"Молодежь Эстонии" | 27.10.06 | Обратно

Меняемся мы, меняется наш язык

Фото Николая ШАРУБИНА

Как уже сообщала наша газета, в Эстонии недавно побывал профессор Эльхан АЗИМОВ, декан факультета повышения квалификации Государственного института русского языка им. А.С.Пушкина. Совместно с языковым центром «Пушкин» он провел несколько семинаров в разных регионах Эстонии для учителей русского языка в эстонских школах. О современном состоянии русского языка профессора Азимова расспрашивала наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Вы встречались в Эстонии с множеством людей, профессор, русских, эстонцев и т.д. Скажите, каковы ваши впечатления о степени владения русским языком, его распространении, функционировании?

— Я действительно побывал в разных регионах Эстонии, даже там, где русских мало и русский язык широко как бы не должен звучать. На Хийумаа, например, куда на семинар приезжали и учителя с Сааремаа… И там, и в других местах я почувствовал, увидел большой интерес к русскому. И степень владения языком весьма неплоха. Но главное, это энтузиазм, с которым учителя эстонских школ отнеслись к семинару. Люди хотят учиться, хотят больше знать, вот что важно. Этот энтузиазм меня глубоко тронул. Никто ведь не заставлял их приходить на семинары, никто на них не давил. Никто не заставлял их учеников выбирать русский язык в качестве иностранного. Люди просто чувствуют, что надо, полезно знать язык великого соседа. Это человеческая потребность, и это замечательно.

Должен сказать, что я с удовлетворением увидел: русский язык в Эстонии живет, он реально функционирует, что бы об этом ни говорили. Русская речь слышна на улицах, в магазинах, в автобусах и т.д. Эстонцы с удовольствием со мной общались на русском, я не почувствовал никакого напряжения, никакого предубеждения. Словом, никаких проблем в общении с людьми в Эстонии, с русскими и эстонцами, у меня не возникало, и я этому чрезвычайно рад.

Конечно, в эстонской «глубинке», если можно так выразиться, людям, в том числе и учителям, труднее с русским языком, общения зачастую не хватает. Но наша задача, я говорю о методистах, и здешних, и эстонских, в том и состоит, чтобы помочь им. Мы и собираемся проводить семинары чаще, обсуждать на них вместе со специалистами из Эстонии, России проблемы культуры, современной литературы, истории и т.д.

— Но слушая звучащий здесь, в Эстонии, русский язык, не почувствовали ли вы, что он уже немножко другой, что мы, живущие здесь, говорим уже немножко иначе, чем в России?

— Нет, я этого совершенно не почувствовал.

— Помнится, Александр Генис, один из известнейших русских, живущих за рубежом, говорил, что японцы изучают русский по прозе Довлатова, и это неудивительно, поскольку у Довлатова самый чистый, самый простой и самый ясный язык. По мнению Гениса, сохранить его таким помогла эмиграция. Русский язык становится международным языком в настоящем смысле этого слова. И в этом, по мнению Гениса, а не в сохранении острова свободы, каким мнила себя эмиграция, настоящая ее заслуга.

— Вы знаете, чистота языка — это сложный вопрос. Язык тесно связан с историей, культурой, бытом народа. Меняется жизнь, и вместе с этим меняется язык. Разве мы говорим сейчас так же, как говорили 30-40 лет назад? Жизнь же сейчас другая. Масса новых понятий…

Что же касается эмиграции, то я бы сказал, что первое поколение эмигрантов действительно сохранило русский язык таким, каким он был во времена их жизни в России. Та русская эмиграция как бы законсервировала язык.

В России же в это время жизнь круто менялась. И язык тоже не мог не меняться. Это ведь живой, дышащий организм. Он умрет, если не будет шагать в ногу со временем.

— Ну, наши подростки, юноши и девушки порой разговаривают так, что просто уши вянут. Понять их иной раз трудно. И это тревожит…

— Да, молодые нередко нарушают нормы речи. Но базовый язык, литературный язык, конечно, сохраняется. Его совсем не так легко разрушить.

— А будут ли в России проводиться какие-то реформы языка? Попытки ведь уже были. Все мы помним незабвенное слово «заЕц» и другие в том же духе…

— Какие-то изменения, наверное, будут происходить. Ведь, как я уже говорил, меняются интересы людей, в язык привносится нечто новое. Но законодательным путем как-то пытаться изменить язык глупо. Ведь и та реформа, о которой вы вспомнили, не прошла, хотя она касалась только орфографии.

Нет, новых законов, которые вносили бы в язык изменения в приказном порядке, не предвидится. Тут тоже должна быть демократия. Ведь миллионы людей говорят на русском языке, и с ним, этим языком, так просто не сладить, его так просто не испортить. Это, кстати, не только мое мнение. Это позиция ведущих русистов страны.

— У нас много говорят о воскресных школах, хотя возможностей создавать их пока немного. Интересный опыт есть в центре «Пушкин», там работает воскресная школа для русских детей, обучающихся в эстонских школах. Чтобы знали родной язык, чтобы его не забывали… Есть ли такой опыт в других странах Европы? Как там решается эта проблема? Она может стать скоро довольно болезненной у нас, например…

— Да, это очень серьезная проблема. По разным причинам за рубежами России оказались миллионы людей, наших соотечественников. Но как бы ни складывалась жизнь этих людей в зарубежье, многие родители хотят, чтобы их дети говорили по-русски. И сами родители, я это видел в разных странах, создают какие-то клубы, где можно и нужно говорить по-русски, воскресные школы, какие-то дополнительные курсы. Все это действует, функционирует. Я считаю, что и инициатива центра «Пушкин» здесь, в Таллинне. дорогого стоит. Иначе у русских детей, обучающихся на эстонском языке, возникнут проблемы с родным языком. А это серьезное бедствие, большая проблема. Ведь речь, в сущности, может идти о разрыве поколений. Родители и дети перестанут понимать друг друга, между ними ляжет пропасть.

Я уже говорил учителям, и скажу еще раз, что в России есть специальная федеральная программа «Русский язык», предусматривающая поддержку русского языка не только в самой России, но и за рубежом. Она направлена и на помощь тем детям, для которых русский язык является родным, но которые владеют им в недостаточной степени, как это может быть у детей, живущих и воспитывающихся в зарубежье. Сотрудники Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина тоже принимают участие в реализации этой программы, в частности, в создании соответствующих учебников. Некоторые наши специалисты участвовали, например, в разработке серии пособий «Русский язык с мамой». Это как раз хорошее подспорье для тех родителей, которые хотят заниматься языком со своими детьми дома.

— Надо полагать, это не только помогает детям, подросткам, молодым людям яснее ощущать свои корни, не будем произносить тяжелое и сложное слово «самоидентификация», хотя оно совершенно правильное, просто скажем: это помогает понять, кто ты есть на этой земле. Но это и сближает отца, мать с их детьми. Разве кто-нибудь от этого откажется?