"Молодежь Эстонии" | 15.09.06 | Обратно

Проблемы некоренного населения на столичном уровне...

С Маргаритой ЧЕРНОГОРОВОЙ, депутатом Таллиннского городского собрания, координатором Совета по проблемам национальных меньшинств при мэрии Таллинна, беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.

— С недавнего времени вы, Маргарита Генриховна, организуете, координируете работу Совета по проблемам нацменьшинств на городском уровне. В чем вы видите смысл этой работы? Оправдываются ли ожидания, возникшие при создании этого органа? Поддерживается ли интерес к нему, как вы думаете?

— Мне кажется, сам факт того, что этот совет возглавляет мэр столицы, глава исполнительной власти, свидетельствует о том, что деятельности Совета нацменьшинств придается немалое значение. В определенной степени это показатель того, что городские власти предполагают всерьез заниматься этой проблемой. И это уже хорошо. Тем более что мы знаем, помним, как с изменением политической обстановки менялся взгляд на работу с национальными меньшинствами. В устах целого ряда политиков отношение к этой проблеме носило негативный характер. Все это было не так уж давно. И то, что отношение теперь меняется, имеет, на мой взгляд, существенное значение. Хотя меняется не так явно и не так быстро, как хотелось бы.

— Между прочим, по европейским меркам считается правильным, справедливым, если в городе, где значительную часть составляет некоренное население, у местного самоуправления должна быть разработана программа работы с этим населением, решения его проблем. Однако складывается впечатление, что наши городские чиновники об этом не знают.

— Сомневаюсь. Быть может, кто-то не знает, потому что просто не хочет знать. Но вообще-то европейские документы известны, во всяком случае, важнейшие из них. Есть Европейская хартия местного самоуправления, есть Европейская хартия национальных языков. Я могу назвать и еще целый ряд документов, словом, есть на что опереться. Другое дело, что некому, в сущности, их реализовывать.

— Что вы имеете в виду?

— Наш совет — общественный, консультативный орган. Хорошо, конечно, что есть такая трибуна для высказывания мнений, для обсуждения предложений, для выработки общей позиции. В определенной степени совет является и катализатором каких-то процессов. Но этого все-таки недостаточно.

— Но ведь от всех вас, от состава этого совета, от вашей решимости, настойчивости, умения ставить вопросы, аргументировать свою позицию, свои предложения, от гласности вашей работы, ваших обращений в печать зависит, будут ли к вам прислушиваться.

— Конечно, это так. Но давайте вспомним... В 93-96-х годах в мэрии был советник, занимающийся проблемами нацменьшинств. Это был Алексей Семенов. У него был даже маленький аппарат...

— Секретарша...

— Ну, это ведь тоже важно. Потом этого советника не стало. Через какое-то время эта должность в несколько, быть может, ином виде возродилась. Ее заняла, как вы, очевидно, помните, Яна Кримпе. Теперь же никакой структуры, никакой штатной должности для работы с некоренным населением, решения его проблем, хотя бы для работы с тем же советом, реализации каких-то предложений просто нет. И мы ощущаем, как ее не хватает.

Мы много говорим об острых проблемах русскоязычного населения. В какой-то мере это население свое место в этом мире нашло. После эстонцев, разумеется, где-то в третьем эшелоне... Хотя очень жаль, что многие этим довольствуются. Я все жду, когда появится, возникнет новое поколение, которое будет ставить перед собой более высокие цели, когда люди проснутся и поймут, что каждый из них — творец и своей судьбы, и истории. Пусть это звучит громко, но это на самом деле так.

Я, откровенно говоря, обрадовалась появлению «Ночного дозора». Все-таки это не безучастность, не пассивность, это позиция, которую эти молодые люди выработали и о которой вслух заявили.

— Если уж вы заговорили о «Ночном дозоре», то скажите, почему ваш Совет по проблемам нацменьшинств не высказал свою позицию по поводу Бронзового солдата?

