"Молодежь Эстонии" | 09.06.06 | Обратно

Основания для оптимизма есть…

Константин ПРОВАЛОВ, посол Российской Федерации в Эстонии, отвечает на вопросы «Соотечественника».

— Через три дня, как известно, будет торжественно отмечаться День России. Праздник — это всегда повод для размышлений, оценок, взгляда в прошлое и в будущее. Если говорить коротко, как бы вы, господин посол, охарактеризовали сегодняшнюю Россию? С чем она подходит к очередному рубежу — своему празднику?

— Я мог бы привести множество цифр, дающих ясное представление о сегодняшнем состоянии России, ее экономики. Но цифры зачастую воспринимаются сложно. Поэтому скажу лишь основное. Вы, очевидно, помните, что в 2003 году президент Путин в своем послании Федеральному собранию поставил задачу удвоить ВВП за десять лет. Это должно способствовать качественному изменению жизни россиян. Так вот в целом нам это удается. За последние три года среднегодовой экономический рост составил около 7 процентов. Правительство работает над улучшением основных макроэкономических показателей и одновременно многое делается для обеспечения должного уровня экономической свободы, создания равных условий конкуренции.

Ваши читатели, очевидно, знают, что в России начали осуществляться четыре большие национальные программы. Все они направлены на улучшение социально-экономической ситуации в стране, повышение уровня жизни россиян и касаются важнейших для всех жителей направлений: здравоохранения, образования, культуры и т.д.

Но главное, что я хотел бы особенно отметить, это появившееся и окрепшее ощущение стабильности в стране. Люди это чувствуют. И это дает основания для оптимизма. Быть может, мы двигаемся вперед не так быстро, как хотелось бы, но все-таки двигаемся заметно, и это позволяет надеяться, что дела пойдут лучше и даже быстрее, чем предсказывают иные экономические прогнозы. Так ведь всегда и бывает: появившаяся уверенность, оптимизм укрепляют силы, ускоряют движение. История давала тому немало примеров. Вспомните Америку, скажем, 30-х годов, после тяжелой депрессии. Президент Рузвельт, наряду с социальными, экономическими мерами, призвал тогда американцев смелее, увереннее смотреть вперед, объединяться для решения общих задач. То же было и в послевоенной Германии. Подъем разрушенной войной экономики произошел стремительно. Все говорят о «германском чуде», вспоминая те времена. Конечно, меры по созданию социального рыночного хозяйства, предложенные Людвигом Эрхардом, сыграли свою роль. Но очень много значил и тот социальный оптимизм, который появился у людей и который позволил успешнее двигаться вперед.

— Теперь говорят, что гайдаровским реформам не хватило именно Эрхарда…

— Я бы хотел вспомнить слова великого российского канцлера XIX века Горчакова, великого не по должности, которую он занимал, а по силе его личности, по значимости этой фигуры для России. Так вот ему принадлежит фраза: Россия сосредотачивается. То же, я бы сказал, происходит и теперь. Суперуспехов пока еще, быть может, нет. Но Россия сегодня уже совсем не та, какой была еще несколько лет назад. И год, прошедший с прошлого дня рождения страны, можно рассматривать как год дальнейших преобразований, роста надежд на то, что Россия в скором времени выйдет из кризисного состояния. Добавлю, что в течение последних пяти лет поддержка президента Путина в его политике реформирования государства составляет стабильно 65-80 процентов, что позволяет проводить смелые новации без боязни политических потрясений в стране.

Кстати, вспомните недавнее интервью президента Парламентской ассамблеи Совета Европы Рене ван дер Линдена, данное им газете Postimees. Он сказал, что для того, чтобы проводить реформы в столь огромной стране, как Россия, необходимо сохранять стабильность и двигаться вперед. Шаг за шагом… Что и делается. И это очень правильное, очень справедливое замечание. Я думаю, оно отвечает реалиям сегодняшнего дня.

— Тем не менее обвинений в адрес России слышится много. Посмотрите, сколько критических замечаний было высказано на Всемирном газетном конгрессе, проходившем на этой неделе в Москве. Говорят, что цензура ужесточается, что свободы нет, что тоталитаризм будто бы наступает. Что бы вы сказали по этому поводу?

— У России всегда был сложный путь в истории. В ее прошлом, в сущности, бывали лишь относительно короткие периоды, к которым можно было применить это сладкое слово «демократия». И реформировать в этом плане такую огромную страну, где 11 временных поясов, множество разных народов, нацменьшинств и т.д., где довольно сложная геополитическая обстановка, очень непросто. Да, проблемы есть. Но у кого, скажите, нет проблем на этом пути строительства демократического общества? Я думаю, их много у всех без исключения молодых государств, образовавшихся в последние 15 лет. Россия фактически лишь 10 лет идет по этому пути.

