"Молодежь Эстонии" | 30.06.06 | Обратно

Силламяэ: новый взгляд

Путешествие по городу в компании с мэром Айном Кивиоргом

«Славянский венок» в Силламяэ.

Нелли КУЗНЕЦОВА

В прежние времена об этом городе писали очень мало. В печать лишь изредка проскальзывали скупые и отрывочные сведения о каких-то культурных событиях. Силламяэ был загадочным и непостижимым, вещью в себе, государством в государстве. В сущности, вся жизнь в городе крутилась вокруг завода, о нем в стране ходило множество разнообразных и смутных слухов.

В начале 90-х годов город пережил страшное крушение. Связи завода с сырьевыми источниками прервались, он оказался в тяжелом положении. И Силламяэ, бывший прежде городом технической интеллигенции, нигде, пожалуй, не было столько кандидатов и докторов наук, узнал, что такое — безработица, нищета. Вспоминаю, как Татьяна Федоренкова, тогдашний социальный работник, занимавшийся проблемами защиты детей, рассказывала, что в одной из квартир, ставшей настоящим притоном, нашла ребенка чуть больше полутора лет. Грязный, почти раздетый, он ел какое-то прокисшее, дурно пахнущее месиво из одной миски с собакой. Она вспомнила и двух маленьких одиноких детей, оставшихся в пустой квартире без родителей. Отец пропал, а мать была убита где-то на улице. О социальных работниках тех лет, спасавших бездомных, голодных детей, можно рассказывать легенды.

Мэр часто встречается с горожанами.

Да, так было. Айн Кивиорг, говоря об этом периоде, назвал его «временем без оптимизма». Многие уехали в поисках лучшей доли, а те, что остались, не видели перспективы и были, как выразился мэр, «совсем понурыми».

Но теперь это совсем другой город. И слушая Айна Кивиорга, проезжая вместе с ним по улицам, я не раз убеждалась: в городе началась новая жизнь, хотя, быть может, не все еще видят и ощущают это.

Между прочим, устав от поездок и разговоров, мы остановились с Кивиоргом возле небольшого и очень уютного кафе, чтобы попробовать блины, которые Айн расхвалил. Я поразилась, когда он сказал, что это бывший городской туалет. Предприимчивые, смелые люди взялись его перестроить, украсить и открыли в нем кафе, кухня которого, как рассказывают, известна в городе. Сам мэр обедает там очень часто.

Если бы я не боялась быть понятой неправильно и этим, сама того не желая, обидеть горожан, я бы сказала, что этот городской туалет, полностью перестроенный, измененный и превращенный в нечто уютное, мог бы считаться в некоторой степени символом произошедших в городе перемен. Впрочем, в качестве символов можно найти и нечто более высокое. Например, христианский музыкальный фестиваль, задуманный, по словам мэра, городской молодежью, «гвоздем» которого, несравненной фишкой стал приезд выдающегося музыканта из Коста-Рики. Мэр с нескрываемым удовольствием рассказывал, как многие люди, в том числе и высокопоставленные политики, недоуменно спрашивали: почему этот мастер мирового уровня не гастролировал, скажем, в обеих эстонских столицах, зимней и летней, а поехал именно в Силламяэ? И говоря об этом, мэр добавлял: теперь так и будет. Во всяком случае, он явно надеется, даже лучше сказать, рассчитывает на это. Силламяэ открывается миру. И об этом говорят многие детали, бросающиеся в глаза свежему человеку.

Кивиорг сажает дерево дружбы.

Впрочем, по словам Айна Кивиорга, некоторые черты закрытого города сохраняются здесь и по сей день. Чужака тут принимают трудно и далеко не сразу впускают в свой внутренний мир. Я, кстати, спросила, не могла не спросить, как ему, эстонцу, живется и работается в этом городе. Эстонский мэр в русском городе… Как это выглядит на практике? И Кивиорг сказал, что совсем не плохо. Он в этом городе избирается мэром уже в третий раз, и это, конечно, говорит само за себя. Многие хорошие перемены произошли уже при нем. А он, между прочим, приехал в этот город совсем не в лучшие времена, те самые, которые он назвал «периодом без оптимизма». До того, как стать здесь мэром, работал на «Силмете».

