"МЭ Среда" | 20.09.06 | Обратно

Времена не выбирают

С советником президента по связям с общественностью Ээро РАУНОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Александра ГУЖОВА

— Заканчивается президентство Арнольда Рюйтеля или нет, последние дни он пребывает в Кадриоргском дворце или нет, выяснится в конце этой недели. Какова сейчас обстановка внутри дворца? Спокойная, нервозная, выжидательная? Какая у вас тут температура: 36,6⁰С? Или выше? Или ниже?

— Команда президента — это та группа чиновников, которая до последнего дня обслуживает действующего главу государства. Поскольку Арнольд Рюйтель сейчас одновременно и действующий глава государства, и кандидат в президенты на следующий срок, его распорядок дня очень уплотнен. Канцелярия президента работает напряженно, хотя в рамках предвыборной кампании у Рюйтеля есть другая команда, сформированная на уровне тех политических партий, которые поддерживают его кандидатуру. Между двумя этими командами есть определенные контакты, связанные с координацией распорядка дня президента, но это, повторяю, разные команды. Настроение у нас нормальное, температура — тоже, хотя темп работы очень высок.

— Арнольду Рюйтелю свойственно чувство миссии — быть примирителем, несущим согласие, равновесие, устойчивость. Вопреки этому обстановка за пределами дворца сейчас, накануне выборов, предельно накалена. Во всяком случае, в политических кругах. Почему? Такова природа политической борьбы? Или здесь что-то иное?

— Президент уже осудил низкий уровень политической культуры, обнаружившийся в ходе предвыборной кампании. Логично, что по мере приближения решающего этапа выборов градус борьбы все более повышается, напряжение растет, но проблема в том, какие темы, какие проблемы оказались в фокусе обсуждения. Достойно сожаления, что обсуждаются не те вопросы, которые в действительности интересны и важны для Эстонии и ее народа. Дискуссия вылилась в нападки личного порядка, личного плана.

— Как вы думаете, если бы Арнольд Рюйтель не вступил в избирательную борьбу, а за пост главы государства соперничали другие кандидаты, атмосфера выборов была бы менее накаленной?

— Убежден, что «игра мышцами», проба политических сил имела бы место при любом раскладе кандидатов, но я не могу спекулировать на тему, какой именно она могла быть. В любом случае она была бы иной — с другими акцентами, другими поворотами. Будем, однако, честны: давление на А.Рюйтеля и его семью началось задолго до того, как он в июне объявил о своем намерении баллотироваться в президенты.

— Вы советник президента по связям с общественностью, а значит, и со средствами массовой информации. Что такое пресса, вы знаете очень хорошо, знаете изнутри, ибо сами работали ведущим «Актуальной камеры» на Эстонском телевидении. Какой вам видится пресса при взгляде из Кадриоргского дворца? Какую роль играет печать в нынешней избирательной кампании по выборам президента?

— Трудно дать короткий ответ на этот вопрос, но одно наблюдение уже стало отчетливым и, пожалуй, неоспоримым: в ходе предвыборных баталий — я имею в виду не только президентские, но и любые другие выборы — выплывают наружу слабые места эстонской прессы. Когда содержательная сторона публикаций снижается или вовсе пропадает, роль прессы, ее авторитет, уважение к ней не только не возрастают, но, наоборот, падают. Так же, как это произошло в последнее время и с государственными институтами. Конечно, мне это не может нравиться. Если печать хочет выполнять почетную миссию четвертой власти, а она хочет этого, то она должна быть крепким звеном в цепочке, способствующим сплоченности эстонского общества. Меня совсем не радует отсутствие в печати чувства дистанции, щепетильности, стремление покрепче насолить, уколоть, задеть чувство достоинства. И все это вместо конструктивного диалога.

— Психотеррор, одним словом?

— Так назвал это президент.

— Леннарт Мери однажды в подобном случае призвал небо на помощь: «Tule taevas appi!..» Если так случится, что вы не будете больше работать в этой должности и вернетесь в журналистику, чего вы себе, имея опыт Кадриорга, не позволите ни при каких обстоятельствах? И что, наоборот, возьмете на вооружение?

— Где бы я ни трудился, для меня очень важно оставаться самим собой. Здесь, в Кадриорге, так оно и было, ничего такого, что противоречило бы моим принципам, я не совершил. Если бы я снова стал журналистом, то постарался бы объяснить читателю, как именно функционирует государственный механизм. Теперь я разбираюсь в этом глубже, чем раньше. Но мое возвращение в журналистику совсем необязательно, ибо в свое время я трудился и на дипломатической ниве, а также защитил степень магистра в области стратегического менеджмента.

— Советник президента — должность своеобразная. Судя по всему, вам позволено спорить, дискутировать с главой государства, что-то предлагать, отстаивать свое мнение. Или это не так?

— В процессе подготовки того или иного решения, в фазе предварительного обсуждения президент, естественно, интересуется мнением своих советников, экспертов. Эти мнения могут не совпадать, могут даже противоречить друг другу, что нормально и естественно. Но когда, выслушав все эти суждения, президент принимает решение, мы, его советники, должны это решение уважать и отстаивать.

