"МЭ Среда" | 18.10.06 | Обратно

Ирина Эмбрих: от перчатки до медали

Николай ХРУСТАЛЕВ

Медаль из Турина - пока не олимпийская и серебряная. 2 х фото Николая ШАРУБИНА

На прошлой неделе шпажистка Ирина Эмбрих вернулась из Турина со своего «серебряного» чемпионата мира, и теперь одна из комнат ее квартиры полна розами и лилиями — в столичном аэропорту фехтовальщицу встречали торжественно, как и положено в подобных случаях. Там же, в Турине, Ирина умудрилась банально подвернуть ногу, так что в тренировках возникло вынужденное окно, которое успешно заполняют журналисты разных изданий. Не стала исключением и «Молодежь Эстонии».

— Ирина, сейчас у вас появилась возможность немного отдохнуть, вы в принципе от фехтования не устали?

— Не скажу, чтобы устала. Может быть, немного морально устала от соревнований. Фехтование ведь не все, а только часть моей жизни. Как и все люди, я и в школе училась, и в университете, и семья у меня есть, и дочка, так что все, как у всех, плюс еще и фехтование.

— Ваша жизнь потеряла бы много, если бы в ней не было фехтования?

Ирина Эмбрих и Ольга Алексеева - подруги и соперницы. Фото Максима ЧИЧЕРИНА

— Да, много, очень много. Я так уже привыкла к спорту, что не могла бы уже представить себя без него. А уйти из него так, чтобы все бросить, – об этом и думать не могу, потом, после завершения карьеры либо тренером буду, либо заниматься тем, что к спорту ближе.

— Спорт сделал вас обеспеченным, материально независимым человеком?

— Наверное. Конечно, я не могу похвастать тем, чем другие наши известные спортсмены: фехтование, к сожалению, у спонсоров вызывает меньше интереса, чем некоторые виды спорта, и финансируется не так, как, скажем, более популярные лыжи или легкая атлетика. Но это и понять можно: возможно, фехтование не так зрелищно, и чтобы заинтересовать, надо объяснять, в чем его достоинства и суть.

— А что бы вы объяснили про свой спорт?

— Сначала для меня фехтование было чем-то связано с мушкетерством, шпагой, с масками. Не могу сказать, что «Три мушкетера» мой любимый фильм, но смотреть его было интересно. А началось мое фехтование с тренера, он мне, 8-летней девчонке, сразу очень понравился, был молодым, добрым, веселым, общительным, умел создать атмосферу игры, на тренировку всегда хотелось идти. Меня дома даже могли наказать, не пустив на тренировку. Если бы не Самуил Карлович Каминский, я бы, возможно, и не стала фехтовальщицей, мы работали с ним много лет, буквально до последнего времени, когда он уехал в Норвегию.

С дочкой Марией и бандурой на тренировку.

— А вам предлагали когда-нибудь поменять место спортивного жительства?

— Нет. Думаю, фехтовальщиков хватает в любой стране. Думаю, что спорт всегда может хорошо развиваться и дома – были бы тренеры и желание. Смотрите, наша страна такая маленькая, а фехтование в ней находится на хорошем уровне, и уже много лет, потому что сохранилась, осталась школа эстонского фехтования. А ее всегда отличала и техничность, и особая, я бы так сказала, грациозность, когда не криво и косо, а красиво. А еще в фехтовании требуется азарт, если вялый и бесхарактерный, тут тебе делать нечего, результата не будет.

— Вы сильно отличаетесь в жизни от той, что выходит на дорожку?

— Не думаю, что сильно, но если заведусь, то могу разозлиться по-хорошему, и эмоции особенно не сдерживаю.

— Вам часто помогало везение?

— О нем можно говорить по-разному. Тут не только везение, но еще и психология. Вот сейчас в Турине, психологическое состояние было устойчиво, ведь женщины нередко из-за какого-то пустяка излишне нервничают, теряют веру, начинают психовать. Ну, бывает, что проиграла, но ведь это всего лишь 9 минут, а впереди еще встречи. А ты уже опускаешь руки, опять проигрываешь, и все — соревнования кончились. Такое бывает, потому что это спорт, и к тому же женский.

Везение еще и в том, чтобы выпал соперник, с которым удобно фехтовать. Бывает, что он по стилю неудобен, что скорость у него в этот день быстрее. Одним словом, многое должно совпасть. В фехтовании не редкость, когда человек в прошлом году был первым, а сейчас стал вдруг 50-м. Вот в Турине девушка, что была третьей на Олимпиаде, стала сотой. Так случается, и это в порядке вещей. Просто конкретный день был не ее. Перенервничала, переволновалась, то же может и со мной произойти, готовишься, готовишься, настраиваешь себя на высокое место, но так начинаешь нервничать, что ничего не выходит.

— Вспомните, какая победа принесла вам самую большую радость, а что было самым огорчительным?

