|
"Молодежь Эстонии" | 16.05.06 | Обратно
ЕС играет с огнем
Гвайн ДАЭР
«Я не верю, что правительство Черногории решит вступить в конфронтацию с ЕС по этому вопросу», — сказал Мирослав Лайчак, посол Европейского союза в этом регионе, в том тоне ласковой угрозы, которым дипломаты пользуются перед зеркалом в ванной. И он был прав: Черногория не будет вступать в конфронтацию с Брюсселем по вопросу о том, как проводить референдум о независимости, но она может дорого за это заплатить.
Черногория очень мала, и у нее нет собственного языка – люди здесь говорят на том же языке, что их сербские и боснийские соседи. Но у них все равно тысячелетиями было чувство национальной идентичности, поэтому, если Черногория хочет снова стать независимой, то почему нет? Независимая Черногория (население 650 тысяч) все равно будет выглядеть на 30 процентов менее глупо, чем независимый Люксембург (население 450 тысяч).
Увы, Черногория расположена на Балканах, а европейские вельможи на севере и так уже чувствуют, что на Балканах вполне достаточно стран (если не слишком много) после того, как война в 90-е годы расколола Югославию. Они не хотят, чтобы еще одно бедное государство стало претендовать на помощь Европейского союза в недалеком будущем и на место в союзе в более отдаленном. Не может ли Черногория и дальше оставаться просто частью Сербии?
Вы можете видеть, что у ЕС есть свои аргументы. Но и у черногорских сепаратистов есть свои. Сербия напала на их страну во время Первой мировой войны, когда победители затащили черногорцев в новое государство, где доминировали сербы и где были еще боснийцы, хорваты, словенцы и македонцы. Черногорское меньшинство немедленно восстало, требуя восстановить их страну и их прежний уклад жизни, но у него не было реального шанса покинуть Югославию до того, как в 90-х годах она начала разваливаться в результате нетерпимого и жестокого правления Слободана Милошевича, радикального сербского националиста. И даже тогда мнения были столь неоднозначны, что Черногория отложила попытку отделиться.
Словения, Хорватия, Босния и Македония — все сегодня независимые страны, но Черногория колеблется годами на одном краю пропасти, так и не отваживаясь сделать решающий прыжок. Черногорцы во многих отношениях близки к сербам – они даже разделяют православную веру, и их чувство национальной идентичности достаточно сонное. Соотношение групп населения, идентифицирующих себя как сербы и черногорцы сильно колеблется от десятилетия к десятилетию.
В то время, когда люди массово истребляли друг друга у самых их границ в битве за национальную идентичность, черногорцы решили не открывать ящик Пандоры. Они разорвали политические цепи, чтобы Сербия не имела над ними никаких реальной власти, но они остановились в сантиметре от настоящего разрыва с Белградом, чтобы избежать гражданской войны у себя дома. Это было мудрое решение, но оно означало, что Черногория все еще была связана с Сербией в тот момент, когда на Балканах смолкли выстрелы.
В начале нынешнего десятилетия большинство черногорцев решительно захотело выйти, особенно после того, как Сербия стала государством-парией, с полным на то основанием обвиняемым в том, что оно спонсировало геноцид в Боснии, но тем не менее упрямо отрицающим свою вину. Но тогда главным приоритетом Евросоюза было остудить Балканы, поэтому в 2003 году он надавил на сеператистское правительство Черногории, заставив его остаться в Республике Сербии и Черногории еще на три года, до референдума о независимости. Время истекло в прошлом месяце, и премьер-министр Мило Джуканович начал переговоры с оппозицией о дате референдума и формулировке заветного вопроса.
Опрос общественного мнения показал, что 41% черногорцев выступает за независимость, а 32 процента – против. Остальные отвечать отказались. Но Европейскому союзу не нужны новые страны на Балканах, поэтому руководитель его внешней политики Хавьер Солана сказал Джукановичу, что референдум будет признан действительным, только если НЕ МЕНЕЕ 55 ПРОЦЕНТОВ ЭЛЕКТОРАТА СКАЖЕТ «ДА».
Это готовый рецепт гражданской войны. Если вы возьмете сделанный в прошлом месяце опрос и поровну распределите колеблющихся между «да» и «нет», то в результате 54,5 процента будет за независимость, а 45,5 – против. С перевесом в 9 процентов сторонники независимости, несмотря ни на что, будут признаны проигравшими. Они будут очень сильно этим недовольны. А речь, заметьте, все-таки идет о Балканах.
Черногория уже практически независима, и более флегматичные люди согласились бы оставить все как есть. (Даже новый сербский динарий не в ходу в Черногории, где все расчеты идут в евро.) Но большинство черногорцев придает важное значение символической, формальной независимости, безотносительно, за нее они или против. И ЕС играет с огнем.
Под постоянным давлением – ЕС даже грозил отозвать иностранных наблюдателей, чье присутствие необходимо для того, чтобы убедить всех, что голосование было честным, — правительство Джукановича согласилось на условия Евросоюза. Референдум состоится 21 мая. 55 процентов голосов будет нужно, чтобы независимость победила. Но Джуканович предупредил, что «европейская формула содержит вирус, опасный для стабильности... Принимать решение должно большинство, а не меньшинство».
Если «да» проиграет, получив 53 или 54 процента голосов, на Балканах снова могут зазвучать выстрелы.
|
