечто особое, к тому же она мало знакома нам. Наталья, профессиональная музыкантша, поет в Армянской церкви под орган, она и здесь продемонстрировала нам эту удивительную Армянскую церковную музыку, которая тронула не только самих армян, но и тех, кто далек от армянской церкви и от церкви вообще.