"Молодежь Эстонии" | 09.10.06 | Обратно

Признание непризнанных

Референдум о независимости – но без кровавых последствий

Алан КАСАЕВ,
директор Главной дирекции стран СНГ и Балтии
«РИА Новости»

Вот уже полтора десятка лет прошло с момента распада Советского Союза, а отечественное, европейское и даже в какой-то мере мировое общественное мнение продолжают терзать сомнения по поводу судьбы его наиболее сиротливых останков. Я имею в виду так называемые непризнанные республики: Нагорный Карабах, Южную Осетию, Абхазию и Приднестровскую республику.

Когда по мере обретения независимости в Организацию Объединенных Наций одна за другой вступали бывшие союзные республики, никто в ООН и за ее пределами не задавался вопросом, насколько легитимными правами обладают новые субъекты международного права. Тогда и таким образом появились Грузия в границах Грузинской ССР, Молдова в границах Молдавской ССР, Армения и Азербайджан в границах соответственно Армянской и Азербайджанской ССР…

А те бывшие автономии в составе бывших союзных республик, кого не устраивал этот самый состав, попробовали выразить собственное мнение - и получили в итоге войну. Как ни странно, именно они эту войну и выиграли, но только де-факто. Де-юре же – получили сомнительный статус «непризнанных государств», от которого постоянно пытаются избавиться.

Результат референдума в Приднестровье был предсказуем не только для Тирасполя, Кишинева, Москвы, но и многих других европейских и заокеанских столиц. Свыше 90 процентов населения подтвердили желание строить и далее независимое государство, ориентирующееся на вступление в состав России. Увы, в практическом плане для живущих там людей в ближайшее время, скорее всего, мало что изменится.

Урегулированием взаимоотношений между признанным Кишиневом и непризнанным Тирасполем занимались в качестве посредников Россия, Украина, ОБСЕ, Евросоюз, Соединенные Штаты – как говорится в песне, то вместе, то поврозь, а то попеременно. Последний оговоренный вариант: максимально возможная степень автономии в составе Молдовы с наличием собственного приднестровского парламента, органов внутренних дел и даже чего-то наподобие национальной гвардии при гарантии сохранения всего этого при вхождении Молдовы в Евросоюз (гипотетическом) и НАТО (возможном) либо при объявлении Молдовой нейтралитета. Этот вариант сорвался то ли по вине приднестровцев, то ли молдаван, то ли Москвы.

В принципе, это не очень важно, поскольку теперь все стороны ждут, что будет после прошедшего референдума.

Точнее можно предсказать, чего не будет. Не будет эскалации вооруженного конфликта, так как Молдова вряд ли хочет и может сегодня с кем-либо воевать. Не будет решения о включении Приднестровья в состав третьего государства, то есть России – общей границы с Приднестровьем у РФ нет, а соседствующая Украина в дополнительных источниках нестабильности у своих границ не заинтересована.

Так в чем же состоит замысел референдума?

Приднестровские власти, во-первых, рассчитывают получить мощный внутренний импульс для нового этапа своего непризнанного функционирования. А во-вторых, референдум призван актуализировать в глазах мирового сообщества не столько сам по себе приднестровский вопрос, сколько схожие с ним ситуации в других частях постсоветского пространства. Речь идет о Южной Осетии и Абхазии.

Бывшие автономии в составе Грузинской ССР тоже намерены решить вековые проблемы своего бытия. Южные осетины хотят административно и культурно воссоединиться с осетинами северными. Абхазы апеллируют к России и остальному миру в связи с нежеланием находиться в составе Грузии. Кровопролитные военные столкновения 1991 – 1993 годов фактически сделали Южную Осетию и Абхазию независимыми от Грузии, но международное сообщество продолжает считать их ее частями, хотя и мятежными, сепаратистскими.

Теперь на очереди референдум о статусе Южной Осетии. Он намечен на 12 ноября, и может быть отмечен кровавыми событиями. А это, как известно, слишком дорогая цена за независимость. Внутренне нестабильное правительство Грузии не прочь воспользоваться нелегитимным, с его точки зрения, голосованием и попытаться решить проблему мощным и коротким по времени военным ударом.

Между тем инициаторы плебисцитов рассчитывают, что волеизъявление населения будет воспринято международными организациями, поскольку в итоге недавнего референдума в Черногории появилось новое государство, ставшее членом ООН. Грядет голосование в Косово, после которого может образоваться еще одно признанное государство на Балканах. Ведущие спонсоры косовского мирного процесса в лице Евросоюза и США не скрывают, что заинтересованы именно в таком исходе. Но одновременно они никак не поддерживают референдумы в Приднестровье и Южной Осетии.

Несколько выпадает из общего непризнанного ряда Нагорный Карабах. В отличие от Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии, нагорно-карабахский вопрос - при активном участии одного из членов ООН, Армении - давно стал самостоятельным в мировой повестке дня.

Но карабахский вопрос усиливает морально позиции тех, кто считает: налицо очередное обострение серьезнейшего вопроса мировой политики, теории и практики международного права. В каких случаях следует придерживаться основополагающего принципа Устава ООН о праве наций на самоопределение, в каких – руководствоваться указаниями Хельсинкской декларации 1975 года, гарантировавшей неизменность границ в Европе?

Напомним, что с момента создания ООН в 1945 году и до сегодняшнего дня более 70 новых стран появилось на карте мира, в среднем по одной в год! Каждый раз новоявленному претенденту на суверенность требовался для международного признания серьезный спонсор. В годы деколонизации, к примеру, таковым выступал СССР. После того, как его влияние стремительно упало до нуля, эту роль сохранили за собой США.

По правде говоря, начиная с 1989 года - сперва в Югославии, потом в Восточной Германии, а затем и в СССР - хельсинкские договоренности многократно нарушались. Каковые нарушения затем так или иначе фиксировались ООН в качестве легитимных. Значит, черногорско-косовский вариант лежит в русле сегодняшней мировой политики, а потому и Приднестровье, и Южная Осетия, а вслед за ними – Абхазия и, может быть, Нагорный Карабах - будут признаны?

Уверенности в таком исходе пока нет. Дело в том, что национально-территориальные изменения 90-х годов происходили при крахе биполярной структуры мира. Они активно поддерживали складывавшийся тогда мир однополярный, с гегемонией США. Нынешнее реформирование Балкан идет уже не столько по сценарию США, бывших еще пять лет назад полноправным мировым гегемоном, сколько в интересах набравшего силу Евросоюза - нового полюса международного влияния. При согласии и Вашингтона, естественно. Следовательно…

Судьба подлинной независимости и признания Приднестровья, как и других аналогичных территорий вокруг России, будет зависеть не от референдумов, а от того, станет ли в ближайшее время Россия реальным партнером ЕС и США - по крайней мере, в регионе Большой Европы «от Атлантики до Урала», как раньше любили говорить. Пока что налицо мощный рывок Москвы к привычным для нее вершинам мировой политики. Но дистанция до них все еще большая.

Российская Федерация вернула себе право совещательного голоса с правом вето. Без учета мнения Москвы ни Европейскому союзу, ни США уже не решить окончательно ни косовского, ни какого-либо еще национально-территориального вопроса. Но и однозначно согласиться с точкой зрения Российской Федерации «традиционные» центры влияния пока еще не могут. Так что лучшее решение – никакого однозначного решения.

Главное, чтобы не лилась кровь. Об этом громко говорят и в Москве, и в Вашингтоне, и в Брюсселе. Хорошо ли слышат этот голос в Кишиневе и Тирасполе, Тбилиси и Цхинвали?