Конечно, он утомлялся от того, что каждый день с утра до вечера приходится говорить на неродном языке, да так чисто и вдумчиво, чтобы тебя понимали. Но с русскими, сказал он, имея в виду и украинцев, и белорусов, то есть тех, для кого русский язык является родным, кто воспитан в русской культуре, работать хорошо. С ними, добавил он, даже легче, это в основном душевно щедрые и открытые люди. С ними можно поспорить, даже разругаться как будто полностью, вдрызг, а через час-полтора уже спокойно обсуждать очередной вопрос.

Он утверждает, что у него, скажем, сложились хорошие отношения с ветеранской организацией. У нас, говорит он, могут быть разные взгляды на те или иные события, разный исторический опыт, берущий начало в семьях, в прошлом народа, страны, но важно искать не различия, не усугублять противоречия, а находить то общее, что важно для нас сегодня, что нас объединяет. Вообще-то, встречаясь с ним время от времени по журналистским нашим делам, я всегда думала, что он умный, сдержанный и обстоятельный человек. Ему по душе эта работа, потому что он умеет. Умеет войти в дело. Умеет поставить себя с людьми. Умеет говорить. Умеет слушать. Человек сильный, он не боится, что подчиненные окажутся способнее, опытнее его самого. Умеет, быть может, самое трудное — не вмешиваться в их распоряжения, если нет в том крайней нужды… Где учат этому?

Наука управления не защищена, увы, от дилетантов. Не зная медицины, нормальный человек не возьмется делать операцию. Не умея играть на рояле, не пойдет проситься в концертмейстеры театра «Эстония». А руководить — извольте… Всем нам кажется, что это дело нехитрое: ездить на персональной машине да указания давать. А речь-то идет о сложнейшем роде человеческой деятельности, лежащем на стыке экономики, техники, психологии, социальной педагогики, этики… Как этому научиться?

Кажется, мы уже начинаем понимать, что истинный талант руководителя — редкость. Но кажется, не научились выдвигать руководителей по деловым качествам, больше ориентируемся на политику, на принадлежность к той или иной партии. Но если есть попадание — это хорошо. В случае Кивиорга, наверное, можно говорить о попадании…

В последнее время, кстати, из Силламяэ не слышно скандалов, разного рода политических разборок. Наверное, стиль работы мэра тоже играет тут не последнюю роль.

Хотя ему трудно. Недаром год назад он перенес инфаркт. И смешно говорит, что понял: надо вести правильный образ жизни. Полгода даже не курил. Недавно опять начал. Проблемы не дают возможности вести этот «правильный» образ жизни.

Все-таки есть люди, их немало, которым кажется, что во всем, что происходит не так, как хотелось бы, виноват мэр. Даже в том, скажем, что пенсии малы… Или в том, например, что шум под окнами. Не всем это нравится.

А шум в городе действительно появился. Потому прежде всего, что город строится, появились новые дома, новые супермаркеты. Четыре года назад объем инвестиций в городе составлял примерно 3-4 миллиона крон, в этом году он достиг суммы в 24 миллиона. Этими средствами надо уметь распорядиться. Я, кстати, спросила, помогают ли городским властям те крупные предприятия, которых теперь в Силламяэ немало. А мэр отрицательно покачал головой. Нет. Но они и не должны этого делать. Они дают людям работу, и это главное. В городе заметно возросло число налогоплательщиков, а это значит, что растет и бюджет города. Кивиорг сказал, что видит: доходы населения увеличиваются в год на 9-10%. Что же касается городских властей, то они, по убеждению Кивиорга, должны способствовать развитию предпринимательства, созданию соответствующей инфраструктуры. Какой предприниматель придет, приедет, захочет начать новое дело в неухоженном, неуютном, разбитом городе, где плохие дороги, непролазная грязь? Кто соблазнится тем, чтобы вкладывать свои деньги в такой город?

Кивиорг убежден: городские власти и предприниматели должны быть партнерами, дополнять и понимать друг друга. В нормальном городе, считает Кивиорг, должно быть уравновешенное развитие: экономика, окружающая среда, социальная сфера.

В Силламяэ, кстати, по инициативе городских властей, при поддержке руководства порта и государства создан инкубатор для начинающих бизнесменов. Это просторное, светлое и даже импозантное здание, в которое хочется зайти.

