"Молодежь Эстонии" | 03.03.06 | Обратно

Конгресс соотечественников соберется осенью

Фото Александра ГУЖОВА

Нашим читателям знакомо имя Татьяны Полосковой, доктора политических наук. Она неоднократно выступала на страницах нашей газеты как аналитик, эксперт по проблемам зарубежных соотечественников. Последние девять месяцев она возглавляет Управление Росзарубежцентра по работе с соотечественниками и странами СНГ и Балтии. На прошлой неделе она побывала в Таллинне, приняв участие в заседании «круглого стола» «Молодежи Эстонии», где шел разговор о процессах на постсоветском пространстве, и встретившись с представителями русскоязычных общественных организаций.
С Татьяной Полосковой беседует журналист Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Изменилось ли что-нибудь в ваших оценках, взглядах, в ваших подходах к работе с зарубежной диаспорой теперь, когда вы сменили «мундир» эксперта на положение государственного чиновника?

— Конечно, что-то изменилось. Ведь одно дело — давать советы государству и совсем другое — оказаться в роли исполнителя всех этих рекомендаций. Приходится учитывать возможности, считаться с ними.

Да, что-то я действительно пересмотрела. Поняла, например, что прагматический подход к российской диаспоре как к ресурсу возможен и оправдан в том случае, если речь идет о странах, где эта диаспора уже сложилась, где она состоялась экономически. А подходить таким же образом, скажем , к российским соотечественникам в Армении совершенно неправильно. Как, впрочем, и к самой Армении… Эта страна действительно нуждается в поддержке со стороны России. И российские соотечественники, живущие там, — тоже…

Я поняла также, что заниматься многими проектами, связанными с зарубежной диаспорой, достаточно сложно. Зачастую отсутствует необходимый инструментарий, не хватает, например, профессионалов. Мне, скажем, пришлось читать лекции по темам, связанным с зарубежной диаспорой, своим сотрудникам. Управление создано недавно, люди пришли из разных сфер и не всегда достаточно хорошо знакомы с этой проблематикой. У нас ведь специалистов по вопросам зарубежной диаспоры до сих пор не готовили. Нам удалось создать в Управлении хороший, сплоченный коллектив, люди хотят работать, тем более что поняли: можно делать немало, есть масса неиспользованных ресурсов. Достаточно сказать, что наша структура — Росзарубежцентр — хотя в разные годы она называлась по-разному, имеет за рубежом более 40 центров науки и культуры. Надо использовать их более эффективно.

Мы недавно провели в Армении большую акцию. Это была конференция «Россия — Армения: перспективы, технологии, сотрудничество». И увидели, с каким интересом отнеслись к этой акции люди. Они изголодались по диалогу. Он им нужен.

С тем же мы столкнулись и в других республиках. Один известный киргизский политик сказал нам: «Американцев здесь никто не ждет, но они приходят. Почему же вы, русские, не так активны?»

Да, Россия, быть может, не была в этом отношении активна. Но Россия 2006 года совсем не та, какой она была, скажем, в 1992 году. Наверное, это не всем нравится… Что делать? В западном обществе властвуют законы рынка, конкуренции. Мы тоже предлагаем свой «товар»: русскую культуру, великое русское искусство, русский язык. Мы предлагаем наших экспертов. И он, этот наш «товар» востребован. Один украинский социолог сказал нам: «Русский язык конкурентоспособен, он победоносен». А руководитель Ассоциации деловых женщин в Люксембурге, весьма, кстати, состоятельная дама даже по меркам этой далеко не бедной страны, сказала мне, что изучает русский, потому что «хочет читать Толстого на его родном языке».

