"Молодежь Эстонии" | 20.06.06 | Обратно

На Комендантской дороге

Лев ЛИВШИЦ

Тревожно ждут они,
Врагу внушая страх.
Всю ночь вытягивают
Бронзовые шеи.
Виктор Гюго

На стене этого дома памятная доска с надписью: «В этом доме жил в 1742-1752 гг. прадед А.С. Пушкина Абрам Петрович Ганнибал (1696-1781)». фото Леонида СМУЛЬСКОГО

На этой улице только два дома: один внизу у лестницы с вазами, другой — на самом верху на углу улицы Тоомпеа, относительно небольшой, двухэтажный, но именно с ним связано название этой улицы-подъема. Здание известно как «дом коменданта», в течение долгого времени в нем жили и работали военные коменданты города, но только один из них вписал свое имя в историю. На стене дома памятная доска с надписью: «В этом доме жил в 1742-1752 гг. прадед А.С. Пушкина Абрам Петрович Ганнибал (1696-1781)».

Проигранный спор

Добрую и долгую память потомков заслужил Ганнибал своими разнообразными делами, среди которых и неспокойное десятилетие с 1742 по 1752 год, когда он был обер-комендантом Ревеля (Таллинна).

Однако Комендантская улица от площади Вабадусе на Тоомпеа названа в честь другого коменданта. В 1861 году военный комендант города генерал фон Зальц построил этот подъем на спор с ольдерманом (старейшиной) ремесленной гильдии Верхнего города Хансом Фальком. Впрочем, спор этот генерал проиграл, так как не выполнил условие пари — завершить все работы за один месяц. Если Фальк дорогу от Палдиского шоссе на Тоомпеа действительно построил за 30 дней, то фон Зальц потратил на свою часть более года. Возможно, рассказ об этом споре — городское предание, но оно вошло в историю Таллинна.

В 1865 году по указанию тогдашнего бургомистра Ревеля Г. Майера была построена каменная лестница, связавшая Комендантскую дорогу с началом улицы Харью. Тогда же украсили ее восемью керамическими вазами. Когда мы сегодня видим разбитые уличные фонари, перевернутые скамейки и урны, автобусные остановки с разбитыми на мелкие кристаллики пуленепробиваемыми стеклами, то возмущаемся вандализмом современной молодежи. Оказывается, она ничуть не хуже той, что около 120 лет назад расколотила все восемь ваз на майеровской лестнице. Пришлось заказать в 1885 году на заводе Дрюмпельмана новые, на сей раз металлические. Какое счастье, что они из чугуна, а не из бронзы, и спокойно пережили 90-е годы ХХ столетия.

Комендантская дорога прорезала восточную часть одного из самых мощных бастионов в системе земляных укреплений Ревеля, сооруженного по проекту шведских фортификаторов Эссена и Дальберга в ХVII веке и названного Ингерманландским по одной из провинций Швеции, в состав которой входила в то время территория Эстонии.

«Как крепкий череп старого солдата»

Французский маршал и военный инженер маркиз Себастьян ле Претер де Вобан создал в ХVII столетии новый вид крепостных укреплений. Возведенные из земли бастионы, равелины и редуты, объединенные в единый оборонительный пояс, обеспечивали надежную защиту городов. По этой системе в конце того же ХVII века были начаты работы по строительству вокруг Ревеля оборонительной системы из 11 бастионов и других сооружений, которые должны были превратить город в неприступную крепость. Но до начала Северной войны успели построить только три, в том числе и Ингерманландский бастион.

Огромный искусственный земляной холм площадью в 2,4 гектара, окруженный высокими стенами из колотых валунов, за которыми скрывались подземные галереи и казематы, с торчавшими из амбразур нижнего боя жерлами медных пушек и глубоким рвом — производили внушительное и грозное впечатление. Пожалуй, лучше всего сказал о таких сооружениях Байрон: «Там был отменно крепкий бастион,/ Как крепкий череп старого солдата./ Он пушками вгустую заряжен,/ Изрезан весь ходами казематов./ Творенье хитроумного Вобана,/ Стоял он безо всякого изъяна».