Демократизация — сложный и длительный процесс. Опыт развитых стран, которые принято называть зрелыми демократиями, показывает это. Кстати говоря, и у них тоже немало своих проблем.

И все-таки в России в плане развития демократии делается очень много. Возврата к прежним временам нет и быть не может. Что бы там ни говорили, мы с уверенностью можем сказать, что наша пресса — одна из самых демократических в мире. Почитайте газету, скажем, «Известия», там высказываются самые разные точки зрения, под огонь критики попадают и государственные деятели высокого ранга, вплоть до президента.

А вспомните многочасовые, многолюдные пресс-конференции, которые проводит президент Путин. Их трудно сравнить с пресс-конференциями многих западных лидеров, которые умело срежиссированы и строго ограничены. Наш президент открыто, откровенно отвечает на любые, самые каверзные и «неудобные» вопросы.

А есть ли еще в мире столь широкие встречи с народом, которые проводит Путин, когда открыто, с показом по телевидению рассматриваются вопросы, пришедшие из самых дальних уголков страны?

Вспоминаю строки известного и любимого мной поэта: «Нет пороков в моем отечестве — не уважаю лесть, есть пороки в моем Отечестве, но и пророки есть».

— Если уж мы вспомнили поэзию, то хотелось бы спросить, почему взаимоотношения в плане культуры между Эстонией и Россией складываются так активно и успешно, человеческие, дружеские связи столь широки, а межгосударственные, политические отношения остаются сложными? И виден ли тут свет в конце тоннеля?

— Как учит диалектика, которую, между прочим, никто не отменял, количество все же должно перейти в качество. Наши культурные связи действительно очень широки. Качество взаимообменов во всех областях культуры, искусства очень высоко. Да, на политическом уровне пока есть сложности. Не хватает, очевидно, доброй воли. Но могу заверить вас и ваших читателей, что отнюдь не с российской стороны. По всем параметрам, всем пунктам наших взаимоотношений мы готовы идти на сотрудничество и взаимодействие. Но нам хотелось бы, чтобы оно было честным, открытым, конструктивным. Мы понимаем, что оценки, отношение ко многим историческим событиям у нас может быть различно и оно действительно различается. Но мы считаем, что история, события прошлого не должны быть тормозом в развитии реальной жизни — политической, экономической.

С первых дней своего пребывания здесь, а я нахожусь в Эстонии уже больше пяти лет, я всегда говорил и буду говорить, что процветание Эстонии, развитие ее промышленности, сельского хозяйства, культуры во многом связаны с взаимовыгодным сотрудничеством с Россией, и должны, очевидно, строиться на добрососедских отношениях с ней.

— Многие интервью с крупными эстонскими предпринимателями, которые они давали, в частности, и нашей газете, показывают, что крупный эстонский бизнес смотрит на Восток, заинтересован в развитии торговых, экономических связей с Россией, в создании благоприятного климата в отношениях с ней. Политики же больше обращены лицом к Западу…

— Да, некий контраст, некий конфликт взглядов, если можно так выразиться, действительно существует. Но многие эстонцы, с которыми мне доводилось встречаться и беседовать, понимают, что хорошие отношения с Россией — это выгодно и что для нормального развития торгово-экономических связей необходим благоприятный политический фон. Еще раз повторю: мы готовы к сотрудничеству и хотели бы надеяться, что оно, это сотрудничество, в благоприятном ключе будет налаживаться и в международных организациях, и по линии двусторонних отношений.

— Между тем, некие опасения в Эстонии высказываются в связи с российскими инвестициями в эстонскую экономику, с «проникновением» российского бизнеса. Правомерны ли эти опасения, на ваш взгляд?

— Да, эта тема неоднократно озвучивалась в докладах «компетентных органов» и была предметом слушаний на довольно высоком уровне. Сама постановка вопроса говорит о необоснованном страхе за безопасность страны. Спекуляции на этой тематике не раз использовались для запугивания общества.

Однако о чем говорят факты? Основываясь на сведениях Банка Эстонии, можно утверждать, что прямые инвестиции в Эстонию из России по состоянию на начало текущего года составляли примерно 163 млн евро, а их доля равнялась 1,6% от всего объема поступивших в Эстонию зарубежных капиталовложений.

Не раз приходилось слышать о «проникновении» в республику российских инвестиций «под прикрытием» третьих стран. Но на государственном уровне такая задача современной Россией никогда не ставилась. Наоборот, мы вполне легально, открыто, например, поставляем в Эстонию около 1 млрд куб. метров природного газа в год, и это как раз говорит о надежности и предсказуемости «Газпрома» как делового партнера.

