"Молодежь Эстонии" | 12.06.06 | Обратно

Мораторий в действии

Терроризм тормозит отмену смертной казни в России

Юрий ФИЛИППОВ,
политический обозреватель «РИА Новости»

В эти дни Россия впервые приступила к полугодовому председательству в Совете Европы. Через десять лет после вступления в СЕ она выполнила не все взятые на себя уставные обязательства. Прежде всего — не отменила смертную казнь.

Если бы все шло так, как планировалось с самого начала, Россия должна была бы ратифицировать Протокол № 6 к Европейской конвенции по правам человека и отменить смертную казнь еще в конце прошлого века. Однако в Москве предпочли компромисс: ввели лишь мораторий на смертную казнь, которая по-прежнему присутствует в Уголовном кодексе как высшая мера наказания. Это значит, что российские суды могут и сегодня выносить смертные приговоры за особо тяжкие преступления. Однако приговоры не приводятся в исполнение буквально: президент, пользуясь своим конституционным правом, принимает решение о помиловании. Точнее — о замене казни пожизненным заключением.

Для Совета Европы вопрос о смертной казни — один из наиболее принципиальных. Поэтому в ближайшее время можно ожидать усиления критики в адрес страны-председателя Совета Европы. Крайне важно подчеркнуть, что речь идет вовсе не о желании европейцев лишний раз «ущипнуть» Россию. Ведь в Совете Европы в связи со смертной казнью говорят не только о России. Делегаты Парламентской ассамблеи СЕ, например, требуют лишить статуса наблюдателей при Совете Европы США и Японию — в том случае, если они до конца 2006 года не отменят смертную казнь на своей территории.

Таким образом, сразу три члена «большой восьмерки» подвергаются критике за то, что не следуют в полной мере общеевропейским принципам в сфере прав человека. Причем российская ситуация, с точки зрения европейских принципов, далеко не самая вопиющая. Ведь в России речь идет о том, чтобы сохранить в Уголовном кодексе смертную казнь только для террористов. С учетом того, что Россия уже много лет ведет на своей территории борьбу с хорошо организованным вооруженным терроризмом, остальная Европа, вероятно, согласится какое-то время ждать, поступившись принципами.

Если смертная казнь в Японии или в некоторых штатах США — это во многом дань традиции, проявление государственной инертности и лояльности к народным предрассудкам, то в России она вызвана самыми острыми потребностями безопасности общества.

В Европе этого долго не понимали — когда, например, яростно критиковали Россию за политику в Чечне. Но сейчас, когда ситуация в этой северокавказской республике в основном нормализована, а международные террористы добрались до Мадрида и Лондона, европейцы демонстрируют большее понимание России.

Международный терроризм давно ведет войну с российским государством. В черном списке террористов — взорванные самолеты, поезда, Беслан, Дубровка. Поэтому, когда спецслужбы выходят на след террористов или пытаются их обезвредить, им чаще всего приходится стрелять на поражение.

В конце мая в Северной Осетии состоялся суд над террористом Нурпаши Кулаевым. Он — единственный выживший из банды, захватившей школу в Беслане. Все остальные участники налета уничтожены. Точно так же были уничтожены все террористы, захватившие в 2002 году театральный центр в Москве, и десятки вооруженных боевиков, напавших прошлой осенью на правоохранительные органы в Нальчике.

Не стоит сомневаться: если подобные случаи вдруг повторятся (а от этого Россия до сих пор не застрахована), спецподразделения не станут стрелять в террористов усыпляющими ампулами, чтобы потом суд приговорил их к пожизненному заключению — в соответствии с Шестым протоколом к европейской Конвенции по правам человека. Во всяком случае, ни в России, ни в Европе так вопрос никто не ставит.

Кстати, и сам Шестой протокол говорит о неприменении смертной казни исключительно в мирное время. Пока же Россия находится в состоянии пусть необычной, но войны. Странно и даже лицемерно было бы отменять смертную казнь на бумаге, в то время как в реальности убивать террористов Россия вынуждена почти каждый день.

Можно сказать и так: международный терроризм не дает полностью отменить смертную казнь в России. В последние десять-пятнадцать лет у нас произошла масштабная либерализация уголовного законодательства, но когда речь заходит о терроризме, никаких поблажек ждать не стоит. Во всяком случае, именно так считает большинство депутатов Государственной думы. Не случайно вопрос о Шестом протоколе к Европейской конвенции по правам человека еще ни разу не выносился на голосование в парламенте или даже просто на обсуждение в думском комитете по законодательству. Очевидно, провал голосования вызвал бы общеевропейский скандал.

Разумеется, и сама Россия не хотела бы, чтобы ее воспринимали как принципиальную сторонницу смертной казни — хотя бы потому, что это не соответствует действительности. Председатель думского комитета по международным делам Константин Косачев совершенно справедливо замечает, что при провале голосования вопрос о смертной казни пришлось бы отложить на несколько политических поколений. Предварительное зондирование мнений в Госдуме показывает, что противников отмены смертной казни для террористов здесь большинство — как и во всем российском обществе, чрезвычайно встревоженном террористической угрозой. Однозначно за смертную казнь выступают только коммунисты, фракция «Родина» и представители Либерально-демократической партии. Все вместе они составляют менее трети списочного состава нижней палаты. Однако и в пропрезидентской «Единой России», имеющей конституционное большинство, сторонники и противники смертной казни для террористов делятся приблизительно пополам. Причем активные сторонники ее полной отмены – такие, например, как председатель комитета по международным делам Константин Косачев — не рассчитывают в ближайшее время получить большинство.

Это совершенно не значит, что Россия пренебрегает принципами Совета Европы. В конце концов, мораторий на смертную казнь действует, и никто не намерен его отменять. Однако до полного изъятия термина «смертная казнь» из российского законодательства должно пройти немало времени. Во всяком случае, сначала надо победить международный терроризм.