"Молодежь Эстонии" | 08.06.06 | Обратно

Бронзовый ньюсмейкер и гражданское общество

Целый месяц главным ньюсмейкером Эстонии был памятник на Тынисмяги. Председатель Совета по прессе Тарму Таммерк, выступивший в Eesti Päevaleht, назвал это своеобразным рекордом.

«Рекорд» необычен еще и тем, что может оказаться источником конфликта, последствия которого придется расхлебывать десятилетия. Такая «преемственность» нам не нужна, считает Таммерк, поскольку в истории и без него немало примеров, когда полуанекдотический повод оказывался причиной большой войны.

Констатируя явно просматривающееся желание некоторых электронных частных СМИ продолжить воинственный сериал, автор анализа отмечает одновременно сдержанность информационных выпусков государственного телеканала, касавшихся Бронзового солдата.

Но лето еще только началось, кроме туризма, ничего более значительного не происходит, до президентских выборов еще далеко, а потому можно предположить, что СМИ будут эксплуатировать тему памятника сколько возможно. Правда, автор напоминает, что при этом они обязаны задаться вопросом: в какой мере каждая следующая новость о памятнике работает на умиротворение общества, а не раздувает конфликт.

Новости о Бронзовом солдате уже спровоцировали такую лавину межнациональной ненависти, которой в интернет-пространстве Эстонии никогда прежде не было. Если есть намерение не раздувать ее огонь, иного пути нет, как прекратить комментировать тему. Сделать это будет нелегко, поскольку владельцы виртуальных форумов уверяют: пусть лучше народ враждует в виртуальном пространстве, чем на Тынисмяги. Остается надеяться только на то, что «дельфийский закон» после всего произошедшего не застрянет в Рийгикогу.

На тот же вопрос — скрепляют или разобщают общество массмедиа? — в той же Eesti Päevaleht дает свой ответ лектор Таллиннского университета Катрин Аава.

Массмедиа обычно называют фундаментом демократии, обеспечивающим обществу гласность. Но мировые тенденции последнего времени тезиса этого не подтверждают. Сегодня важнейшие для общества дискуссии происходят отнюдь не в средствах массовой информации, а о том, как принимаются важнейшие решения, общество узнает только тогда, когда одна из сторон дискуссии организует утечку информации с целью скомпрометировать другую сторону. Важнейшие решения принимаются в партийном закулисье. Вместо общественных обсуждений нам предлагаются инсценировки, постановщиками которых выступают имиджмейкеры и пиар-специалисты.

Либеральная идеология изменила общество всеобщего благоденствия. Восхваление индивидуализма, принижение солидарности разрушают гармонию общества. Демократическая политика теряет свое влияние, вперед выходит рыночный фундаментализм. В итоге мы видим, как коммерциализируется вся сфера общественной жизни. Граждане реализуют себя в сфере потребления. А это, пишет Катрин Аава, указывает на сужение гражданского общества и сферы общественного влияния, без которой невозможен критически мыслящий гражданин.

В Эстонии, где гражданское общество особенно слабо, верх берет так называемая рыночная демократия, открывающая путь вперед для правых и склонных к авторитаризму партий. Избиратели, приученные видеть в демократии лишь средство обеспечения экономического процветания, могут выбрать для себя власть, которая постепенно лишит их большинства демократических прав под обещание всеобщего благоденствия. Народ, отягощенный банковскими кредитами, способен предпочесть бытовую стабильность гражданским свободам.

Отсутствие демократических альтернатив благоприятствует появлению праворадикалов, фундаменталистов. Когда в обществе нет дискуссии между различными демократическими политическими взглядами, тогда в нем усиливаются межнациональные и религиозные противостояния, которые волей-неволей только усиливают и углубляют СМИ.

Европейские антииммиграционные движения, углубляющийся антиисламизм и другие противостояния ведут к антагонизму, разрядить который демократическими способами трудно.

Конфликт вокруг Бронзового солдата, по мнению автора, — это борьба не из-за прошлого, а скорее из-за настоящего и будущего. Если у двух национальностей нет общего пространства общения, общей гражданской сферы, в которой можно обсуждать проблемы, дискуссия выплескивается на улицы.

Исследования массмедиа показывают, что русское население в эстонских СМИ представлено мало. А если русский молодой человек не видит своего сородича участником дискуссий по важнейшим для общества проблемам, он невольно догадывается и о собственных ограниченных возможностях участия в общественной жизни, карьерном продвижении и самореализации. Русский в эстонских СМИ представлен только как продажный политик, достойный насмешки человек, не владеющий госязыком, не имеющий достойной роли гражданина эстонского государства.

А тот, кто не вовлечен в процесс, начинает работать против него. Если же экономические и политические решения вырастают как итог тесного социального общения, то сопротивление им уже не представляется заманчивым и его бывает трудно спровоцировать, итожит автор. «МЭ»