"МЭ Среда" | 15.11.06 | Обратно

Подумаем еще

С доктором юридических наук, ректором Эстонской морской академии профессором Пеэтером ЯРВЕЛАЙДОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА.

Фото Николая ШАРУБИНА

— Партия реформ уже несколько месяцев назад объявила о своем долгосрочном видении экономического развития страны под лозунгом «Приведем Эстонию в пятерку богатых стран Европы». Реформисты считают эту амбициозную цель вполне достижимой через пятнадцать лет и показывают механизмы, как, с их точки зрения, этого добиться. Богатство — это, конечно, доходы. Всех вместе и каждого в отдельности. Вот и центристы провели конференцию, посвященную реформе заработной платы. Лидер партии Эдгар Сависаар считает: за ближайшие четыре года можно добиться того, чтобы средняя зарплата в государственном секторе достигла 25 тысяч крон. Ему не верят. С ним спорят. Короче, Эстония дискутирует о деньгах, о зарплатах. И это интересует всех. А поскольку нет в стране ни нефти, ни газа, и золотой дождь на нее не пролился, надо работать. А работать... некому. Как так получилось, что еще три-четыре года назад нас мучила безработица, а теперь мы задаемся вопросом, где взять рабочую силу? Нехватка работы быстро обернулась нехваткой работников...

— Пятнадцать лет назад в результате шоковой терапии первого правительства Марта Лаара была полностью или почти полностью парализована прежняя экономика. Остановились заводы и фабрики, прекратили существование колхозы и совхозы. Десятки и десятки тысяч людей оказались выброшенными на улицу, остались без работы. Надеяться на помощь государства им не приходилось. «Государство помогает тому, кто сам себе помогает», — заявил «терапевт» Март Лаар. Тогда-то и закрутилась карусель предпринимательства: страна покрылась сетью лавочек и киосков, открылись частные турфирмы и парикмахерские, большие и маленькие мастерские. Почуяв, что запахло жареным, то есть возможностью заработать, используя свободную, а значит дешевую рабочую силу, в страну заторопились иностранные инвесторы. Стали строить и производить, продавать и покупать. И пошло-поехало. Печальные объявления типа «Ищу работу» сменились объявлениями зазывными: требуются сварщики, требуются строители, складские рабочие, повара, посудомойки, уборщицы и т.д. и т.п. Когда Эстония вступила в Евросоюз, часть стран ЕС открыла свои рынки труда. И многие работники стали голосовать ногами, потянулись в Германию, Швецию, Финляндию, ибо за тот же труд они получают там значительно больше. Отсюда и нехватка рабочей силы.

— В годы «поющей революции» эстонцы дотошно втолковывали неэстонцам, сколь дорога им эта земля, этот кусочек планеты, который является колыбелью эстонского языка и культуры, традиций и обычаев: «Это наше место на земле, нам некуда ехать». Тем не менее врачи и медсестры, водители автобусов и строители, махнув рукой на эту колыбель, без особых раздумий ринулись за рубеж на заработки. Выходит, весь этот революционный пафос был пропагандистским преувеличением, а проза жизни всегда и везде легко одолевает поэзию революции?

— Можно сказать и так, хотя в те бурные девяностые годы люди, действительно, верили в счастливую судьбу своего государства и свою собственную. Именно тогда родилось много детей, которым родители предрекали долю лучшую, нежели та, которая выпала им, их бабушкам и дедушкам. Увы, суровая экономическая действительность, ответственность за подрастающих детей заставляют иных родителей уезжать, скорее всего временно, на заработки в другие страны. К тому же изменился тип мышления, возобладала настойчивая идея быть успешным, получить если не все, то многое, и как можно быстрее.

— В советские времена в сельском хозяйстве Эстонии довольно долго ощущалась острая нехватка доярок. Мало кто хотел за гроши выполнять эту очень тяжелую работу (чего стоит одна только утренняя дойка в четыре часа утра, да еще зимой, в темноте, на морозе.). И нашли выход — стали платить дояркам достойную зарплату, почти что уравняв ее с министерской. Выходит, зарплата — мощнейший рычаг для насыщения рынка труда. И она, эта зарплата, никак не должна быть ниже прожиточного минимума.

— Так и происходит. В Финляндии сейчас работает — по данным Министерства труда этой страны — около 12 тысяч приезжих из Эстонии. В основном это строители, транспортники, специалисты в области судостроения, работники гостинично-ресторанного обслуживания, уборщики. Они зарабатывают там намного больше, чем их коллеги в Эстонии, а поскольку Финляндия близко, рукой подать, большинство из них на выходные возвращается домой. Так что зарплата действительно мощный рычаг в экономике. Потому-то и развернулась в обществе такая широкая дискуссия на эту тему. Но однажды, уверен, мы придем к такому положению, когда и деньги не помогут. Ибо важна еще общая культура труда, то, как нас принимают на рабочем месте, как к нам относятся. Японцы, к примеру, говорят, что учитель — это половина императора. Общепринятый поклон японца — 30 градусов, императору — 90, а учителю — 45. Нам не хватает этого поклона учителю, ведь он трудится не только за зарплату. Хотя, конечно, без зарплаты учитель тоже не может работать.