Нет, я не думаю, что следует опасаться прихода российского бизнеса в Эстонию. Еще Маркс говорил, а он и сейчас остается крупным мыслителем в области экономических отношений, что капитал не имеет родины. И это действительно так. Рыночная экономика, которую мы строим в обеих наших странах, предполагает свободное перемещение капиталов. В любом учебнике экономики вы найдете утверждение, что экспорт и импорт капитала всегда полезны для страны, ввоз капитала в ту или иную страну способствует решению ее экономических проблем. И ставить преграды капиталу неразумно, тем более, что если капиталу выгодно, он найдет множество вариантов, как эти преграды обойти. А что касается российского капитала, то, я убежден, никакие опасения тут не имеют под собой никакой почвы.

Да, проблем в эстонско-российских отношениях накопилось изрядно. Некоторые из них связаны с договорно-правовой базой. Есть такие договоры и соглашения, которые вполне можно решать обычным дипломатическим путем. И это будет способствовать дальнейшему развитию эстонско-российских отношений. Есть спорные моменты, связанные с прошлым, с пониманием событий истории. Но, я думаю, противоречия, связанные с прошлым, надо выводить за скобки реальной политики, реальных отношений между странами в их нынешнем облике и состоянии. А историческими проблемами, проблемами прошлого пусть занимаются ученые, пусть дискутируют, находят консенсус, если его можно найти, на конференциях, «круглых столах» и т.д., если это так уж необходимо. Но ясно, что болевые точки прошлого, сколь бы острыми, болезненными они ни казались, не должны мешать реальной нынешней, сегодняшней жизни, развитию отношений.

К исторической памяти вообще нужно относиться осторожно, не делая ее предметом уличных разборок. Это, разумеется, относится и к памятникам истории. Совершенно ясно, что война с памятниками никогда до добра не доводит.

— Вы имеете в виду ситуацию с памятником Солдату на Тынисмяги, столь обострившуюся в последнее время?

— Я бы сказал, что в этом плане надо брать пример с цивилизованных стран. Нравится это кому-то или нет, но памятники советским солдатам, победившим фашизм, стоят в Берлине, в Трептов-парке и на Военном кладбище, в Вене и других городах. В Париже одна из центральных и самых любимых парижанами площадей и сейчас называется «Сталинград», и парижане часто приходят сюда, приносят цветы в соответствующие даты.

Воевать с памятниками — самое неблагодарное, неблагородное и бесперспективное дело.

— Хочу повернуть вас, господин посол, к теме российских соотечественников за рубежом. Одно время очень активно звучала идея собирания, создания «Русского мира», однако в последний год она как будто заглохла. Значит ли это, что в России от нее отказались?

— Нет, конечно. Но «Русский мир» должен собираться добровольно. Идею должны понять, принять русскоязычные общественные организации за рубежом. В мире есть полезный и показательный опыт взаимодействия зарубежной диаспоры с метрополией. Это, например, китайская модель, которая складывалась в течение нескольких веков. Она строится на взаимности, и там есть чему поучиться.

Армяне, рассеянные по всему миру после трагических событий прошлого, тянутся друг к другу, образуя «Армянский мир». Есть итальянский, венгерский опыт. Нам тоже надо думать, как строить свои отношения с диаспорой. Хотя слово «диаспора» по отношению, скажем, к русским в Балтии кажется мне не совсем удачным. Это ведь не эмигранты, они не уезжали с родины добровольно, в поисках лучшей доли. Здесь, в Эстонии, вообще в странах Балтии принципиально иная ситуация, и отсюда надо исходить.

Скажу так, иные наши соотечественники привыкли ругать Закон о соотечественниках. Действительно, в некоторых своих положениях он устарел, что-то не было предусмотрено, что-то оказалось, быть может, ошибочным. Однако уверенно могу сказать, что он сыграл очень существенную роль в формировании политики по отношению к соотечественникам.

С помощью Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом мы оказываем помощь, в том числе правовую, финансовую, нуждающимся в ней людям, поддерживаем культурные, образовательные проекты. Это совершенно легальная, открытая, прозрачная помощь и поддержка. Нет и не может быть никакой речи о каких-либо «пятых» колоннах, о поддержке каких-либо политических организаций, партий и т.д. Мы действуем строго в законодательном поле Эстонии, все данные, цифры и т.д. открыты.

— А что бы вы пожелали соотечественникам в День рождения исторической родины?

— Единства, сплоченности, целостности, структурной в том числе. Это главное. Этим соотечественники помогут и России, и Эстонии. Уверен, что оптимизм и вера в будущее помогут им жить лучше, успешнее решать проблемы, которые их волнуют.

Беседу вела
Нелли КУЗНЕЦОВА