И все-таки изъяны были, и довольно серьезные. Ко времени строительства Ингерманландского бастиона и других подобных сооружений к концу ХVII столетия резко возросли сила и мощь артиллерийских орудий, которые при осаде сметали огневые точки и все живое с позиций на верхних галереях земляных укреплений, выводили из строя немногочисленные орудия в амбразурах нижнего боя. При первой же серьезной осаде ревельские бастионы не смогли защитить город, и в сентябре 1710 года гарнизон крепости капитулировал на милость победителя. Война была Северная, победитель — царь Петр I. Построенные с таким трудом укрепления остались не у дел. В ХVIII столетии их не очень-то обихаживали, хотя при очередной военной угрозе пытались привести в порядок, а когда в середине следующего, ХIХ века Ревель был исключен из числа сухопутных крепостей, и вовсе забросили. К этому времени некогда грозные укрепления представляли собой жалкое зрелище. Они поросли дикими деревьями и кустарниками и к тому же стали довольно опасным местом для горожан, поскольку никак и ничем не были огорожены.

В 1862 году начались первые работы по благоустройству бывшего Ингерманландского бастиона. Эстонское садовое общество организовало здесь посадку многих интересных и редких деревьев. Некоторые из них растут на Харьюской горке до сих пор. Это желтолистный каштан с левой стороны Комендантской улицы (если подниматься по ней со стороны площади), с другой стороны подъема, справа от майеровской лестницы, растет краснолистный клен, под кроной которого стояли некогда летом столики кафе «Таллинн». Среди других высадили тогда же на горке дуб, около которого в 1887 году установили табличку в память об инициаторе работ по приведению территории бывшего бастиона в порядок — бургомистре Г. Майере. Дуб, каштан, клен и другие старые деревья не только пережили ХIХ и ХХ столетия, но и «жестокую зачистку от лишних» деревьев и кустов в 1997 году. Табличка в честь заботливого бургомистра давно исчезла.

«Людям мечты и дела»

В конце позапрошлого (ХIХ) века бывший бастион, ставший горкой Харью, был перепланирован и превращен в благоустроенный парк по проекту директора Императорского Петербургского ботанического сада, известного ботаника академика Эдуарда Регеля. Еще до этого здесь появилось летнее кафе, где, как тогда писали ревельские газеты, «публика дышала свежим лесным воздухом». Здесь посетители могли выпить чай, кофе, парное молоко и минеральную воду. Затем на горке построили ресторан, концертную эстраду, кегельбан, площадки для других игр. На горке Харью выступали не только артисты, местные и заезжие, но проходили и состязания спортсменов, в основном гимнастов.

Наконец, с горкой Харью связана история… воздухоплавания. 12 сентября 1889 года, несмотря на ненастный и ветреный день, горку заполнили сотни ревельцев, еще больше их было на Сенном рынке (ныне пл. Вабадусе) и на бульваре Каарли. Они с интересом наблюдали за приготовлением к полету воздушного шара. Огромный баллон наполнился газом и оторвался от земли. Под аэростатом, держась руками за кольца, висел человек. Все выше поднимался шар над городом, а ветер относил его в сторону моря. Вскоре аэронавт отделился от шара и над его головой раскрылся купол парашюта.

Это был отважный американский воздухоплаватель Шарль Леру, который завершал в Ревеле большое турне по городам Европы и России, демонстрируя прыжки с парашютом. Он показывал свое отважное мастерство в Англии, Австро-Венгрии, Германии. Его прыжками заинтересовался немецкий вермахт, предполагая использовать их в военном деле. Успешно прошли выступления Шарля Леру в Петербурге, Москве, Одессе, Варшаве, Риге. Не заладились прыжки в Эстонии — по разным причинам сорвалось выступление в Тарту. Прыжок было намечено провести и в Ревеле. К сожалению, он оказался последним. Сильный ветер отнес парашют к морю, раскачал его, и в 15-20 метрах над водой Леру сорвался. Спасти отважного парашютиста не удалось. О гибели Шарля Леру писали многие газеты мира. Его торжественно похоронили в Ревеле на немецком кладбище в Копли. На собранные ревельцами деньги установили на могиле надгробный памятник.

В начале 50-х годоа прошлого века Коплиское кладбище было ликвидировано, на его территории разбили парк. Надгробный камень с надписями на английском, русском, французском и немецком языках хранится в Таллиннском городском музее. В столетнюю годовщину гибели отважного аэронавта Шарля Леру 12 сентября 1989 года на берегу Таллиннской бухты был открыт памятник. Легкие конструкции из титана устремились к небу. На гранитном постаменте удивительные слова: «Людям мечты и дела».