Любопытная деталь: в последние три года в Силламяэ заметно возросла стоимость квартир. Теперь она самая высокая на Северо-Востоке. Интерес к покупке квартир проявляют не только местные люди, не только жители Ида-Вирумаа, но и зарубежные гости. Вот только один пример: несколько лет назад квартира, подобная той, которую купил и в которой живет сам мэр, стоила что-то около 10 тысяч крон. Теперь ее стоимость повысилась до 300 тысяч.

Город стал перспективным — вот в чем дело. У него появилось будущее…

Но перспективы рождают и новые проблемы, которых не было и не могло быть прежде. Силламяэ становится портовым городом, он открыт для туристов. А что характерно для портовых городов?

Мы с Кивиоргом вспомнили Киль, где прямо у порта начинается квартал «красных фонарей», и другие крупные порты Европы. «А чем Силламяэ лучше?» — вполне резонно спросил он. Да, и нетрезвые лица на улицах, и появление преступного элемента… Все это может быть. Но главное не в этом. В городе начинается новая жизнь. И это совсем другой, новый взгляд на всю сферу обслуживания. Кивиорг вспомнил, сценку, которую наблюдал недавно в одном из городских кафе. Группа датских туристов, в основном, велосипедисты, с грустью и недоумением толпилась у прилавка. Обслуживающий персонал с неменьшей растерянностью взирал на этих молодых датчан. Они не могли друг с другом объясниться.

Знание языков, другой уровень обслуживания — вот что нужно теперь людям этого города.

Придется «ломать голову», сказал мэр, чтобы проблем становилось меньше, чтобы пожарные, вообще спасатели были лучше снабжены, чтобы полиция работала более эффективно, чтобы молодежи было чем заняться.

Не удержавшись, я задала Кивиоргу сакраментальный вопрос, который напрашивался уже довольно давно: кому все-таки принадлежит в городе власть? Ведь все мы знаем, что заводом, бывшим в десятке лучших заводов мира в этом виде производства, распоряжается Тийт Вяхи. И он же, один из богатейших людей Эстонии, построил и еще продолжает строить порт. Так, может быть, Вяхи и есть та главная фигура, которая фактически определяет жизнь в городе? Но Кивиорг, помолчав минутку и лукаво усмехнувшись, сказал, что порта могло и не быть, если бы городское собрание и мэр посчитали, что он, этот порт, городу не нужен. В Эстонии, кстати, есть подобные примеры. На Сааремаа, скажем, 10 лет спорили, надо ли строить порт и где именно. А порта, между прочим, как не было, так и нет. Так и здесь… Городское собрание могло приостановить, скажем, детальное планирование. Да мало ли есть возможностей… Но, слава Богу, в городском собрании сидят трезвомыслящие люди, понимающие нужды города, если не все, то, во всяком случае, большинство. Да и с Еленой Коршуновой, председателем горсобрания, мэр, похоже, находит общий язык. Они, как я слышала, нередко спорят, но приходят все-таки, как теперь модно говорить, к консенсусу. А в общем, если исходить из понимания проблем города, нужд его жителей, это одна команда. И если уж говорить о Вяхи, то он, надо полагать, понимает, что городу нужна стабильная власть, нужен сильный мэр. Впрочем, Кивиорг говорит, что преуменьшать роль и значение деятельности Вяхи в развитии города нельзя, да и невозможно. Они очень велики. Но Тийт Вяхи, умный и сильный человек, понимает функции городской власти, считается с ними. Городские власти, между прочим, по закону должны осуществлять контроль над строительством порта. Однако Кивиорг откровенно говорит, что объемы строительства, функционирования порта столь велики, что на настоящий контроль просто сил не хватает.

Кстати, порт, как говорит Кивиорг, был и в довоенном Силламяэ, правда, совсем небольшой. Через него вывозили, как я поняла, главным образом сланцевое масло. В конце 50-х годов остатки старого порта были полностью ликвидированы. Тому Силламяэ, каким он стал в послевоенные годы, порт был не нужен.

Нынешний порт, конечно, совсем не похож на тот старый. Кивиорг с гордостью говорит, что это один из лучших портов, а может быть, и самый лучший на восточной границе Евросоюза.

