Я всегда держу дистанцию

Николай ХРУСТАЛЕВ

Гость рубрики сегодня - актриса Евдокия Германова. Совсем скоро нам предстоит встреча с нею в гастрольных спектаклях«Табакерки», а этот наш разговор случился летом минувшего года на Открытом фестивале стран СНГ и Балтии «Киношок» в Анапе.

Характер - не сахар

- Известно, что сейчас вы репетируете в МХАТе в новой версии вечной, кажется, для него «Синей птицы» Метерлинка.

- Ставит ее молодой и замечательный режиссер Черняков, получивший уже несколько «Золотых масок», в том числе и за «Аиду». История у него получается философская, с участием многих ведущих артистов театра. В спектакле заняты Тенякова, Ирина Мирошниченко, Плотников, Кашпур, Хлевинский, Маша Голуб - представляете? Поначалу мне давали роль Митиля, но засомневалась - материала в роли все же не много, и Олег Павлович (Табаков - Н.Х.) отдал мне роль Кошки, поначалу хотел играть сам. Но одну кошку он ведь в своей жизни уже замечательно сыграл.

- В конце 80-х, кажется, вы снимались в Таллинне в картине Вадима Гемса «Старуха» по Хармсу, вообще ролей в кино у вас немало, но упоминание о большинстве из них можно найти теперь только в специализированных справочниках. Хотя «Старуха» или «Мусульманин» Хотиненко все же стоят особняком. Как вы относитесь сейчас к таким поворотам своей киносудьбы?

- Как к ним относиться? Это забавно. Профессию я люблю, зарабатывать ею мне не стыдно, по-моему, делаю это достойно, а нравится или не нравится - вопрос второй.

- Для вас, насколько можно понять, вопрос успеха не самое главное - на первое место всегда ставите профессионализм, отсутствие которого вызывает наибольшее раздражение. Что понимаете под профессионализмом?

- На самом деле о профессионализме и непрофессионализме надо говорить не только применительно к актерскому делу. Как правило, непрофессионализм начинается с людей, для которых знание и умение должны стоять на первом месте. Но не стоят. А еще ненавижу лень и халтуру: если уж принимаешься за что-то, то для начала узнай, что это, собственно, за дело, чтобы потом шло, как по маслу, а не так, чтобы левой ногой.

- Говорят, что характер у вас не сахар, тем не менее профессию вы себе выбрали достаточно зависимую?

- Позвольте встречный вопрос: откуда разговоры о моем несахарном характере. Обычно их ведут люди, мало со мной общающиеся. Да, в чем-то я человек достаточно бескомпромиссный, но бескомпромиссность и жесткость - вещи совершенно разные. У меня растет маленький сын, который, мне кажется, не испытывает недостатка в моей любви, внимании и терпении. А он для меня главный критерий моего характера.

- Сами, раз слышали об этом, не задавались вопросом, почему это вас относят к колючим людям?

- Раньше спрашивала себя - откуда? Наверное, поводом были некоторые мои поступки, которые могли показаться шокирующими. Я всегда держу с людьми дистанцию, возможно, это настораживает, потому что те, кто дистанцируется, менее понятны и вызывают опаску. Но ведь чаще всего стремление отстраниться - один из способов самозащиты.

Зависимость-независимость

- Выходит, крепким орешком вы себя не считаете.

- Не считаю. Я не белая и не пушистая, но и не «крепкий орешек». Любой орешек хотят расколоть и извлечь ядрышко, в нем заключенное. Я с удовольствием мгновенно открываю и отдаю режиссеру всю мякоть и сочность того, что умею делать в профессии. Тогда начинает что-то возникать, а без этого на сцене никогда ничего не вырастает. В то же время моя профессия кажется мне очень самостоятельной даже при том, что я, казалось бы, не свободна в своем выборе в театре. И все же считаю себя полностью свободной, а если шире, то никто не может быть зависимым вопреки собственным желаниям или устремлениям. Другое дело, что себя надо обязательно спросить: ты действительно хочешь в этом участвовать? А еще: что для тебя важнее - зависимость-независимость или дело как таковое? Потому что когда работаешь с другими людьми, то как бы там ни было, а свою часть делаешь сам, а другие - опять же зависимые или независимые - тоже делают свою часть общего. Вот и все.

