"МЭ Среда" | 08.11.06 | Обратно

Берег левый, берег правый...

С членом Рийгикогу Пеэтером КРЕЙЦБЕРГОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА

— Мы встречаемся впервые после того, как вы вступили в Социал-демократическую партию. До этого мы неоднократно беседовали с вами как с центристом. Видным центристом. Заместителем председателя партии. Министром от этой партии. Кандидатом в президенты от этой партии. Чтобы такие именитые партийцы порывали со своей организацией, уходили, громко хлопая дверью, нужны веские, серьезные причины. Выход был коллективный — сразу восемь человек покинули фракцию. С Лийной Тыниссон, со Свеном Миксером об этих причинах мы разговаривали, их аргументы прозвучали в газете. Центристская партия со временем кризис, связанный с вашим уходом, пережила. А вы, вы тоже его пережили? Чем он был для вас?

— Конечно, это был и мой личный кризис, ведь я состоял в Центристской партии десять лет, а порывать со средой, где ты трудишься долгие годы, так же тяжело, как порывать с семьей. Но есть одна неточность в вашем вопросе: мы не сами ушли, нас принудили к этому, выдавили, когда супруга Эдгара Сависаара была избрана председателем фракции.

— История эта хорошо известна. Было две кандидатуры — Свен Миксер и Вилья Сависаар. Выбрали ее. Но ведь не навсегда. Ее уже нет в Рийгикогу. Фракцию возглавляет Айн Сеппик. А вы... Вы стали социал-демократом. Переход из одной партии в другую, близкую по мировоззрению, — не грех и не преступление (Черчилль, если я не ошибаюсь, дважды менял партию, оставаясь при этом глубоким патриотом). Но какие-то морально-этические моменты при этом обществом все-таки воспринимаются болезненно. Например: уместно ли в зале Рийгикогу критиковать политику партии, по списку которой вы избирались в парламент?

— И четыре года назад, и сейчас мы остаемся верными тем идеям и тем обещаниям, которые давали избирателям. Мы действуем по совести, последовательно, никого не предавая и не продавая. Да и критикуем мы не партию, а одного человека, ее лидера, и его ближайшее окружение, которые, на мой взгляд, этой критики заслуживают.

— Когда вместе со Свеном Миксером вы вступили в Социал-демократическую партию, заместитель ее председателя Эйки Нестор восторженно воскликнул: «Ура! Слава Богу!» Радость его объяснима: два опытных парламентария, два экс-министра, два профессионала пополнили ряды социал-демократов. А чем вам приглянулась эта, прямо скажем, весьма слабая организация?

— Мы довольно долго размышляли, что делать, где бросить якорь. Думали даже о новой партии, но посчитали, что создание еще одной организации, пожалуй, не имеет смысла. Нам поступило много приглашений, нас звали все партии, предлагая, кстати, достаточно высокие позиции. Единственной партией, которая нас просто приглашала, безо всяких посулов, были социал-демократы. К ним мы и пришли, решив работать там, где легче дышится, где исповедуют те же идеалы. Не могу же я вдруг стать либералом, признающим платное образование, или соратником Исамаалийта, призывающим эстонизировать все русские гимназии...

— Социал-демократы испытывают сложности с лидером. Стоявшая у истоков этой организации Марью Лауристин давно уступила роль первой скрипки другим. Сменившие ее Андрес Таранд, Тоомас Хендрик Ильвес, Ивари Падар не сумели вывести организацию на более заметные и весомые рубежи. Проблема лидера для партии — одна из краеугольных. Поучительный пример — партия Res Publica. Пригласили Рейна Таагепера («приходите нами руководить»), пригласили Юхана Партса («выручай, дружище»), впряглись сами в партийную телегу (Таави Вескимяги). И что в результате? В результате — Март Лаар...

— Действительно, лидерам некоторых эстонских партий не хватает харизмы. При демократии быть лидером вообще очень сложно. Ты должен быть умным, привлекательным, толерантным, уметь слушать и слышать людей, воспринимать разные точки зрения. Требования настолько высоки, что только очень не многие люди им отвечают. У центристов сильный, харизматичный, пробивной лидер, но для демократии он слишком авторитарен. Это крайность другого рода.

— Где она, золотая середина...

— Надо иметь такие способности, такую энергию, как Сависаар, но при этом быть более демократичным, толерантным, меньше любить деньги и власть.

— Чувствуется, что десять лет в партии центристов оставили в вашей душе неизгладимый след, а Сависаар у вас просто в печенках сидит... Но вернемся к социал-демократам. Из рядов этой партии вышел нынешний президент Эстонии. Эта партия имеет самую большую делегацию в Европарламенте. Но у нее самая маленькая фракция в Рийгикогу и очень скромный рейтинг...

— Это верно. В отличие от центристов, всегда уделявших серьезное внимание организационным вопросам, региональной политике, укреплению отделений партии на местах, агитационной работе, социал-демократы идеалистически уповали на привлекательность своих идей, рассказывали свои умные истории преимущественно людям с высшим образованием. А Сависаар хорошо улавливает, что с помощью той же 500- или 700-кроновой поддержки пенсионеров он может заручиться их голосами, потому что народ очень беден.