— Одна из главных установок оппонентов А.Рюйтеля состоит в том, что Эстонии сегодня нужен президент, не имеющий советского прошлого, более молодой, отвечающий духу нового времени. Короче, президент двадцать первого века. Действительно, Арнольд Рюйтель — представитель старшего поколения. Как вам, молодому человеку, с ним работалось? Можем ли мы, отцы и дети, уживаться друг с другом? Может ли сегодняшняя Эстония наконец примириться со своим прошлым и перестать кидать в него камни? Времена не выбирают, как сказал поэт.

— Эстонские политики очень часто обращаются к опыту Ирландии, восхищаются им и примеривают на себя, чтобы этому опыту последовать. В начале 70-х годов, когда Ирландия присоединилась к Евросоюзу и начала осуществлять реформы, принесшие ей значительный успех, во главе Ирландии стоял 90-летний президент... Я думаю, что абсолютизировать возраст того или иного политика не стоит. Что же касается конфликта поколений, проблемы отцов и детей, то она не нова под солнцем, это проблема не чисто эстонская и не чисто современная, она уходит в глубь веков и даже тысячелетий. Так было, так есть и так будет. Все дело в том, как и в чем это проявляется, помогает или становится тормозом развития общества. В данном случае, для нашего народа конфликт поколений отнюдь не конструктивен. Понятно, что у разных поколений складывается разный жизненный опыт. И потому их ценности могут не во всем совпадать или даже сильно отличаться. Президент А.Рюйтель, своими глазами видевший Вторую мировую войну, его сверстники, его поколение многое осознают и понимают иначе, чем мое поколение, родившееся значительно позже. Это естественно. Вопрос в том, насколько те и другие хотят найти общий язык, оперевшись на ценности непреходящие, важные и значительные для всех времен и всех народов. Президент Рюйтель как человек мне лично симпатичен. У его поколения есть чему поучиться. Тем более, что в сегодняшнем глобализирующемся мире толерантность, связь поколений становятся все более важными. Особенно для маленького народа.

— Вам, конечно же, случалось бывать в зарубежных поездках вместе с президентом. Мешало ли Арнольду Рюйтелю незнание английского языка общаться с зарубежными коллегами? Такой упрек — незнание английского — часто звучит в адрес Рюйтеля со стороны его оппонентов.

— По этому поводу писатель Михкель Мутт когда-то использовал забавную цитату: зарубежная тема для эстонца — как валерьянка для кота. Вечно у нас переоценивают эту тему, вечно беспокоятся, как мы выглядим за рубежом, что там о нас скажут или подумают. Но это ведь совершенно нормально и общепринято, что президент суверенного государства за границей держит речь на родном языке, а чтобы свою мысль выразить наиболее точно и доходчиво для переводчика, держит определенную паузу для обдумывания. Могу заверить, что я видел немало встреч, на которых главы государств могли бы общаться друг с другом напрямую, ибо владеют тем или иным языком, но они все равно берут с собой переводчика и пользуются его услугами, ибо есть протокол, есть установленные правила общения на таком высоком уровне, отличающиеся от общения рядовых граждан. К примеру, английская королева Елизавета II, которая прекрасно говорит по-французски, непременно едет во Францию с переводчиком.

— В Министерстве иностранных дел вы работали под руководством Тоомаса Хендрика Ильвеса — нынешнего соперника Арнольда Рюйтеля в борьбе за президентское кресло. Это представители разных поколений и очень отличающихся судеб. Могли бы вы сравнить стиль их руководства?

— Вряд ли я могу это сделать, и вот почему. Арнольд Рюйтель — мой непосредственный начальник, с которым я общаюсь каждый день. Десять лет назад, когда я трудился в Министерстве иностранных дел, я был одним из сотен чиновников, которые окружали Тоомаса Хендрика Ильвеса. И потому мои контакты с ним носили совсем иной, более эпизодический характер. Конечно, это очень разные люди. И стиль работы у них разный.

— До сих пор о государственных чиновниках говорили как о политически нейтральных, неангажированных профессионалах. С этим как будто никто не спорил. Более того, партеизация чиновничества всегда решительно и безоговорочно осуждалась. Что случилось теперь? Как относиться к тому, что представитель правительства в Рийгикогу, юрист Юлле Ааскиви в день выборов президента в парламенте воспользовалась своим служебным положением и с трибуны парламента выступила с пламенной политической речью, обрушившись с гневной критикой в адрес части депутатов? Ее не попросили покинуть трибуну, ей не сделали замечания. Более того, любезная ее сердцу часть депутатов называет ее поступок не скандальным, а совестливым и даже героическим. Что это, двойные стандарты или признание того, что чиновники — люди с определенными идеологическими пристрастиями и требовать их отстраненности от политики попросту нереально?

— Как государственный чиновник я общался с политиками всех представленных в парламенте партий, не выделяя при этом никого из них. Уверен, что это вполне возможно, тем более что и шесть представленных в Рийгикогу партий отражают далеко не весь спектр интересов и мнений, бытующих в обществе. В Европе есть государства, где с приходом к власти нового правительства меняется и чиновничество. Но у нас мало людей, мало специалистов, и потому чем меньше чиновники политизированы, тем лучше для всех нас. Что касается Юлле Ааскиви, то она очень опытный и грамотный юрист, хорошо знающий регламент парламента. Потому она и попросила прощения за то, что нарушила его.

— Спасибо за беседу.