— Если о весомости, то «серебро» в Турине – самое большое достижение. Но если отдельно по этапам в жизни, то каждая победа в данный момент была самой важной. В жизни были, как там говорится, детство, юность, отрочество и их ценности, цели, достижения. Помню свои первые детские соревнования, когда мне подарили новую фехтовальную перчатку. В тот момент это был такой подарок, лучше которого было трудно себе что-то представить. Пришла домой в этой перчатке, мама перепугалась – перелом? Нет, говорю, награда. Разве это была не замечательная победа, раз ее так запомнила? Потом были соревнования кадетов, опять хотелось выиграть, принести домой медаль, а ее надо было ведь выиграть. Потом я начала ездить на юниорские чемпионаты Европы, мира, там нам за результат уже стипендии платили, все иначе стало. А потом юниоры кончились, началась взрослая жизнь, это переломный момент, ты начинаешь понимать, что такое ответственность, понимаешь, что у жизни есть и материальная сторона.

— А почему пошли в университет, если знали, что главным для вас всегда будет оставаться спорт?

— Потому что одним лишь спортом все равно жить нельзя, и потом это ведь такая вещь – сегодня фехтуешь, завтра нет, ушел, а мозги же надо развивать. Мне никогда не хотелось быть врачом или учителем, или еще кем-то. Пошла учиться на программиста и не жалею. Вообще я всегда была занятым человеком, мама меня постоянно записывала в какие-то секции, кружки.

— И на дискотеки не ходили?

— Как это не ходила? Ходила и в старших классах школы, и в первые годы в университете. А то бы вообще грустно было бы.

— А про самое обидное вы так и не сказали.

— Про поражения? Тоже, конечно, бывало, но если на каждом зацикливаться… А вот обидно однажды было. Мне сказали: выступишь лучше, чем одна из соперниц, поедешь на чемпионат мира. Я выступила, но все рано не поехала, ты помоложе, сказали, у тебя еще будет свой шанс. Для меня это было большим ударом, подумала даже о том, что брошу, недели три не тренировалась.

— Вам приходилось фехтовать с лучшей подругой?

— Приходилось. Тут все нормально, конечно, одной из нас обидно проигрывать, но это спорт — кто-то выигрывает, кто-то проигрывает. На прошлой Универсиаде Оля Алексеева выиграла у меня, я стала потом третьей, а она первой. Все равно приятно и за себя, и за нее.

— Большой спорт, между прочим, не сделал вас менее женственной, все же много труда, нагрузок, времени на себя не всегда хватает.

— Я так скажу – меня все устраивает. Во-первых, я уже действительно не представляю себя без спорта. Да, внешне он, наверное, сделал меня такой, как выгляжу. Я действительно предпочитаю спортивную одежду, ходить на каблуках на тренировку смешно, хотя каблуки мне и нравятся. Конечно, если мы с мужем идем в люди, то, естественно, не в тренировочном костюме. Но внутренне спорт меня не изменил.

— Кстати, вы ведь сумели, практически не расставаясь с фехтованием, и дочку родить, и после этого почти сразу вернуться на дорожку, а теперь вот и «серебро» на чемпионате мира завоевать. Не поделитесь секретом?

— Никакого секрета нет, просто мне очень повезло – и моя мама, и мама мужа меня всегда поддерживали, когда дочка родилась, то сразу услышала: не беспокойся, мы поможем, а ты спокойно тренируйся. Тут любых слов благодарности будет мало, без родных людей ничего бы не получилось. Мне не хотелось уходить из спорта, а если бы после рождения дочки дома пришлось задержаться надолго, все бы кончилось, услышала бы, что мое время кончилось. Есть ведь конкуренция, что-то пропустил — и поезд ушел. Так что надо было начинать снова набирать форму – не только фехтовать, но и бегать, заниматься физическими упражнениями. Конечно, возвращение было связано с небольшим спадом, хотя на Универсиаде на кураже и азарте, и бешеном желании я стала третьей. А на соревнованиях в Эстонии у меня сразу не пошло. Начались разговоры, что меня пора списывать уже. Но, спасибо, были люди, которые в меня продолжали верить и сохранили в команде. Я выступала на этапах Кубка мира, и постепенно все вернулось.

— Семья у вас спортивная, муж ваш Александр Эмбрих в прошлом профессионально играл в футбол, так что, думаю, вы в футболе понимаете больше других.

— Не больше, но смотрю футбол часто, раз муж смотрит. Ходим на отдельные игры. Если бы Сашу не доконала травма, он, думаю, мог бы поиграть подольше.

— Не опасались выходить замуж за футболиста, про них говорят всякое?

— Действительно, всякое говорят, но я убедилась, что это абсолютно не так, везде есть разные люди. Вместе с мужем мы много общаемся с его друзьями, у многих из ребят высшее образование, они хорошие, нормальные, энергичные, только хорошее в них вижу. Я ведь тоже поначалу опасалась, но теперь ни о чем не жалею. До того, как пожениться, мы с мужем встречались три года, мы вообще учились в одной школе, но там не общались. Потом встретились в университете и уже по-настоящему обратили внимание друг на друга.

— Муж и жена — спортсмены, наверное, только про спорт между собою и говорят?

— Про спорт они часто говорят. Приятно, что муж меня поддерживает в моих спортивных занятиях, ходит на соревнования, болеет, а в последнее время уже меньше критикует, не говорит, что правильно сделала, а что нет. Раньше пытался, но потом махнул рукой. (Смеется.) И потом я в футболе понимаю больше, чем он в фехтовании.

— Дома у чемпионов обычно целые выставки дипломов, кубков, медалей, у вас что-то такого не видно.

— Будет квартира побольше – обязательно сделаю, пока все медали у меня в мешке сложены. Ждут своего часа.