— Да, мы эту тему на своих заседаниях официально не обсуждали. Потому что не считали нужным таким образом сделать ее проблемой национальных меньшинств. Она ведь много шире. Это, по существу, тема участия народа Эстонии в Великой Отечественной войне, в борьбе с фашизмом. Дело ведь даже не в памятнике, дело в том, что за всем этим стоит. Речь по существу идет о пересмотре итогов Второй мировой войны, победы Советского Союза в этой войне. Советского Союза уже нет, и на его костях каждый теперь победитель.

Конечно, мнение членов нашего совета по поводу Солдата мы знаем. Кстати, я и Алла Якобсон, глава Еврейской общины, являемся представителями нашего Совета по проблемам нацменьшинств на том «круглом столе», который создан для обсуждения и решения проблемы Солдата на Тынисмяги. Должна сказать, что это очень сложный «круглый стол», многое на его заседаниях поражает.

— Какие же проблемы вы делаете предметом обсуждения на заседаниях Совета по проблемам нацменьшинств? Реформа русской школы, важнейшая для нас проблема... Обсуждалась ли она вами?

— Конечно. И не один раз... В присутствии представителей Министерства образования и науки, сотрудников Таллиннского Департамента образования. Я, кстати, высоко оцениваю личный вклад Цили Лауд, руководителя того отдела министерства, который вплотную занимается этой проблемой. В этой действительно очень сложной ситуации она хочет сохранить русскую школу как структуру, которая продуцирует русский народ, людей русской культуры.

Я лично думаю, что учить детей эстонскому языку надо в детском саду. В нормальной, обыденной жизни, в процессе игры... А русская школа пусть существует. Но наши ученые уговорили эстонский народ, что делать этого не следует.

Но именно с детского сада легче всего обучиться свободному владению языком. А что это значит — свободно владеть языком? Уметь очень четко излагать на этом языке свои мысли, уметь шутить, изысканно ругаться...

— Ну, многие этого и на русском не умеют...

— Плохо, что директора школ прямо не высказывают своего мнения по поводу реформы русской школы. Я их понимаю, положение у них сложное. Но это еще раз показывает, как важно, чтобы в выборных органах, в местном самоуправлении, в парламенте было больше представителей некоренного населения, учителей, директоров школ.

Мы, я говорю о Совете по проблемам нацменьшинств, свои предложения, свою позицию сформировали, передали эти документы городским властям, в министерство.

Считаем, что реформу нельзя форсировать, что должен быть постепенный, поэтапный переход. При этом надо сохранить учительский корпус как отряд русской интеллигенции, образованной, знающей историю, литературу и т.д. И, конечно, готовить новых преподавателей. Говорю сейчас очень коротко, наши предложения более развернуты, аргументированы.

— Какие еще темы вы считаете актуальными, важными?

— Мы обсуждали, как работают социальные центры для пенсионеров, в первую очередь, русских, есть ли для них какие-то возможности. Пока в этом плане есть лишь один полноценный, полнокровный центр, работающий на двух языках, — в Хааберсти. Но надо, чтобы их было больше.

Считаем чрезвычайно важной проблему полноценного информирования русскоязычного населения. По нашему предложению выделены средства для перевода актов, документов, материалов Таллиннского самоуправления на русский язык. Сейчас, например, переводим те документы, которые касаются поддержки бизнеса. Люди должны знать, какие требования предъявляются городскими властями к начинающим и уже работающим бизнесменам. Переведена на русский язык программа решения жилищной проблемы с учетом последствий реформы собственности.

И, наконец, работаем для того, чтобы был сайт на русском языке — с сообщениями о деятельности местного самоуправления, с переводом европейских директив и т.д.

Словом, замыслов много.

P.S. На последнем заседании совета, состоявшемся два дня назад, рассматривался вопрос поддержки национально-культурных обществ. Делили деньги...