— При нынешних ценах на тепло, электричество, телефон, продукты питания без приличной зарплаты нам даже императорский поклон не поможет.

— Проблема еще и в том, что протестантская этика, индивидуализм эстонцев приучили нас замалчивать свои проблемы, не выходить с ними на люди. И потому эстонец трудится, убивая себя, в нескольких местах, чтобы свести концы с концами, накормить семью. Отсюда и парадокс: те же финны, приезжая в Таллинн, где цены почти сравнялись с финскими, искренне удивляются: как вы можете прожить здесь на вашу зарплату?

— Недавно в прессе под рубрикой «Мнение» была опубликована статья министра внутренних дел Калле Лаанета. Речь там шла о зарплатах полицейских и спасателей. Но не только. По мнению министра, государству необходимо выработать определенную политику в области заработной платы в государственном секторе. Население должно знать, считает он, сколько зарабатывают чиновники, причем заработок их должен быть понятным и прозрачным. Чтобы не получалось, добавлю я от себя, что по штатному расписанию чиновнику положено 8 тысяч крон в месяц, но вместе со всякого рода доплатами, компенсациями, премиями и прочим он зарабатывает не на много, а во много раз больше.

— У нас не принято говорить, что когда-то что-то было лучше. Так вот, приведу вам пример из петровских времен.

— Андрус Ансип вам не простит...

— И все-таки... Для государственных чиновных людей Петр I ввел табель о рангах, продолжив и развив реформу, начатую еще его отцом. Ему нужно было, чтобы гражданские и военные чиновники хорошо представляли, на каком уровне карьеры находятся, и соблюдали определенную дистанцию. Думаю, что это неплохо. Люди должны хорошо себе представлять, на каком уровне иерархической лестницы находятся и какая их — соответственно — ждет зарплата. То есть вся система должна быть логичной и прозрачной. Ведь это же парадокс, что у нас кто-то из чиновников Министерства финансов получает больше, чем премьер-министр, а руководитель Больничной кассы зарабатывает больше президента...

— В условиях нехватки рабочих рук эстонские предприниматели лоббируют открытие местного рынка труда. А поскольку из Евросоюза пока еще мало желающих сюда приехать, отмечают они, пусть это будут третьи страны — Украина, Молдавия, Россия, наконец. Что государство должно ответить этим предпринимателям?

— То же, что в свое время ответила своим предпринимателям Финляндия. Но не то, что ответила Германия. Эстония — маленькое государство, бюджет его невелик. И потому скрупулезно, как это делает хорошая хозяйка в доме, мы должны посчитать, можем ли позволить себе такую дорогую рабочую силу, какой является так называемый дешевый труд (помните английскую мудрость: мы не так богаты, чтобы покупать дешевое). То есть, нужен не общий ответ, а в каждом конкретном случае необходимо взвесить все за и против, проанализировать, просчитать разные варианты. И ни в коем случае не упускать из виду свое подрастающее поколение. Оно же скоро придет на рынок труда и поинтересуется, что мы ему приготовили.

— Вот вы упомянули Германию. И правда: уроки этой страны, а еще уроки Франции, Дании, Великобритании, гораздо раньше нас столкнувшихся с проблемой нехватки рабочей силы, нельзя не учитывать. А то мы все ищем в истории, далекой и не очень, либо блестящее, либо трагическое, а надо искать поучительное.

— До сих пор официальная пропаганда не перестает распространять миф о том, что западноевропейские государства никак, ну никак не могли предположить, что в один прекрасный день турки станут в Германии самым крупным из меньшинств, более всего влияющих на внутреннюю и внешнюю политику страны. А началось все в 1961 году, когда Германия под давлением лоббирующих фирм разрешила пригласить из Турции так называемых гастарбайтеров «временно для работы на немецких заводах». Что, на заводах не хватало рабочих рук? Конечно, не хватало, но только на тех заводах, которые не желали инвестировать в человеческий ресурс, предпочитая временным рабочим платить поменьше, зато получать прибыль побольше. Но, как мы знаем, нет ничего более постоянного, чем временное. И вот Германия имеет то, что имеет. И во Франции родившееся там второе поколение выходцев из Алжира, Марокко громит и поджигает автомобили, и арабы в Дании, обиженные известными карикатурами, изливают свой гнев на правительство. Так что надо думать, господа...

— Подумала ли Ирландия, открыв свой рынок труда для стран-новичков Евросоюза? Развитие ее экономики впечатляет.

— В католическую Ирландию приехало много работников из католической Польши. Это всегда проще, у людей общие ценности. Хотя риск все равно существует.

— Так что же делать Эстонии? Ведь ей, действительно, требуются врачи, педагоги, медсестры, строители, сварщики и т.д.

— Надо чаще посматривать в сторону нашего северного соседа. Самый главный ресурс любого государства — это люди. И самые богатые бабушки и дедушки — те, у кого много внуков. Если попали в сложную ситуацию, надо напрягать мозги, искать и находить новые идеи, изобретать, а не наступать на старые грабли. Именно так в свое время появился прославленный финский дизайн, признанный во всем мире.

— Спасибо за беседу.