Я думаю, не надо излишне политизировать проблему русского языка, от этого проигрывают все. Мне кажется очень важным содействовать продвижению наших культурных ценностей за рубежом, это будет, быть может, эффективнее, чем хлесткие заявления, призывы иных политиков. Я помню, как на Украине во время концерта, огранизованного нами совместно с украинскими деятелями культуры, весь зал, стоя, скандировал «Россия — Украина». И знаете, как это было сильно… Я вижу, чувствую, какая это огромная сила, какой это гигантский пласт — наша русская культура, какой эмоциональный отклик вызывает она в людях, и я думаю, что именно через культуру, с ее помощью мы можем создавать представление о некой нашей общности. Не в рамках границ, а в рамках ценностей. Настоящих ценностей…

— А все-таки скажите, что составляет суть государственной политики России по отношению к соотечественникам, какова она в реальности? В 2001-2002 годах был такой взлет надежд, ожиданий, веры, что Россия вспомнила о тех, кто остался за ее рубежами. Непрагматичной, быть может, веры, и все-таки… А потом возникло некое разочарование. Справедливо или нет?

— Да, некоторое представление о государственной политике России по отношению к соотечественникам, как о чем-то невнятном, аморфном, возникло. Это читается в средствах массовой информации. Но я думаю, это происходит из-за того, что существует некая путаница в понимании: кто именно ее, эту политику, озвучивает.

Сама государственная политика понятна. О ней не раз говорил в своих выступлениях президент России. Есть государственная концепция, есть Закон о соотечественниках, она, эта политика, не раз озвучивалась в заявлениях МИДа. Но есть и разные политики, которые тоже высказываются на эту тему, причем каждый по-своему. Подчас значение придается словам того, кого в самой России мало кто воспринимает всерьез.

Есть финансово-промышленные структуры, которые тоже ловят в этой тематике свой интерес. Я помню, что, когда рассматривался вопрос об экономических санкциях в отношении некой страны, особую активность проявляли бизнесмены соседней.

— Им это было бы выгодно?

— Конечно. Надо уметь эти вещи различать… А еще есть ньюсмейкеры, «говорящие головы», они тоже заявляют о каких-то позициях, но при этом озвучивают лишь себя. И никого больше…

— А каковы все же приоритеты? На что прежде всего обращается внимание?

— Я бы сказала, что это поддержка соотечественников в дальнем зарубежье. В Испании, где мы были недавно, недаром обсуждался вопрос о трудовой миграции.

Тут много разных и зачастую тяжких проблем. Наши женщины, девушки уезжают в дальнее зарубежье на заработки и оказываются там нередко в тяжелейшем положении. Это настоящий траффик… Несчастные девушки, попадая в руки дельцов, сходят с ума, кончают жизнь самоубийством. А ведь это российские гражданки. Речь сейчас идет о создании фондов экстренной помощи при наших консульствах в дальнем зарубежье. И я считаю это необходимым.

Мы стараемся сейчас насыщать информационно организации соотечественников в зарубежье. И это тоже правильно.

— Мы слышали, что в России обсуждается программа — или, может быть, пока только постановка вопроса? — о возвращении соотечественников на родину. Так ли это? И что за этим стоит?

— Да, вопрос о создании условий для возвращения людей в Россию обсуждается. И очень остро… Хотя это сложная тема. Я во всяком случае отношусь к этому очень осторожно. Кого, собственно, мы собираемся возвращать? Если пожилых людей, стариков, которые хотели бы вернуться, то для них нужны социальные программы. Если молодежь — то необходимы рабочие места, жилье и т.д., словом, соответствующие условия.

Речь, кстати, идет — подчеркну это особенно — о добровольном возвращении на Родину, о желании вернуться. Есть ведь страны — о Балтии тут речи нет — где люди поставлены буквально на грань выживания. Есть, например, такая, считаю, позорная для нас, россиян, для России проблема, как брошенные в Закавказье русские старики. Они умирают от нищеты. А грузины говорят: это ваша проблема. Да, это очень стыдно, что она существует, эта наша проблема.