Кстати, Кивиорг мечтает сделать большую смотровую площадку на одной из главных улиц, спускающихся к морю. Здесь уже и сейчас вечерами собираются люди, чтобы посмотреть, как судно, сияющее огнями, входит в порт. Но пока здесь песок и камни. Хотя кое-что уже расчищено. Поставлены и скамейки, солидные, почтенные, сохранившиеся где-то в городе еще с 50-х годов.

Кивиорг с горечью, с ясно ощутимой болью говорит, что море в морском, портовом городе фактически закрыто от глаз людей. Берег застроен гаражами, сараями. Мы проезжали мимо них, и Кивиорг отворачивался, словно сам вид этих захудалых строений доставляет ему страдание. Они и вправду безобразны, эти покосившиеся сараи, эти проржавевшие гаражи. Кивиорг мечтает, что в недалеком будущем здесь будет морской бульвар, широкий променад, как в больших приморских городах. И море, огромное море, будет видно из окон домов. Тогда стоимость квартир в Силламяэ, говорит практичный Кивиорг, возрастет еще больше. Опять же — выгодно для города…

Кстати, недалеко от берега есть небольшой район, который, по мысли Кивиорга, надо не только сохранять, но и охранять. Это, по его словам, исторический район, в масштабах Силламяэ нечто вроде Старого города в Таллинне. Впрочем, он далеко не так стар. И все-таки строить модерновые дома в этом месте нельзя. Они исказят облик района. И сейчас здесь идет планировка, более точно определяющая границы района, правила ремонта и строительства в нем.

Иностранцы, приезжающие в Силламяэ, хотят видеть, рассказывает Кивиорг, «каким был социализм». Им показывают эти дома сталинской застройки. Впрочем, утверждают, что это неоклассицизм, пришедший из Италии, Австрии и т.д., несколько видоизмененный в сталинские времена. Иностранные специалисты так и говорят: этот райончик на берегу моря напоминает Северную Италию. Можно ли было подумать?

Об этом городе с его проблемами, трудностями с газоснабжением, качеством воды, стареющим и разрушающимся жилфондом, с его праздниками, городскими торжествами, с его недалеким уже будущим — совсем скоро, например, обычные, невзрачные ворота автобазы станут элегантным парадным входом-въездом в пассажирский терминал, и Кивиорг уже сегодня думает, какой должна быть улица перед таким въездом — об этом городе, который мы еще вчера-позавчера не знали, можно рассказывать часами. Жаль только, что газетная площадь небезгранична. Впрочем, мы не раз еще будем возвращаться к этому городу, к тому, что происходит в нем.

Кажется символичным, что именно в тот день, когда мы с Кивиоргом говорили о завтрашнем дне города, о его настоящей и будущей судьбе, в городском Доме культуры торжественно вручались дипломы выпускникам Силламяэского отделения Института экономики и управления. Этот уважаемый ныне институт, имеющий международную аккредитацию, этот институт, выпускники которого работают, помимо Эстонии, еще в 12 странах мира, включая далекую Турцию и даже Шри-Ланку, этот институт начинался именно здесь, в Силламяэ. В 93-м году — мы, кажется, уже подзабыли, каким трудным, каким сложным для всех нас был этот год — мало кто верил, что институт выстоит, что он будет жить. А он не просто живет. За 10 лет он дал Эстонии, Европе 1000 молодых специалистов в разных областях экономики, управления. Когда-то здесь все начиналось с нуля. Было всего 2-3 специализации, сегодня их — около 20. Было время, когда обходились пишущими машинками, сегодня институт обучает с помощью высоких компьютерных технологий.

Было много напутственных речей, благодарственных слов, взволнованных слез, цветов и подарков… А вечером, когда в зал, где начинался прощальный банкет, вошел ректор института профессор Барабанер, все эти юноши и девушки, более 60 выпускников, единым движением, одним дыханием поднялись из-за праздничных столов и долго стоя аплодировали ректору.

Не буду скрывать, у меня и сейчас, когда я пишу эти строчки, перехватывает горло, столь поразителен, столь выразителен был этот момент. И это значит, что все эти юноши и девушки, которые отныне стали молодыми специалистами, благодарны институту, что они понимают, сколько сил, ума, таланта, знаний, сколько кропотливой, самоотверженной работы потребовало их обучение, их воспитание от преподавателей этого института. И это значит, что они не забудут институт и город Силламяэ, из которого они выпорхнули, как из гнезда. Впрочем, похоже, что многие из них и не собираются расставаться с городом…