"Молодежь Эстонии" | 07.03.06 | Обратно

Исламский казус

Если бы эстонский миротворец совершил свой проступок лет двадцать тому назад, все ограничилось бы объяснительной запиской местному констеблю.

Сегодня, если обвинение соответствует действительности, совершенное им — серьезное преступление, создающее проблемы не только самому миротворцу, но и Эстонии, которую он представляет.

Как сообщили Postimees и Eesti Päevaleht, 41-летний старший фельдфебель Андрей Корол может оказаться под судом в Объединенных Арабских Эмиратах за то, что совершил на территории этого государства сразу несколько преступлений, карающихся с особой строгостью: он был пьян и приставал к местной женщине-полицейскому.

Сейчас эстонские дипломаты стараются, по словам заведующего кафедрой уголовно-процессуального права Академии национальной обороны Тристана Плоома, любой ценой спасти миротворца от эмиратского суда. Удастся ли им это сделать — вот главная проблема, перспективы которой пока оптимизма не вселяют.

Если разбирательство установит, что совершенное правонарушение карается как по законам Эмиратов, так и по законам Эстонии, тогда обе страны имеют право на судебное разбирательство. Но если правонарушение будет признано в качестве нарушения общественного порядка, Эмираты вправе применять свои карательные меры. Это одна сторона. Поясняя другие тонкости юридического плана, правовед приходит все же к выводу, что шансы Эстонии провести расследование проступка миротворца по своим законам не самые лучшие.

Эстонские военнослужащие участвуют в миротворческих миссиях в Боснии и Герцеговине, в Косово, Ираке и Афганистане. Ни одна из упомянутых стран не имеет права на разбирательство проступков, совершенных миротворцами. Это право закреплено только за странами, которые миротворцы представляют. Существуют и соответствующие договоренности со странами, граничащими с теми, где проводится миротворческая операция. Если бы Корол совершил свой проступок, например, в Афганистане, его расследованием занималась бы Эстония. Но у Эстонии нет договора с Объединенными Арабскими Эмиратами. Значит, расследование проступка возможно только при наличии такого договора. Но дипломатических отношений у Эстонии с Эмиратами нет, а учитывая, что в последнее время отношения между западными странами и исламским миром обострились, такой договор заключить будет крайне трудно. От дипломатов Эстонии потребуется немало ухищрений, чтобы он появился.

Проступок миротворца чреват суровым наказанием. Как поясняет исламовед Юллар Петерсон, в исламких странах строжайше запрещено появляться в публичном месте пьяным, столь же строго запрещены все попытки приближаться к женщинам. Для исламских стран это есть попрание устоев. Хуже бывает лишь оскорбление Аллаха и пророка Магомета.

Быть подшофе для нас не Бог весть какое злодеяние. Ислам наказывает за это пятьюстами ударами плети. Что же касается приставания к женщине, то за него предусматривается любое телесное наказание, которое сочтет справедливым исламский суд.

Тенденции более строгого следования заповедям веры прослеживаются в исламских странах с конца ХХ века. Либерализм середины века сдает позиции. Из мужского гардероба исчезают галстуки, достоинство истинно верующего подчеркивает его борода. Женщины меняют европейские платья на черные балахоны. Если прежде в исламских странах свободно продавался алкоголь, то теперь его заменяют национальные прохладительные напитки. Явные перемены в сторону большей строгости и ограниченности происходят и в отношениях между мужчинами и женщинами.

Так что проступок, совершенный эстонским миротворцем, может оказаться для нашей страны первым неприятным исламским казусом. Наши военные участвуют в операциях в Афганистане и Ираке, которые большая часть исламского мира считает новой войной крестоносцев против ислама. Так что инцидент с Королом из моральной и теологической плоскости может трансформироваться в политическую. Вера и политика в исламе сегодня неразделимы. Так что тем, кто в военной форме участвует в государственных миссиях в исламских странах, надо прежде всего хорошо усвоить главные правила поведения там. «МЭ»