"МЭ Среда" | 10.05.06 | Обратно

Политическая арифметика

С членом Рийгикогу, заместителем председателя фракции Народного союза Яаком АЛЛИКОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА

— Сначала я хотела бы, пусть и с небольшим опозданием, выразить вам соболезнование по поводу кончины вашей мамы Ольги Лауристин. Каково это, когда мама стала долгожительницей и прожила более ста лет? Быть может, таким образом судьба вознаградила ее за то, что в молодости она пятнадцать лет провела в тюрьме как политзаключенная?

— Долгожителем был и мой отец, который умер, когда ему было 88 лет, но компенсацию, похоже, Бог послал именно ему, потому что он умер в 1989 году, когда бурные исторические события только разворачивались. А мама все это видела.

— И как она, прожившая долгую жизнь на семи политических ветрах, восприняла сегодняшние перемены? Или, будучи человеком почтенного возраста, она угасала в тиши, окруженная внуками и правнуками?

— Да нет, она до последних дней и телевизор смотрела, и радио слушала, и в выборах участвовала, но, по-моему, в течение последних пятнадцати лет ей особенно помогала глубочайшая вера в то, что все, что делает в политике ее дочь (сводная сестра Яака Аллика — Марью Лауристин. — Т.О.) — абсолютно правильно.

— А то, что делает сын?

— Видите ли, у нас с сестрой получилось так, что в одной политической компании мы были только во времена поющей революции и первых шагов вновь суверенной Эстонии, а позже наши политические пристрастия уже не совпадали, так что когда она дважды избиралась в парламент, меня здесь не было, и наоборот — ее не было в Рийгикогу в течение двух созывов, когда я здесь.

— Ваши родители были видными коммунистами. Да и ваша фамилия тоже красовалась на пресловутой красной майке, которая призывала отправить в печь «коммуняк». Как вы думаете, почему эстонцев никак не отпускает советское прошлое? Уж накопилось столько новых проблем, а они все мучаются фантомными болями, причем часто это молодые люди, которые советскую власть вообще застали только под занавес?

— У автора сюжета с красной майкой совсем другие, отнюдь не ностальгические проблемы. Этот молодой человек, баллотировавшийся осенью прошлого года на выборах в Таллиннское горсобрание, собрал всего 73 голоса в то время, как обозначенный им в списке «коммуняк» Эдгар Сависаар собрал 16 тысяч.

— На политической сцене уже вовсю разыгрывается спектакль под названием «Кто будет следующим президентом Эстонии?» Согласно Конституции, президент избирается либо парламентом, либо, если это не удается, коллегией выборщиков. Многие политики, политологи, аналитики наперебой заклинают, что выборы в Рийгикогу — лучше, правильнее, предпочтительнее. А, собственно, почему? Ведь в Рийгикогу представлены шесть партий, которые, даже состоя в одной коалиции, все равно соперничают, конкурируют друг с другом. Конечно, если им удастся найти некоего кандидата в президенты, у которого нет ни политического прошлого, ни политического настоящего, который не связан ни с одной политической силой... Но что это будет за президент? Ведь обитатель Кадриоргского дворца — это очень даже политическая должность...

— Напомню, что в соседней Латвии президента может избирать только парламент. И кандидатура нынешнего главы государства Вайры Вике-Фрейберги возникла только где-то на восьмом или девятом туре голосования, когда все предыдущие кандидаты провалились. Понятно, что приехавшая из Канады латышка не обладала политическим опытом, но как президент реализовалась так, что ныне рассматривается как кандидат на пост генерального секретаря ООН. Так что всякое бывает. Что касается вашего вопроса о том, почему ведется много разговоров о предпочтительности избрания президента именно в Рийгикогу, тот тут все очень просто. Все эти разговоры начали муссироваться после выборов в местные самоуправления и обусловлены итогами этих самых выборов. А итоги таковы, что большинство в собраниях местных самоуправлений, то есть большинство в коллегии выборщиков, составляют представители двух партий — центристов и народников. Вот остальные четыре парламентские партии и начали рассуждать, мол, дело чести — избрать президента в Рийгикогу (думаю, так поступили бы центристы и народники, окажись ситуация противоположной).

— То есть это чисто политические игры, продиктованные не эмоциями, а прагматизмом...

— Арифметикой. Ибо в коллегии выборщиков могут выиграть не любезные этим четырем партиям Арнольд Рюйтель или Эдгар Сависаар.

— Продолжая тему выборов президента в Рийгикогу, хочется услышать ваше мнение еще и вот по какому поводу. Десять депутатов нынешнего созыва из ста одного за три года сменили свои партии и фракции, что серьезным образом изменило расстановку сил в парламенте, которая уже не отвечает результатам выборов 2003. Справедливо ли, чтобы такой состав Рийгикогу избирал президента? Может, вообще нужен закон, по которому депутаты, сменившие свою партию и фракцию, покидали бы парламент, уступив место следующему в партийном списке?

