"Молодежь Эстонии" | 12.06.06 | Обратно

Референдум в Македонии и свадьба в Софии

Персональный взгляд балканцев на события в регионе

Дмитрий КОСЫРЕВ,
политический обозреватель «РИА Новости»

День, когда Черногория голосовала на референдуме за отделение от Сербии, я провел не так уж далеко от места этого события — в нескольких часах езды. В столице Болгарии Софии я присутствовал на свадьбе художника и ресторатора Константина Лиондева, человека из огромного, в несколько сот человек, необычайного семейства.

Назвать то семейство болгарским можно весьма условно. Человек по имени Илья, считающийся основоположником рода, в XIX веке жил на территории нынешней Македонии. Часть его потомков двинулась затем на юг, и с тех пор живет в Греции. А часть переместилась на север, в Болгарию.

Здесь следует напомнить, что болгары и греки — братья по православной вере и по культуре — до сих пор без особого озлобления спорят, что же такое есть эта Македония: скорее Греция или скорее Болгария? Сходятся на том, что разница между Грецией и Болгарией не столь велика, чтобы ссориться по такому поводу.

Еще одна ветвь семейства оказалась неподалеку от Балкан — на Сицилии, и отпрыски македонца Ильи ходят сейчас по тем самым улицам, где прогуливался придуманный сицилийцем Марио Пьюзо дон Корлеоне. Поэтому итальянский язык на софийской свадьбе служил чем-то вроде палочки-выручалочки: был, как ни странно, понятен и грекам, и македонцам, и болгарам, и даже русским.

Италия — не Балканы, никоим образом не православная страна. Но она напоминает нам, что Балканы — не только остаток Византийской империи с ее восточным христианством, но и в целом, по стилю жизни, очень своеобразная часть Средиземноморья. И прогулка по улицам Софии не многим отличается от прогулки по городкам Италии или Испании — если не считать того, что надписи на витринах здесь выполнены кириллицей, на которой пишут также Россия, Украина, Белоруссия, Сербия и другие.

Но откуда на этой свадьбе русские? Одна из дочерей Ильи вышла в конце XIX века замуж за русского инженера, работавшего в Македонии, уехала в Россию и родила там 7 сыновей. Результат: у софийского жениха — около 300 родственников в бывшем СССР. Не столько в России, сколько в Ташкенте, столице Узбекистана. Дело в том, что македонка со своим инженером уехала строить железные дороги в Туркестан, тогдашнее территориальное приобретение России. И дети ее пополнили европейскую общину той части Туркестана, что впоследствии была названа Узбекистаном.

Такой пестрый национальный состав одной семьи — хорошая иллюстрация к тому, что такое сегодняшние Балканы, десятилетиями считавшиеся своего рода загадкой, но также и пороховой бочкой Европы.

Среди сотен родственников, собравшихся в православной церкви Святой недели в центре Софии, было очень мало людей, причастных к политике. Гены семейства явно выявляют склонность его членов к медицине и искусствам: среди собравшихся было необычайное число врачей, художников, один писатель и множество представителей прочих профессий. Однако люди из кланов такого рода обычно хорошо знакомы и с политиками, и с чиновниками. Так что о происходящем в Сербии и Черногории — да и вообще где бы то ни было — они знают из первых рук. И знают, что простые граждане Балкан думают на самом деле, а не то, что они говорят под давлением обстоятельств.

Мнения насчет происходящего на юго-востоке Европы были едины у всех гостей свадьбы — греков, болгар, сицилийцев, русских и других.

Вот как можно обобщить отрывочные высказывания собравшихся на софийскую свадьбу по поводу референдума в Черногории и ситуации в целом:

* Европейские политики и в XIX веке не понимали, что такое Балканы, и получили Первую мировую войну. Не понимают они этого и сейчас, и получат новые неприятности.

* Суть политики «прочей Европы» состоит в том, чтобы уничтожить Балканы, разделив их на большое число мелких и бессильных государств. В том числе — с помощью мусульман Косово, Албании и кандидата в члены ЕС Турции. Начало этой политики привело к новой страшной войне в бывшей Югославии, конца этой политики не видно, но в любом случае хорошим тот конец быть попросту не может.

* Надежда «растворить» жителей Балкан в «единой Европе» — иллюзия. Потому что растворятся-то они с удовольствием, но все равно сохранят свою особость. Как и память о том, что сделали с ними европейцы.

* Славяне и вообще обитатели Балкан — добрые мечтатели, иначе Европа уже получила бы целый букет беспощадных террористических организаций, которые отомстили бы ей за все, что было в 90-е и что происходит сейчас.

* Референдум в Черногории попросту нельзя было проводить — хотя бы потому, что как сербы, так и черногорцы не верят, что голоса были подсчитаны верно. Типично европейские манипуляции избирательным процессом за пределами ЕС были наглядно продемонстрированы недавно в Грузии и Украине, где избиратель в результате потерял всякую веру в выборы как таковые.

* Единственная европейская нация, которая понимает Балканы, — это Россия. И пока Россия имела возможность говорить свое слово на Балканах, там происходило хоть что-то хорошее. Как только Россия была ввергнута с помощью европейцев и американцев в кризис 90-х годов, с Балканами произошла катастрофа.

* Ни болгары, ни прочие балканские народы не хотят открытия там американских военных баз.

* А впрочем, все это не имеет никакого значения, европейцы (и американцы) все равно никогда не добьются на Балканах своего, поскольку, как сказано выше, не понимают и не желают их понимать.

И хватит говорить на эти грустные темы, потому что свадьба Константина Лиондева все равно важнее.