"Молодежь Эстонии" | 08.05.06 | Обратно

Чернобыль спит в укрытии

Но против воли мы ощущаем горький запах радиоактивной полыни

Татьяна СИНИЦЫНА,
обозреватель «РИА Новости»

«Чернобыль» — украинское название полыни. Степная трава с острым горьковатым запахом сплошь покрывает берега тихой реки Припять, на которой некогда построили Чернобыльскую АЭС и при ней — городок энергетиков. В ночь с 25 на 26 апреля 1986 года, в 1.23, «кусочек земного рая», как когда-то называли здешние места, в одно мгновение превратился в ад: взорвался 4-й реактор Чернобыльской АЭС. Произошла самая крупная авария за всю историю атомной эры. Перевернулась жизнь миллионов людей: искалеченные судьбы, потерянное здоровье, всеобщий стресс. И еще — тысячи квадратных километров, загаженных радиацией, колоссальные материальные потери.

Ветры подхватили восходящий поток радиационной пыли и понесли ее по миру. «Посланцев» 4-го блока Чернобыльской АЭС находили на чайных плантациях за Кавказскими горами, в Калифорнии и даже во льдах Антарктиды. Больше всех досталось Европе: пыль осела в Польше, Болгарии, Германии, Швеции, Швейцарии, Бельгии, Голландии, Англии и других странах. Повезло лишь Франции, Испании да итальянскому югу: воздушные потоки отвели от них радиоактивные облака.

И сегодня, 20 лет спустя, многие не понимают, как такое могло случиться. Вопросов нет только у специалистов. Накануне трагедии, в 2 часа дня 25 апреля, на Чернобыльскую АЭС позвонила девушка-диспетчер из Киева и строго потребовала прекратить снижение мощности 4-го реактора. И вообще отсрочить его испытания, к которым уже начали готовиться. Сердитая девушка командовала, конечно, не от себя — она озвучивала свое начальство, которое действовало по приказу высоких партийных бонз. Инженеры АЭС сопротивлялись, но указания все же были выполнены. Еще 9 часов реактор проработал в опасном режиме, а потом ответил на недопустимые действия персонала взрывом.

Взрыв этот, по оценке специалистов, был аналогичным взрыву «вакуумной бомбы», он разнес в щебень крышу, стены, разрушил около тысячи помещений 4-го блока. Снимки, сделанные в то время с вертолетов, напоминали фотографии Хиросимы после атомной бомбардировки.

«До момента взрыва считалось, что вероятность аварии на реакторе типа РБМК, которыми была оборудована Чернобыльская АЭС, ничтожно мала и составляет величину 1 миллион реакторо-лет, — рассказал физик-ядерщик Борис Горбачев. — Это означает, что если бы реактор проработал невероятный срок в 1 миллион лет, то в силу случайного стечения обстоятельств мог и взорваться. Но средняя служба реактора составляет 30-40 лет, так что вероятность аварии равнялась нулю».

И все же проект не был идеальным, он плохо учитывал «человеческий фактор». По выражению Горбачева, проектировщики Чернобыльской АЭС не предусмотрели такое средство безопасности, как «защита от дурака». Оператор имел возможность вмешиваться в программу работы реактора (что ныне полностью исключено). Ни один специалист-ядерщик не допустил бы столь безграмотного шага. Но, к сожалению, ни директор, ни главный инженер Чернобыльской АЭС не знали физики атомных реакторов, они были обычными энергетиками. Двумя годами ранее правительственные чиновники почему-то решили отдать все электростанции страны в одни руки — Министерству электрификации. В том числе и столь деликатное, опасное производство, как АЭС, которое ранее входило в общую систему советского ядерного комплекса. Это и был главный грубый просчет.

Первый радиационный удар в ту трагическую ночь приняла на себя смена энергетиков, дежуривших в зале взорвавшегося 4-го реактора. Первой жертвой стал машинист Валерий Ходемчук: он отправился посмотреть, почему вдруг стало трясти циркуляционные насосы. Его накрыло взрывом, тело так и осталось навсегда под развалинами. С товарищей Ходемчука по смене, получивших фатальную дозу радиации, еще с живых снимали одежду вместе с кожей. А гробы с погибшими закапывали в землю как можно глубже, чтобы «не фонили». В течение первых недель после взрыва погиб 31 человек — энергетики и пожарные, кинувшиеся гасить огонь.

Внутри разрушенного блока чернобыльцы установили памятную доску с портретом Валерия Ходемчука. Доступ в это смертельное пространство строго запрещен. И все же у портрета всегда лежат свежие цветы. Видимо, дух человеческой памяти сильнее страха перед миллионами кюри радиации.

Взрыв на Чернобыльской АЭС имени Ленина оказался символическим предвестием: через 5 лет распался Советский Союз. Некоторые политики Украины — уже независимой в дальнейшем — стали косо поглядывать на российских физиков, не покидавших Чернобыля. Была даже предпринята попытка попросить их на выход. Да и в России не все были уверены, что работу надо продолжать. Тогда два всемирно известных ученых, два академика — украинец Борис Патон и русский Евгений Велихов, — осознавая меру ответственности, убедили всех, что чернобыльскую проблему надо разгребать всем миром, ибо радиация не признает ни политики, ни государственных границ.

Защитный саркофаг, накрывший разрушенный 4-й блок, вызывал все больше тревоги. Физики опасались, что внутри снова может начаться цепная реакция. Огромное сооружение высотой с 25-этажный дом скрывало 180 тонн радиоактивного топлива в пересчете на уран (17 миллионов кюри). Срок жизни человека в таком помещении исчисляется минутами.

Здание укрытия было ненадежно. Из-за высокой радиоактивности строители не могли работать в непосредственной близости, поэтому остались щели, общая площадь которых оценивалась в 1000 кв. м. Из щелей вполне может вырваться радиоактивная плутониевая пыль. Кроме того, внутрь саркофага проникает дождевая и снеговая вода. Есть и другая опасность: саркофаг опирается на старые конструкции, уцелевшие от взрыва и пожара. Надежность таких опор весьма условна, а обрушение грозит новым Чернобылем. Наружу вырвется и снова разнесется по миру радиоактивная пыль.

Прошло непозволительно долгое время, прежде чем удалось договориться о создании специального Чернобыльского фонда «Укрытие». В 1996 году получено принципиальное согласие западных стран перечислить на его счет необходимый миллиард долларов. Средствами фонда управляет Европейский Банк реконструкции и развития.

Сегодня на Чернобыльской АЭС реализуется проект Shelter Implementation Plan (SIP) — план работ на объекте Укрытие-2, предложенный русскими и украинскими специалистами. Уже выполнена почти наполовину стабилизация конструкций укрытия. Предполагается, что года через 3-4 старый саркофаг будет упрятан под герметичное Укрытие-2, которое лет на сто защитит человечество от чернобыльской опасности.

Среди главных принципов МАГАТЭ есть и такой: не затруднять своими ошибками жизнь будущих поколений. «Уроки Чернобыля выучены российскими физиками-ядерщиками в полной мере и навсегда, — считает академик Евгений Велихов, президент научно-исследовательского Центра «Курчатовский институт». — Я ответственно заявляю, что за 20 лет, прошедших после трагедии, сделано все, чтобы ничего — даже приблизительно — подобного не повторилось».