"МЭ Среда" | 19.07.06 | Обратно

Коктейль из футбола и политики

С врачом-психиатром Арво ХАУГОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА

С доктором Хаугом мы давние знакомые. Опытный парламентарий, член Рийгикогу трех созывов (Центристская партия), он входил также в состав эстонской делегации на историческом Съезде народных депутатов в Москве, с которого все начиналось. В этом человеке удивительным образом сочетаются глубина мысли, серьезность, склонность к иронии и самоиронии. Интеллектуал и гуманитарий, он любит чинить старые мотоциклы, которые затем коллекционирует. А еще обожает футбол. В 1998 году, после чемпионата мира, выигранного французами, мы с жаром и пылом обсудили всякие и разные его перипетии и сотворили для газеты первый коктейль из футбола и политики. Нынешний коктейль уже третий...

— Все проходит, заметил мудрый царь Соломон. Прошел и нынешний чемпионат мира по футболу. Десятки тысяч болельщиков заполняли великолепные немецкие стадионы (107 чартерных рейсов принял 4 июля аэропорт в Дортмунде, где в полуфинале играли Германия и Италия). Миллиард зрителей прилипал во время матчей к телевизору. Мы смеялись и плакали, аплодировали и чертыхались. Вот телевизионная камера крупным планом выхватила лица двух немецких болельщиков, когда итальянцы на последних, ну, самых последних, минутах дополнительного времени сумели забить Германии два гола. Итак, на экране двое. Ее лицо залито слезами, а он в шоке, окаменел, и, чтобы как-то его утешить, она нежно гладит рукой окаменевшее от шока лицо. Почему люди так любят смотреть футбол? (А кто не любит, тот проиграл.) Почему вообще людям нужны не только хлеб, но и зрелища?

— Зрелища — это тоже хлеб. Духовный. Даже зверь не ограничивается поиском корма, сном и выращиванием потомства. Он физиологически чередует период напряжения и период расслабления. Этот период расслабления иначе называется отдыхом. А один из лучших видов отдыха для человека — зрелище.

— Чемпионат мира по футболу — одно из лучших зрелищ.

— Для кого-то лучшее, для кого-то нет, но в любом случае это игра наиболее понятная и популярная. Когда я был помоложе, то и сам выходил на футбольное поле, наслаждаясь свободой, игрой и забитыми голами. На чемпионате мира нет такой свободы и такого наслаждения, потому что цена забитого в ворота мяча слишком высока. И потому, если на третьей минуте кто-то забивает гол, то дальше, считай, уже никакой игры не жди, ибо тактика одних — не дать другим забить гол. И все-таки футбол мирового класса — противоречивый, часто несправедливый, но всегда загадочный — притягивает, как магнит. Это уже не отдых, а какая-то добровольная повинность. Ведь если знаешь, что вечером этот проклятый матч, то целый день нет тебе покоя, ничего толком делать не можешь и ждешь только его. Напряжение болельщиков во время игры такое, что в любой момент кто-то из публики бывает обижен до потери сознания — в прямом смысле слова. Недаром опытные организаторы стараются болельщиков из разных стран отделить друг от друга. Ибо на трибунах, как и на поле, — всегда противостояние. Но если упорядочить правила игры, что-то убрать, сделать футбол более уравновешенным и справедливым, то, увы, он может потерять и свою красоту, и свою непредсказуемость, то есть то, за что мы его так любим.

— Какое отношение к зрелищам имеет политика? Она ведь призвана дать людям хлеба, а не зрелищ. Или и зрелищ тоже?

— Цель политики и политиков состоит в том, чтобы заниматься серьезной созидательной работой. Но тут не обходится без вашего брата — журналиста, который делает из политики зрелище. Если задуматься, плохо это или хорошо, то, как и в футболе, — и хорошо, и плохо. Без скандалов, интриг, подробностей, которыми журналистика приправляет политику, народ, ради которого политики работают, наверное, вообще не интересовался бы их деятельностью. Поэтому будем разделять две вещи — то, что делают политики, и то, как журналистика это подает. И потому новость — это не само событие, а то, что о нем рассказали журналисты. А они во всем ищут драму, интригу, конфликт, иногда врут — на все 99 процентов. У меня есть собственный опыт: когда я предпринял свою первую и последнюю попытку в бизнесе, другой политик написал об этом в газете пространное сочинение, в котором одно предложение было правдой, а все остальное — чистой выдумкой. В психиатрии это называется бредом. Конечно, если бы он написал обо мне приятное, у меня был бы повод восхититься его фантазией, но он сделал это не в интересах истины, а в своих собственных интересах.

— Жизнь жестока, футбол жесток. Кто-то побеждает, кто-то проигрывает. Итальянцы в финале чемпионата ликовали от счастья, проигравшие французы мрачно снимали серебряные медали. Политика тоже жестока. Почему так? Может, все дело в природе человека, в том, что добро и зло, победа и поражение вечно ходят, взявшись за руки, и то, что одному представляется добром, для другого зло, горечь, поражение?

— Политика и спорт тут очень схожи. Потому что победы можно достичь только за счет кого-то. Конфликт на футбольном поле начинается в ту минуту, когда капитаны пожимают друг другу руки.

— Итальянский премьер-министр Романо Проди, канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Жак Ширак, главы других государств сидели на трибунах стадионов в ходе чемпионата. Что это? Личный интерес любителей футбола? Или пиар? Или нормальный политический ход?

— По-всякому бывает. Кто-то приходит (приезжает, прилетает) по обязанности, советники подсказали, что это будет уместно. Кто-то искренне любит футбол, горячо им интересуется и приходит даже в раздевалку поддержать спортсменов, пожелать им удачи. И потому один сидит на трибуне как чиновник, а другой радуется и огорчается как болельщик.

