"Молодежь Эстонии" | 10.03.06 | Обратно

Память мартовской ночи

Йосеф КАЦ

Фото Александра ГУЖОВА

9 марта – день памяти жертв бомбардировки Таллинна и других городов Эстонии в ходе Второй мировой войны. Трагическая дата была отмечена традиционным богослужением у братской могилы на кладбище Сизелинна, а в 19.15 в память о погибших ударили колокола всех таллиннских церквей.

Судьбы городов во многом схожи с судьбами их жителей. Как и люди, города рождаются, переживают лучшие дни, обзаводятся детьми-предместьями, болеют своими, городскими, болезнями, стареют, и – случается порой и такое – умирают, чтобы уступить место своим потомкам: прямым или косвенным. А еще – города воюют. Или, что случается едва ли не чаще, как и мирные горожане, оказываются заложниками и жертвами военных действий.

Карфаген должен был быть разрушен во имя процветания Рима. Константинополь разграблен во имя торжества истинной веры. Москва должна была быть сожжена, чтобы не достаться Наполеону. Английский Ковентри и голландский Роттердам должны были быть бомбардированы ради устрашения противника, и по той же самой причине град бомб должен был быть обрушен на добрых полсотни городов нацистской Германии – от Кенигсберга, Данцига и Гамбурга на северо-востоке до Мюнхена, Кельна и Нюрнберга на юго-западе...

Спорить о том, была ли необходимость подвергать массированной бомбардировке города оккупированной нацистской Германией Эстонии в марте 1944 года, – дело долгое и болезненное. Фразы о том, что «война есть война» звучат логично и потому отдают банальностью. Потому что всякий раз на слова эти обязательно найдется тот, кто вспомнит, что к 6 марта и немецкий гарнизон, и гражданское население уже покинули Нарву, а в ходе состоявшегося тремя днями позже авианалета на Таллинн хотя бы один объект, имеющий стратегическое значение, едва ли пострадал в сколь-нибудь значимой степени.

Цифры войны беспристрастны, логика ее – непостижима. 40% разрушенной застройки, 463 погибших и около 20 000 оставшихся без крова горожан, 19.15 – время начала первой волны бомбардировки: эти подробности ночи 9 марта 1944 года известны хорошо. Но едва ли понятнее становится от этого, почему бомбы попали в театр «Эстония», не повредив при этом стоящий буквально стена в стену Немецкий театр – нынешний драматический? Почему выгорели никогда не отличавшиеся зажиточностью жителей районы современного бульвара Сакала, а фешенебельные квартиры сотрудников немецкой администрации в треугольнике площади Вабадузе – Пярнуского шоссе – Тынисмяги остались нетронутыми? Почему ту страшную ночь пережили Тондиские казармы и железнодорожный вокзал, а эстонский Рабочий театр, русская церковь Александра Невского – не та, что на Тоомпеа, а находившаяся на кладбище Сизелинна, еврейская синагога оказались, согласно бесстрастным отчетам властей, полностью разрушенными?

Искать ответы на эти вопросы можно бесконечно долго. И пытаться прийти к финальному результату, удовлетворяющему интересы всех сторон, оказавшихся вовлеченными в события трагической мартовской ночи шестидесятидвухлетней давности, пожалуй, тщетно. Но искать необходимо – ибо в противном случае дата 9 марта будет использована теми, кто заинтересован в беспристрастности и примирении меньше всего. И тогда раздаются голоса, мол, нечего плакать по «немецким прихвостням с их дамочками» из разрушенной гостиницы «Золотой лев», с одной стороны, и призывы ни в коем случае не изменять вид раскопанных руин на улице Харью как свидетельства «целенаправленного геноцида против эстонского народа», с другой.

Последние годы, слава Богу, экстремистских выкриков и с той, и с другой стороны становится меньше. А тем, кто никак не может уняться, стоило бы не спорить до хрипоты, а прийти 9 марта на кладбище Сизелинна и вчитаться в имена захороненных в братской могиле жертв той страшной ночи, даты их рождения и гибели. А потом, услышав в четверть восьмого поминальный колокольный звон, на мгновение задуматься. Перед обрушившейся на город шестьдесят два года назад трагедией были равны все горожане – вне различия национальности, возраста или пола. И потому помнить о них – долг элементарной порядочности для нас, горожан нынешних. Помнить – а не пытаться приуменьшить трагедию или использовать ее в своих сиюминутных интересах.