"Молодежь Эстонии" | 30.04.07 | Обратно

Бессмысленный и беспощадный

Йосеф КАЦ

Фото Никиты ЧЕРНОВА

Анархия и беспредел царили в центре Таллинна в ночь с четверга на пятницу. Ужас, абсурд и фантасмагория – в ночь с пятницы на субботу: меньше погромов, больше жестокости и обилие праздных зевак.

…Добравшись до дома под утро в пятницу, я никак не мог привыкнуть к тишине и смириться с мыслью, что на второй и шестой ступенях лестницы, ведущей из коридора в спальню, не стоят кордоны полицейского оцепления. С рассветом опасения рассеялись. Как оказалось – увы, ненадолго.

Окрестности Тоомпеа, 15.30 – Группа эстонской молодежи, собравшейся в Хирвепарке, похоже, разочаровала работников СМИ своей малочисленностью и пассивностью. Несколько больший интерес фотографов и операторов привлекают грузовики с секциями металлического ограждения, направляющиеся на Тоомпеа. Вскоре вокруг здания Рийгикогу вырастает забор-решетка, аналогичный стоящему на Тынисмяги.

Бульвар Каарли, около 20.00 – Скандирование «Позор, позор!» тонет в автомобильных гудках. Время от времени от площади Вабадузе до Национальной библиотеки курсирует джип с выставленным в окно сине-черно-белым флагом. Толпа свистит.

Со съемочной группой Би-Би-Си пытаемся установить камеру у Музея оккупаций. Пока оператор налаживает связь со спутником, мы с обозревателем Ричардом устремляемся в толпу. Услышав английскую речь, люди активно объясняют свою позицию, сводящуюся к тому, что они оскорблены как переносом памятника, так и «шестнадцатилетним угнетением».

Горка Харью, аллея над бывшими теннисными кортами, 20.40 – Поймать сигнал спутника британским телевизионщикам удалось лишь с высоты бывшего бастиона. Здесь собирается все больше зевак – русскоязычных, за редким исключением. С двумя друзьями, согласившимися помогать иностранным журналистам добровольно, мы пытаемся оградить съемочную площадку от толпящихся людей.

Там же, внизу, у церкви Каарли, начались стычки с полицией. Вновь пущен газ, слышатся рев толпы и взрывы шумовых гранат. Народ бросается к часам Свободы, однако нарывается на полицейское оцепление. Часть людей пытается прорваться через территорию заброшенных теннисных кортов, часть – к Тоомпеа, а оттуда – на горку Харью. По Пярнускому шоссе, как ни в чем не бывало, идут трамваи. На площадь Вабадусе подъезжают рейсовые автобусы, по сообщениям вырвавшихся снизу, в них то ли прибывают полицейские, то ли сажают задержанных.

Там же, около 21.20 – Полиция оцепляет горку Харью и начинает вытеснять с нее зрителей. Часть из них пытается укрыться вокруг нас, повторяя название британского телеканала. С помощью пресс-карт Би-Би-Си и «МЭ» удается объяснить полицейским, что, кроме трех британцев и меня, в нашу «команду» входят двое моих друзей. Один взявший на себя роль водителя, другой – охранника, отгонявшего толпу от передающей аппаратуры. Полицейские проявляют к нам доверие, и через пять минут на горке Харью остаемся лишь мы и полицейские.

Центр города, 23.45 – Британцы несколько раз выходят в прямой эфир, после чего мы покидаем опустевшие окрестности площади Вабадусе. Работающее в машине радио информирует, что центр беспорядков переместился к площади Виру, вновь разгромлено несколько витрин, а винный магазин еще и разграблен. Улица Гонсиори выглядит не чета раскуроченному прошлой ночью Пярнускому шоссе, но все равно не слишком радостно. Полиция перемещается по центру как пешком, так и на автобусах, в микроавтобусах без внешних опознавательных знаков подъезжают бойцы команды К.

В сторону порта двигается полицейская цепь. Автомобильное движение идет в центре по принципу «как хочу, так и еду».

Троллейбусная остановка «Каубамая», 00.00 – Понять происходящее откровенно трудно: полиция задерживает всех мало-мальски похожих на потенциальных участников беспорядков. У входа в универмаг с зафиксированными за спиной руками лежат подростки лет шестнадцати-восемнадцати, яркими пятном среди них – девчонка в модельном розовом пальтишке. Через них переступают те, кто снимает деньги в расположенном за лежащими банкомате и садится на последние маршрутки.

Окрестности трамвайной остановки «Хобуяама», 01.20 – Идущая в направлении Старого города полицейская колонна внезапно рассыпается и скручивает двух русскоязычных парней спортивного вида в кожаных куртках, с бритыми затылками, то ли выкрикнувших что-то в сторону полицейских, то ли показавших им непристойный жест. Им заламывают руки и бросают на асфальт, в лицо направляют струю белого спрея из огнетушителя. На вопрос британских журналистов «За что?» пожилой полицейский отшучивается, мол, надо немного охладить их «белым снегом», а потом заявляет, дескать, известно, что эти молодые люди громили вчера магазины.

Проходящего рядом эстонского парня, решившего остановиться и поглазеть, немедленно задерживают и препроваживают в подъехавший фургон. Из стоящей вдалеке машины выходят несколько не вполне твердо стоящих на ногах парней с триколором и скандируют «Eesti, Eesti!». Полиция немедленно приказывает им вернуться в машину и уехать подальше.

Холл гостиницы Radisson SAS, 01.45 – Прощаюсь с британскими коллегами. В комментариях по поводу происходящего они подчеркнуто сдержанны даже в личной беседе. Конечно, они видели и Париж, и Брюссель, и совсем недавний, осенний Будапешт. Но вопрос «Ради чего было устроено все это?» читается в их взглядах так же отчетливо, как и у большинства здравомыслящих таллиннцев.