В общем, это очень деликатная, сложная тема, и тут надо очень тщательно все просчитать. И подготовить население в той местности, куда люди будут возвращаться. Это, кстати, по вполне понятным причинам, не Москва и не Петербург…

Кого-то, кстати, раздражает, что Россия начинает заниматься и дальним зарубежьем. Ну так ведь это понятно. Появление сильного игрока не может не пугать, не раздражать. А Россия становится именно сильным игроком на европейской, на мировой арене. Но есть в Европе, в мире здравомыслящие общественные деятели, деятели культуры, которые призывают объективно относиться к ситуации в России, реально оценивать ее. Это, кстати, очень важно — создание реального, позитивного имиджа новой России. Это важная задача и для нас, и для наших соотечественников.

— Сейчас очень много разных слухов, разговоров, домыслов о поправках, будто бы вносимых в российское законодательство, касающееся соотечественников. Правда ли, что в соответствии с этими поправками соотечественниками будут считаться лишь граждане России? А если так, то не идет ли это вразрез со всеми декларациями, официальными утверждениями, заверениями российских деятелей?

— Нет, не так. Вопрос о внесении поправок в Закон о соотечественниках действительно ставится. Создана рабочая группа под эгидой Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками Госдумы РФ, которая совместно с экспертами и правительственной комиссией по делам соотечественников поправки готовит. Но они даже еще не рассматривались.

Собственно, есть две инициативы, касающиеся закона о соотечественниках. О первой я уже сказала. А вторая — это предложения Международного правозащитного центра, где основной упор делается на проблемы прав российских граждан, постоянно проживающих за рубежом. Все это — общественная инициатива снизу, инициатива экспертных кругов. Пока реальных поправок, которые стали бы предметом рассмотрения в парламенте, нет. Все это будет еще широко обсуждаться. На Украине, например, уже прошла конференция с участием представителей регионов, где обсуждались разные варианты поправок. Так будет и в других местах.

— Мы слышали также и о том, что в Эстонии будет постоянное представительство Росзарубежцентра. Можете ли вы сказать что-либо по этому поводу?

— Да, мы очень надеемся, что скоро этот вопрос решится, и постоянный представитель Росзарубежцентра здесь будет. Мы считаем это очень важным. Очевидно, для этого будет арендован какой-то офис за пределами посольства России, чтобы доступ к нему, общение с ним было бы более широким, более свободным.

Думается, с появлением такого полноценного представителя нам будет легче реализовывать многие проекты. Хотя это, разумеется, не отменяет и наших прямых контактов с различными партнерами здесь. Хочу, кстати, еще раз призвать эстонские экспертные, культурные, информационные круги к диалогу.

У нас есть немало разных проектов. Есть, например, проект «Русские салоны». В рамках этого проекта на разных зарубежных площадках, в том числе очень престижных, успешно выступают, показывая себя, молодые исполнители, представители классической музыки, классического искусства. Подчеркиваю, не попса, не полуголые девочки и не мальчики с неясной ориентацией, эти и без нас пробьются.

Есть проект «Диалог центра», совместный с Европейским форумом. Это «круглые столы», семинары информационно-пропагандистского характера с участием ведущих российских экспертов. В апреле, например, такой семинар планируется во Франции.

— А как выглядит идея собирания «Русского мира», о которой еще недавно так много говорили? Она погасла? О ней забыли? Мы слышали утверждения, что России сейчас будто бы не до того…

— Ну, идея «Русского мира» сейчас как раз очень востребована. Тем более, что в понятие «Русский мир» входит не только русская диаспора. Это гораздо более широкий пласт. Практика показывает, что в самых разных странах интерес среди представителей титульной нации к русскому языку, к русской культуре очень велик. И, думаю, тема «Русского мира» вновь должна сильно зазвучать. Она, надеюсь, и прозвучит на следующем Конгрессе российских соотечественников.

— А он будет, этот Конгресс?

— Конечно. Он запланирован на осень 2006 года и состоится в Санкт-Петербурге.

— Что ж, может быть, тогда многое станет яснее…

P.S.Есть много вопросов, на которые мы сами себе должны ответить в преддверии Конгресса. Скажем, чем диаспора отличается от эмиграции? Что мы сами представляем собой? Что именно мешает нам самоорганизовываться? Чем Россия может помочь диаспоре?