— Футболисты — народ суеверный, не чуждый всякого рода ритуалов и мистики. Игроки молятся перед выходом на поле, воздевают руки к небу, прикрывают веки, настраиваясь на игру. Восемь лет назад французский защитник Лоран Блан перед матчем крепко целовал лысину голкипера Фабьена Бартеза. Говорят, после ухода Блана из спорта Бартез целовать свою лысину никому не разрешает. Может, и зря. Кто знает, поцелуй Зинедин Зидан эту отполированную лысину, и не случилось бы ему бодать обидчика Марко Матерацци... Почему профессиональные спортсмены, опытные, мужественные футболисты так суеверны?

— Видите ли, человека всегда, будь то спортсмен или кто-то другой, привлекают ритуалы, они как бы ставят точку, подводят некую черту периоду подготовки к игре, рывку, выступлению, борьбе. Ритуал совершен — я готов к борьбе. Политики ведь тоже суеверны, только это проявляется не так открыто, как в спорте.

— В футболе судья — царь и Бог во время игры. Его решения — закон, ни ворчать, ни спорить с ним нет смысла, себе дороже. А кто выступает судьей в политике? Избиратель? Но далеко не все избиратели ходят на выборы, а те, кто ходит, далеко не всегда хорошо ориентированы в политической жизни. Судья в футболе знает правила игры назубок, а избиратели нередко голосуют наобум, по подсказке соседа или случайного знакомого... Кто же судит политиков?

— Судьей часто выступает журналистика, которая старается влиять на общественное мнение так, как угодно владельцу издания. Избиратель читает журналистские комментарии, а часто и готовые рецепты, которые журналисты выписывают от собственного имени. Избиратель, конечно же, вправе этим рецептам следовать или их отвергать. Посмотрите, что творится сейчас вокруг приближающихся выборов президента. В обход Конституции группа журналистов под угодным ей углом зрения рассматривает эту тему, всячески дискредитируя действующего президента Арнольда Рюйтеля. Я считаю, что журналисты должны быть посредниками между властью и читательской аудиторией. Посредниками с помощью факта, информации. Когда они высказывают свое личное мнение по тому или иному поводу, то это не «ум, честь и совесть нашей эпохи», а всего лишь личное мнение одного человека. По фамилии икс или игрек. Не более того. А роль информации, роль печатного слова огромна. Оно сильно влияет на политику, либо вдохновляя ее, либо ставя ей подножку.

— Какой бы ожесточенной ни была борьба на футбольном поле, после окончания игры, счастливые или огорченные, футболисты обнимают друг друга, обмениваются футболками, иногда победители даже утешают проигравших (оставим сейчас в стороне великий прецедент в финале ЧМ с Зинедином Зиданом). В политике борьба тоже напряженная, на выборах особенно, но после выборов солидарности нет. Наоборот, есть едва прикрытые флером вежливости напряжение, недоверие или даже вражда. Почему? Футболисты благороднее политиков? Или просто правила игры предписывают им рукопожатие не только в начале, но и в конце матча?

— Видите ли, в спорте награда приходит сразу. Матч окончен — иди в кассу. Золото, серебро или бронза — в зависимости от результата. В политике победа на выборах — только начало работы, в то время как проигравшие, ушедшие в оппозицию, уже на следующий день мечут громы и молнии: как, они уже целый день у власти, а дороги, школы и детсады еще не отремонтированы, пенсии не повышены, безработица не сокращена?! Вспомним поведение Марта Лаара в связи с инцидентом вокруг Бронзового солдата. Лаар считает необходимым перенести памятник в другое место, и сделать это, говорит он, должны центристы, осуществляющие сейчас власть в столице. Но сам-то Март Лаар, дважды возглавлявший правительство, почему-то этого не сделал. А наша партия никогда не планировала переносить памятник и не получала на это мандата от своих избирателей. Не было у нашей партии такой цели.

— Теперь о французах... Они привезли на чемпионат такую «старую» команду, что печаль и уныние долго не покидали их болельщиков. Ну что это такое? Блистательные победители ЧМ-1998, они в этом же составе с позором, не забив не единого мяча, не выиграв ни одной игры, покинули ЧМ-2002. И вот через четыре года «старики» опять пожаловали — в Германию. А вокруг молодые команды, новые имена, бегающие, как черти, корейцы, быстрота и натиск... Но оказалось, что опыт и мастерство все-таки кое-что значат. Команда Зинедина Зидана вышла в финал и — кто знает, кто знает — могла бы и победить. Старшее поколение и молодежь в спорте и в политике — вечная проблема...

— И те, и другие важны как в спорте, так и в политике. Но есть разница. Во многих видах спорта результат измеряется точными величинами — граммами, секундами, километрами. Эти физические показатели бывают красноречивы и убедительны — пора уходить. Но политика — это умственная деятельность. Сначала нужно принять решение — куда идти и зачем. И нужно ли идти вообще. Поэтому в спорте долгожительство не обязательно, а в политике преемственность осуществляют умственные гиганты, которые постоянно и круглосуточно должны быть выше своих конкурентов. Посмотрите, как много говорится сейчас о возрасте Арнольда Рюйтеля, о том, что президент должен быть гораздо моложе. Но в Конституции об этом ни слова. Ибо никакой молодой прыти не нужно, чтобы выполнять обязанности президента парламентской республики. Более того, в известном смысле президент должен цементировать общество, сплачивать его. Быть отцом нации. Или даже дедушкой. Но, конечно, не прадедушкой...

— Спасибо за беседу.