"МЭ Среда" | 18.04.07 | Обратно

Показательный танец

Николай ХРУСТАЛЕВ

Воспитанники Леа Ранд, серебряные медалисты юниорского чемпионата Грета Грюнберг и Кристьян Ранд. Фото ЕРА

Нынешний сезон для молодых эстонских фигуристов Греты Грюнберг и Кристьяна Ранда стал памятным: на чемпионате мира среди юниоров они завоевали серебряные медали в танцах на льду, сделав то, чего раньше у нас в стране никому не удавалось. Сегодня у нас в гостях тренер виновников торжества Леа РАНД.

— Леа, мы еще обязательно поговорим о ваших подопечных и их победе, но для начала, может, вспомните, как в вашу жизнь однажды пришло фигурное катание, коль скоро в свое время вы тоже катались?

— Мне было 4 года, когда мои родители, отправляясь в отпуск, оставили нас у дедушки с бабушкой. В тот год был прием в секцию фигуристов, вот дедушка взял меня за руку и отвел туда. Родители возвращаются, а я уже занимаюсь. Понятное дело, что когда меня принимали в секцию, то вся родня обещала по очереди возить меня на тренировку, но дело кончилось тем, что все заботы легли на плечи моей мамы, так что большое спасибо как раз ей.

— А первые коньки какие у вас были, помните?

— Очень маленькими и ужасного темно-коричневого цвета. Они мне совершенно не нравились, потому что хотелось белые. Занимались мы в Кадриорге на маленьком катке, кататься я совершенно не умела, приходилось держаться за бортик и завидовать хоккеистам. У них были клюшки, на которые можно было опираться, чтобы не упасть.

— Какими-то успехами можете похвастать?

— Пожалуй, нет. Это были времена СССР, тогда фигуристам маленькой Эстонии было трудно претендовать на участие в крупных соревнованиях, пожалуй, только моей подруге Ольге Воложинской однажды повезло быть отобранной в Москву. Теперь время открывает нашим детям все двери.

— Что это такое — начать заниматься фигурным катанием в четыре года, вы узнали, можно сказать, на собственном опыте. Только что Кристьян Ранд, ваш сын, стал призером чемпионата мира. По-вашему, у него было нормальное детство? Было оно таким у вас, когда сплошь только тренировки и тренировки…

— Думаю, мое детство было нормальным, а вот Кристьян… Об этом грустно сейчас говорить, но ему практически с самого рождения, с трех месяцев, приходилось быть со мной на работе, на катке. Конечно, это тоже детство, но все же не такое, как у других. Кстати, так же получилось и с моим вторым сыном Таави, который тоже катается в танцевальной паре и тоже участвовал в мировом первенстве.

— Что, по-вашему, движет теми, кто приходит в фигурное катание, кроме желания добиться успеха и признания?

— О каком признании можно было говорить, когда я сама начинала? Тут скорее, как в той пословице: коготок увяз – всей птичке пропасть. Стоит начать, и без этого уже не жить, потому что фигурное катание становится образом жизни. Мне без него было уже тяжело, то же самое, вероятно, произошло и с моими сыновьямии. Люди, которые приходят в фигурное катание, ставят перед собой самые разные цели. Кто-то хочет, чтобы сегодня получилось то, что не получилось вчера, а испытывать себя можно на любом уровне. Конечно, если бы к Кристьяну и Грете после стольких лет совместного катания не пришли результаты, то как тренеру мне бы пришлось задуматься и принимать определенное решение, но как мама я бы серьезно поговорила с Кристьяном и посоветовала ему поискать себя в чем-то другом.

— Получается, что окончательный результат для вас все же имеет значение?

— Сказала бы иначе: те спортсмены, с кем я работаю, должны прогрессировать.

— Успеха, что выпал Грете и Кристьяну, эстонское фигурное катание до сих пор не знало. Так звезды сложились?

— Наверное, и звезды тоже, не спорю, но к нему мы долго шли.

— Грета и Кристьян встали рядом с первой попытки, или пара случилась не сразу?

— Они были детьми, когда я их впервые поставила в пару, совсем не предполагая, что получится. Грете было 7, Кристьяну 9, а вместе они катаются уже 11 лет.

— Грета и Кристьян не единственные, с кем занимаетесь, пар у вас три, как они обычно возникают?

— На самом деле сложно. Во-первых, не секрет, что мальчики идут в фигурное катание с меньшей охотой, чем девочки. Во-вторых, фигурное катание – это и одиночники, и спортивные пары, и танцы, потому надо, чтобы мальчиков хватало везде. Наконец, на первых порах мальчику надо объяснить, что ничего зазорного в том, чтобы кататься с девочкой, нет. В 8 лет он соглашается с этим не сразу.

— Предположить, какими малыши станут через 5-7 лет, наверное, непросто. Как тренеру угадать, что за лебедь вырастет завтра из гадкого утенка, который сейчас нередко ниже своей партнерши.

— Это почти всегда видно и сначала. Не секрет, что мы смотрим не только на детей, но и на родителей, предугадать, что получится из «гадкого утенка», возможно, хотя всякое может произойти, партнерша потом может оказаться выше партнера, да и сам партнер может вырасти, а разница в росте не может превышать 15 см. У Греты с Кристьяном она 12 см, идеальная.

— Представьте две другие ваши пары.

