"Молодежь Эстонии" | 13.10.06 | Обратно

Оглядываясь вперед

Йосеф КАЦ

9 мая 2006 года был спровоцирован конфликт, тлеющий до сих пор. 2 х фото Александра ГУЖОВА

Стоило осени дыхнуть на Таллинн первым холодом, как бурлящий с первых теплых дней мая конфликт вокруг многострадального памятника на Тынисмяги павшим во Второй мировой войне перешел в латентную фазу. Иными словами – в скрытую: унялись как самые буйные из числа противников памятника, так и самые непримиримые из рядов его защитников. И лишь два законопроекта, призванных и способных, по мнению их инициаторов, поставить в споре вокруг монумента точку, были тихо-мирно переданы в минувшую среду в Рийгикогу.

За соответствием того или иного законопроекта Основному закону Эстонии следит, как известно, канцлер права. Орган, в компетенцию которого стоило бы включить «тестирование» законотворческих инициатив не только на юридическую грамотность, но и на согласованность с объективными реалиями и здравым смыслом, в нашей стране отсутствует. А жаль - ему, бесспорно, было бы чем заняться: инициированные Партией реформ, Союзом Отечества, Res Publica и Социал-демократической партией проекты Закона об охране воинских захоронений и Закона об удалении запрещенных сооружений дают, что называется, богатую пищу для размышлений.

Из того, что оба законопроекта подготавливаются и передаются на рассмотрение парламентариям практически ради того только, чтобы подвести под перенос фигуры Бронзового солдата и находящегося поблизости от нее захоронения соответствующую правовую базу, премьер-министр Андрус Ансип никогда, вроде, не делал особого секрета. И потому чтение текстов будущих законов вызывает чувство недоумения: стоило ли снабжать их столь красивыми фразами и отсылками к солидным документам?

Правила движения

Дело даже не в том, что заявление о «захоронении павших в военных действиях не отвечает европейской культуре, а также традиции поминовения покойных и уважения останков» находится в явном противоречии с многочисленными могилами Неизвестных солдат, рассеянными по всей Европе от Парижа до Варшавы. И не в том, что формулировка о памятниках, которые «призывают к осуществлению преступлений» или же «могут спровоцировать нарушение общественного порядка», - звучит крайне расплывчато: в конце концов, на совершение самого банального преступления - воровства - некоторых жителей Эстонии вот уже который год подряд провоцируют то «Косуля» у подножия Тоомпеа, то застывший у края Пирита теэ борец-олимпиец Георг Лурих...

Проблема лежит в несколько иной плоскости: плоскости логики. А именно - взаимоотношении общего и частного. К которому, в данном контексте, относится не только один-единственный монумент на Тынисмяги, но и позиционирование страны в общеевропейском контексте: со времен выдвижения знаменитого лозунга вековой давности «Останемся эстонцами, но станем и европейцами!» вопрос этот так и остается открытым.

Никто, конечно, не может запретить Эстонии иметь свой собственный взгляд на исторические события прошлого. Как и давать, исходя из них, собственную оценку реалиям настоящего - тоже: при всем том, что пагубность постоянного оглядывания назад при движении вперед очевидна. Только вот рассчитывать на полное или хотя бы частичное понимание нашего «местного колорита» окружающим миром в таком случае достаточно наивно - ведь, не оглядываясь по сторонам, при том же самом поступательном движении очень легко не только опередить соседей, но и отстать от них.

У себя в Европе

Полагать, будто бы в вопросе реализации собственного, выражаясь образно, «плана монументальной пропаганды» наши соседи по Европейскому союзу останутся пассивными наблюдателями, не приходится. Пресловутый «лихулаский эсэсовец» сменил свое первоначальное место в одном из парков Пярну после того, как скандальный монумент попал в кадр зарубежных телеоператоров. Можно представить, в каком виде мы «засветились» бы в том случае, если бы 27 мая полиция не сработала высокопрофессионально и не смогла развести сторонников и противников Бронзового солдата в буквальном смысле «по разные стороны»...

Для того чтобы вызвать недоумение «просвещенной Европы», вовсе не обязательно, однако, устанавливать одни памятники или снимать другие. Если вопрос о правопреемственности правительства Отто Тийфа в 1944 году мало кого волнует вне границ нашей страны, то попытки отдельных излишне политизированных историков выдать бои частей вермахта, в составе которого были и эстонские части, с частями Красной армии летом 1944 года за «Вторую освободительную войну» вызывают, мягко говоря, недоумение. Стоит ли сомневаться, что сходные чувства у бывших партнеров по антигитлеровской коалиции вызовет и объявление «нежелательным сооружением» памятника павшим во Второй мировой?

Как отметил в своем обращении к членам Рийгикогу новый президент нашей страны Тоомас Хендрик Ильвес, забывать о пятидесяти годах советского правления не следует. Но и постоянно ссылаться на них так же не стоит. Может, подходит время действительно мыслить себя не «бывшей оккупированной», а полноправной европейской страной? Страной, принадлежащей к объединенной Европе - той самой Европе, которая обрела свое нынешнее лицо благодаря победе тех, кто сражался с нацизмом. Той Европе, в которой прах павших воинов защищают от распоясавшихся скинхедов, а не от тех, кто хочет воздать им долг памяти, и в которой памятник солдатам антигитлеровской коалиции не может стать «нежелательным» спустя шестьдесят лет после завершения войны.