- Может быть, нам и не пришось бы говорить на эту тему, если бы у вас был тот один-единственный и на всю жизнь режиссер, с которым связали бы навсегда творческий путь, за которым в огонь и воду. Были же Райх и Мейерхольд, Коонен и Таиров…

- Может, и так, но я пока от этого не страдаю. Более того, Табакова, который занимается моей судьбой - дает роли, позволяет сниматься в кино и так далее, - нельзя назвать режиссером в чистом виде… И слава Богу, потому что этот человек сделал для меня значительно больше - сформировал как личность, до сих пор заботится о моей актерской карьере, насколько это возможно. Я работаю в двух лучших театрах Москвы - МХАТе и «Табакерке», - играю и в других спектаклях, так что все прекрасно.

- Считается, что актерскому делу противопоказаны всяческие комплексы, что их присутствие связывает актера. Тем не менее существует ли здесь какой-то предел?

- Неправда, что комплексов быть не должно. В нашей профессии действительно надо многое уметь, многого не стесняться, но это не значит, что так должно происходить и в реальности. Мне доводилось общаться с многими артистами - известными и менее известными, и чаще всего по жизни они оказывались чрезвычайно закомплексованными, и только сцена, только экран позволяли им избавиться от этого груза. Я сама была достаточно закомплексованной, имидж Джульетты Мазины на самом деле ношу, как горб, согласитесь, что это и нелегко, и некомфортно. Но теперь я, условно говоря, на это плюнула, существую сама по себе, делаю, что хочу. В конце концов мне никогда не сделать того, что может Джульетта Мазина, но и ей, думаю, не сделать того, что могу я. И вообще, это неуважение к себе - примерять на себя кого-то, сравнивать себя с кем-то. И когда людей начинают сравнивать, мне это странно, мы все настолько разные. Сравнивать можно, наверное, дела, но не людей.

Больше-меньше

- В вашем послужном списке есть немало замечательных фильмов, но согласитесь, что нередко незначительность и серость некоторых картин затемняет, нивелирует дарование тех, кто в них играет.

- Бывает… Сплошь и рядом. Но, во-первых, «пораженья от успеха ты сам не должен отличать», как написал Пастернак. А во-вторых, все равно должен выложиться, раз пришел в картину. Причины могут быть самыми разными - либо надо заработать, либо просто надо помочь другу даже вопреки тому, как он делает, хорошо или плохо, словом надо его выручить. И ты делаешь выбор. И если ты его сделал, если уже работаешь, то должен честно существовать даже рядом с малоодаренными людьми. Иначе можно просто запутаться: вот этому дам больше, а тому меньше. (Улыбается.) Как говорит Олег Павлович, единственный способ не прогадать - это жить честно.

- Сейчас на фестивале в Анапе представлена любопытная киноретроспектива «Известные актеры в неизвестных фильмах», и среди них фильм с вашим участием «Нам не дано предугадать». Если бы вам было дано предугадать свою актерскую судьбу, хотели бы что-то исправить, изменить?

- Чего-то наверняка постаралась бы избежать, но в принципе пошла бы именно этим путем. Я достаточно доверчивый человек, меня легко обмануть, потому делала другие ошибки. Но опять же Бог каким-то чудесным образом за меня вступается и наказывает тех, кто однажды предавал меня. Единственное, чего мне остается желать сейчас, - это работы. Семья у меня замечательная, театр замечательный, люди, что меня окружают, - классные. Но каким быть окружению, зависит от меня. На самом деле зависимость - чушь все это. Какая зависимость? Ты зависишь только от себя и от заповедей, по которым живешь, которыми руководствуешься. Вот и все. Мои душевные мышцы очень натренированны на наивность, веру, взбалмошность, на всяческие, словом, невыгодные свойства. И тренировать их надо постояно, в них суть профессии - фантастической, на разрыв аорты, требующей взаимности.