— Социал-демократы тоже знают, что народ беден. А 500- или 700-кроновая поддержка в январе, в разгар отопительного сезона, когда цены на тепло высочайшие, оказывает столичным пенсионерам серьезную помощь.

— Понятно, что избирателей больше всего волнуют их насущные проблемы, у них мало денег, у них дети, им негде жить. Этими проблемами и надо заниматься. Решая их, мы обеспечим и завтрашний день, и свое будущее. Но при этом надо исходить из государственных интересов и не переходить границы, за которыми начинается покупка голосов избирателей за счет налогоплательщиков. И пенсионные вопросы должны также решаться на уровне государства для всех пенсионеров, а не на уровне того или иного муниципалитета. Реформисты говорят: давайте станем богатыми! Наш лозунг иной: пусть жители Эстонии станут самыми образованными, самыми здоровыми, самыми честными. Макроэкономический рост — это прекрасно. Но общее богатство не всегда означает, что народу живется хорошо.

— Победа в президентской гонке далась выходцу из Социал-демократической партии Тоомасу Хендрику Ильвесу нелегко. С самого начала года, и в последние месяцы особенно, эстонские средства массовой информации вели прицельный информационный огонь по его конкуренту. Как вы считаете, это была критика Арнольда Рюйтеля или травля? Она была в рамках дозволенного или вышла за эти рамки?

— Обстановка вокруг выборов президента была слишком нервной, изобиловала чрезмерными нападками на бывшего президента. Это была запоздалая критика. Если уж пять лет назад, когда Рюйтель был избран президентом, ему простили его руководящее советское прошлое, то вряд ли надо было сейчас ворошить все более отдаляющиеся времена и события. Но Рюйтель, я думаю, проиграл по двум причинам: во-первых, вольно или невольно, он оказался гарантом договора двух партий — центристов и народников и, во-вторых, в регионах эти две партии зашли слишком далеко, пытаясь подкупить отдельных выборщиков.

— На ужине (или обеде?) в Доме Братства черноголовых, который новый президент Эстонии давал в честь английской королевы Елизаветы II, среди весьма ограниченного круга приглашенных был и Индрек Таранд, «прославившийся» своими оскорблениями бывшего министра иностранных дел Кристийны Оюланд, а также своим участием в акции с пресловутыми красными майками с надписями «Коммуняк — в печь!». И в том, и в другом случае «герой» был навеселе. Стоило ли его приглашать на прием с участием королевы? Тем более, что он занимает сейчас весьма скромную должность директора музея военной истории имени Йоханнеса Лайдонера...

— Отвечу очень коротко. Думаю, не стоило.

— Вы возглавили программную комиссию социал-демократов по выработке избирательной платформы партии к выборам 2007. Программа уже готова, ее потихоньку начинают озвучивать. Подробные обсуждения, конечно же, впереди, но каковы ее приоритетные направления?

— Прежде всего надо сказать, что для социал-демократов очень важно соблюдать равновесие между рыночной экономикой и социальностью. И молодые семьи, и пенсионеры, и учащиеся — все должны быть охвачены социальными гарантиями. Наш северный сосед Финляндия сразу же после войны стала практиковать бесплатное питание школьников. Уже в 1944 году финны построили свою пенсионную систему, не побоявшись для этого одолжить деньги за границей. Таким образом они вкладывали средства в свой человеческий ресурс, а не только в бетон и металл, лозунг их был прост и привлекателен: нас так мало, что каждый человек на вес золота. Нас в Эстонии тоже мало, меньше, чем финнов. Причем численность населения все время уменьшается, хотя, к счастью, в течение двух последних месяцев рождаемость наконец-то превысила смертность. Мы считаем, что с помощью государственных инвестиций необходимо ликвидировать нехватку мест в детских садах. Мы считаем также, что Эстония могла бы, как и в 30-е годы, иметь очень хорошую образовательную систему. Сегодняшнее образование, к сожалению, слишком платное. Мы же хотим, чтобы 60 процентов выпускников гимназий имели возможность получать высшее образование бесплатно (в Финляндии — 65 процентов). Успех финнов основан как раз на том, что они идут по пути использования труда грамотных, высокообразованных и высокооплачиваемых специалистов. И это крепкая основа для создания хорошей системы социального обеспечения, здравоохранения. Мы хотели бы последовать этому примеру.

— Привлекательность партии для избирателей состоит не только в том, чтобы сформулировать яркую, жизненно важную программу, но и в том, чтобы иметь силы, способности и возможности ее осуществить — в одиночку (что практически невозможно) или в коалиции. Увы, наши социал-демократы все время оказываются в одной лодке с правыми политиками, на которых, в силу своей слабости, не могут влиять. Почему же за вас должны голосовать избиратели?

— Я не отрицаю того, что социал-демократы временами вели себя нестабильно, не сумели убедить тех же реформистов, с которыми были в коалиции, что все время снижать налоги нецелесообразно, ибо не хватает денег на образование, здравоохранение, социальное обеспечение. Но я уверен, впереди у нас большие возможности, ведь после выборов в марте следующего года никакая правящая коалиция без нас не сможет существовать (если речь идет о коалиции большинства). К тому же наши идеи популярны и привлекательны: мы за бесплатное образование, за солидарность и равновесие.

— Спасибо за беседу.