— Сложный это вопрос, ведь, кажется, нигде в мире нет подобной практики. Хотя, конечно, было бы этично, покидая партию, покидать и парламент, чтобы не обманывать избирателей. Так что закон, наверное, и не нужен, но политическая культура в обществе должна быть такой, чтобы всякого рода скупка голосов, переманивание депутатов из одной фракции в другую были бы предосудительны. Я понимаю, что взгляды могут меняться и партии могут меняться, но это гораздо честнее сделать перед выборами. Теперь об изменении расстановки сил в Рийгикогу. Как известно, на парламентских выборах 2003 победу одержали две партии, получившие по 28 мандатов, — Res Publica и центристы. Но сейчас, спустя три года, партия Res Publica почти не существует, ибо республиканцы открыто заявили о своем решении объединиться с Исамаалийтом, который на выборах 2003 выступил довольно слабо. Так что теперешняя конфигурация сил в парламенте действительно не отражает волю избирателей, и было бы вполне корректно, выбирая президента, узнать мнение тех, кто избран совсем недавно, осенью прошлого года. Они представляют все города и волости Эстонии.

— Парламентские партии, за исключением Народного союза, уже назвали имена своих кандидатов в президенты. Почему же народники остались в стороне? Да, конечно, действующий президент Арнольд Рюйтель — бывший председатель вашей партии, прежде называвшейся Крестьянским союзом. Так сказать, ваш человек. И все-таки...

— Если сравнить рейтинги возможных претендентов на пост президента, то что мы видим: у Тоомаса Хендрика Ильвеса от 20 до 40 процентов поддержки в обществе, столько же у Арнольда Рюйтеля. У остальных — от одного до шести процентов. Но если у нас уже есть кандидат, который может на равных побороться с Ильвесом, то стоит ли нам лукавить и называть другие имена и фамилии? Лидеры четырех партий хорошо знают арифметику. У них вместе 65 голосов в Рийгикогу. А нужно 68. Если они не хотят Рюйтеля, то должны поискать такого кандидата, который устроит центристов. Если такого кандидата у них нет, то оглашение возможных кандидатур и усиленная их раскрутка — это чистое шоу.

— Но Рюйтеля они действительно не хотят. Настолько не хотят, что Андрус Ансип с трибуны съезда реформистов, сравнив президента со спортсменом, достигшим самых больших высот, посоветовал ему уступить дорогу молодым. Тем более, что возраст у Рюйтеля и вправду внушительный.

— Никто не заставляет Рюйтеля, если он будет избран, работать все пять лет, от звонка до звонка. Можно, например, красиво уйти в восемьдесят... Сейчас же он абсолютно работоспособен, и если ему будет противостоять бывший председатель одной из оппозиционных партий, то есть Ильвес, то это побуждает, подстегивает Рюйтеля к политической борьбе. Что касается сравнения с миром спорта, то я никогда не слышал, чтобы кто-то советовал олимпийскому чемпиону, мол, не стоит тебе участвовать в соревнованиях, уйди с дороги, ведь ты можешь победить...

— Недавно я встречалась с одной продавщицей молочных продуктов на Центральном рынке. В профсоюзе она не состоит, на выборы не ходит («От моего голоса мало что зависит»). Работает много, без выходных, но живет по принципу — меньше знаешь, крепче спишь. Подсчитано: подобных потенциальных избирателей, которые вообще не ходят на выборы, в Эстонии насчитывается от 10 до 15 процентов. Конечно, ходить или не ходить на выборы — их право. Но, доведись вам разговаривать с этой продавщицей, какие доводы вы привели бы ей в пользу активного участия в выборах?

— По нашим законам выборы действительны, даже если на избирательный участок придет один-единственный избиратель. Но... чем меньше избирателей ходит голосовать, тем более коррумпированной становится государственная политика, ибо она оперирует уже не мнением народа, а мнением узкого круга людей — самих партий и их фанатов, а также их спонсоров. Демократия — это такая штука, когда один раз в четыре года голоса продавщицы с рынка и миллионера Урмаса Сыырумаа весят одинаково. Потому-то партии так волнуются перед выборами. Потому впадают в популизм, обещая и то, и другое, и третье.

— Получается, что те, кто не ходит на выборы, тоже играют важную роль в политике, ибо дарят победу другим...

— Конечно. И тому подтверждение — итоги только что прошедших выборов в Италии. Приход к власти Романо Проди стал возможным благодаря очень незначительному перевесу голосов.

— И последнее. На повестке дня Рийгикогу — ратификация проекта конституционного договора Евросоюза. Хотелось бы услышать ваш комментарий по этому поводу.

— Я считаю, что если уж мы вступили в ЕС, то надо постараться все сделать для того, чтобы это был тесный и сильный союз, а не объединение двадцати пяти вечно спорящих и выясняющих отношения государств-участников. Если для нас ценностью является Европа, а она таковой является, если мы понимаем, что конкурировать с Америкой, Юго-Восточной Азией, исламским миром не могут по отдельности ни Финляндия, ни Австрия, ни Испания и т.д., а только вся Европа, то давайте создавать соединенные штаты Европы. И не бояться каких-то потерь. И парламент, и язык, и культура — все это у нас останется. Но многие экономические, внешнеполитические, оборонные интересы все-таки должны быть централизованы.

— Спасибо за беседу.