— Это Таави Ранд и Ира Шторк и Кристина Кьюдмаа и Алексей Трохлев. Таави 14, Ире только что исполнилось тоже 14. Леше – 17, Кристине — 18. А кроме того, в новом сезоне опять хочу подумать о совсем маленьких. С другой стороны, я работаю практически без помощников, взять их негде, потому три пары – тоже немало.

— В фигурном катании существует стереотип необъективного судейства. Например, нам кажется, что, с точки зрения судей мировых чемпионатов, Эстония не та страна, фигуристы которой, в отличие от россиян, канадцев, американцев, могут претендовать на высокие места в турнирной таблице. Ваш опыт показывает, что возможность преодолеть подобное судейское предубеждение все же существует. Но не получается ли, что это лишь исключение, подтверждающее правило?

— Это правда, что маленькой Эстонии сложно преодолевать устоявшиеся судейские симпатии. Но важно и то, что Грета и Кристьян катаются уже больше 10 лет, а в соревнованиях в разных возрастных группах участвуют уже с 99-го года, попадая в «тройку» практически всегда. То есть и страна, и фамилии спортсменов начали появляться в протоколах уже с тех пор, с малого возраста, с детства, и так продолжается уже не один год. И когда пришло время выступать в юниорском разряде, то выяснилось, что о паре можно и говорить серьезно, и оценивать ее выступления тоже серьезно. Потому что она запомнилась. На своем первом Гран-при Грета и Кристьян стали шестыми. Но, конечно, им все равно сложно.

— Важная часть работы с фигуристами отдается хореографам. Не могли бы сказать об этом пару слов?

— Фигурное катание – теперь дело уже командное. В последние два года дома мы сами ищем идеи, подбираем музыку для программ, а все остальное делаем потом вместе с нашими хореографами, которые находятся в Америке. Денежный вопрос, конечно, очень больной, но Грета и Кристьян показались и запомнились тем людям в Международной федерации фигурного катания, от которых кое-что зависит. В результате им выделили специальную стипендию, и эти деньги помогли нам решить «американский» вопрос.

— Кто в США работает с парой?

— Российские специалисты, хорошо известные в мире фигурного катания, – Марина Зуева и Игорь Шпильбант. Мы встретились два года назад, Марина и Игорь подошли сами, сказали, что Грета и Кристьян им нравятся, мы решили поработать вместе. Но сразу предупредили, что мы из Эстонии, и какими бы прекрасными ни были, но мир пока не привык, чтобы Эстония в фигурном катании чего-то добивалась. На что Марина сказала: привыкнут.

— Сразу возникает вопрос: без иностранной подпитки нам успехов не видать?

— Дело не в подпитке. Успехи приходят, когда занимаешься рядом с сильными конкурентами. Сегодня в Эстонии есть только три пары, а в США на одном льду с тобой тренируются призеры Олимпиад, мировых и европейских первенств, и это мне кажется самым главным. И потом надо иметь в виду, что в Америке существует цельная система подготовки, там целый каток отдан только танцам на льду, и все подчинено им – тренировки, хореография, общефизическая подготовка. Дома подобное невозможно, катаемся вперемешку со всеми.

— Сегодня можно вспомнить не только об успехе Греты и Кристьяна, но и хорошем месте в турнирной таблице чемпионата мира одиночницы Лены Глебовой. Следует ли из этого, что достижения наших фигуристов подвигнут людей, от которых зависит развитие фигурного спорта у нас в стране, делать для него больше, чем делается сейчас?

— Надеюсь на это. И тогда у нас не захотят избавляться от катков, а сейчас такое грозит двум – ледовой арене в Горхолле и тому, что на Суур-Сыямяэ. Когда их снесут – неизвестно, но и то, в каком состоянии они находятся, оптимизма тоже не внушает. Но если это случится, то останется только «Премия», а там сегодня все уже и так забито, и где кататься совсем юным фигуристам, которых у нас сегодня человек 500, неизвестно. Кристьян и Грета выросли в Горхолле, и, наверное, заслуживают того, чтобы у них было место для тренировок.

— Не стану повторять, как всех нас порадовала серебряная медаль Греты и Кристьяна. По-вашему, это предел?

— Для меня как тренера юниорский возраст ребят только начало, а в дальнейшем, надеюсь, они сами захотят новых достижений, захотят подольше задержаться на орбите, и самое основное сейчас, по-моему, только начинается. Все, что было раньше, представляется мне разминкой, а наша цель — Олимпиада, может быть, не ближайшая – 2010 года, но в 2014-м – обязательно. И опять повторю – меня интересует не столько занятое место, сколько прогресс пары не в юниорском возрасте, а во взрослом, среди сеньоров, как у нас говорят.

— Как бы определила, по-вашему, ваше главное качество Грета?

— Не знаю, правда, не знаю. Сама она обладает редкой исполнительностью и готовностью работать. Надеюсь, что с годами Грета перестала считать меня чересчур строгой, было время, когда она меня почему-то побаивалась.

— Наверняка все спортсмены, которые собираются на чемпионаты фигуристов, не надеясь даже на высокое место, готовят тем не менее показательный танец. Грета с Кристьяном тоже готовили?

— Показательные танцы любят у меня все – и Кристина с Лешей придумывают, и у Таави с Ирой есть. А вот у Греты с Кристьяном показательного танца не оказалось. Большая проблема, между прочим. Но столько работы, что не хватило времени на подготовку номера. Его же надо и сделать, и отработать. Так и вышло: «серебро» получили, а танца нет. Прямо на месте и музыку нашли, и номер придумали…