"Молодежь Эстонии" | 30.04.07 | Обратно

Возможно ли гражданское общество

Все приметы гражданского общества в возрожденной Эстонии вроде бы налицо: есть множество добровольных некоммерческих объединений, товариществ. Есть свобода слова, но разоблачительные выступления особого эффекта не имеют, нет цензуры, но явственно проступают признаки самоцензуры и стремления держаться «генеральной линии». Политики и часть интеллектуалов прилагают усилия приуменьшить значение коллективной деятельности, пропагандируя индивидуализм. Проблемам гражданского общества Эстонии посвящена большая публикация профессора-эмеритуса Таллиннского университета Мати Хинта в еженедельнике Maaleht, озаглавленная «Государство чиновников или граждан?»

Автор публикации приводит примеры настойчиво насаждаемого обществу индивидуализма, исключающего какие-либо активные коллективные действия граждан. Например, профессор психологии Юри Аллик утверждает, что в демократическом обществе каждый борется сам за себя, а нынешний министр экономики Юхан Партс, будучи премьером, не стесняясь, заявлял иностранным СМИ: «Солидарность – это иллюзия!»

«В этом духе формируется общество Эстонии, и многих это удовлетворяет. Особенно тех, кто думает лишь о себе, и то в масштабах материального успеха одного поколения». Слова о коллективной деятельности у нас сегодня заменяют модными выражениями о гражданском обществе и третьем секторе. «Слушая ораторов, может показаться, что в Эстонии действительно существует гражданское общество, что третий сектор набирает силу, охватывая все больше людей. Но это не так, - пишет профессор. - Самодеятельному гражданскому обществу противостоит полновластие общества чиновников. И это можно выдавать за «развитую демократию».

«Именно в последнее время полновластие чиновничества над гражданским обществом демонстрируется особенно грубо и бесцеремонно: гражданским объединениям дозволяется подавать голос, но не позволено влиять на принятие решений. Чиновникам дозволено игнорировать общественное мнение в той мере, в какой это считают возможным сами чиновники». Из последних примеров автор упоминает случай доктора Пеэтера Мардна, продемонстрировавший: чиновники не терпят никаких поползновений урезать их единовластие. Они сами решают, кого миловать, кому протежировать, кому разрешать контролировать, кому пальчиком грозить.

Другой пример – снос центра «Сакала». Автор считает это событие этапным во многих смыслах. Оно показало, насколько пренебрежительно чиновничество отнеслось к судебным искам протестующих против сноса центра. Суд иски просто не брал к рассмотрению.

«Сегодня кажется, что снос центра «Сакала» мало кого волнует: демонстраций протеста нет. Но объяснение тому иное: у людей не прошел шок. Многие надеялись до последней минуты, что варварства в центре столицы Эстонской Республики не произойдет. Но произошло. Страсти вокруг памятника на Тынисмяги вывели события вокруг центра «Сакала» из актуального поля зрения общественности. Прием известный»

Снос центра «Сакала» не был бы возможен, если бы гражданское общество имело силы противостоять произволу чиновничьих решений. У истоков такого бессилия, считает автор, события 1999-го, развернувшиеся вокруг мызы Рягавере, когда общественность требовала сохранить ее для Эстонии. Но идеально отремонтированная мыза была все-таки продана за смехотворную сумму в 350 тысяч крон молодому американцу Моргану Хаммербеку. Гражданское общество Эстонии было попрано.

«Зачастую схемы купли-продажи настолько запутанны, что сами чиновники не всегда знают, кто и от чьего имени выступает в сделке. Прозрачность никак не совпадает с нашим вариантом демократии», - пишет профессор.

«Похоже, все, что наметили для себя те, кто развивает недвижимость в Эстонии и «культурной столице Европы», так и остается у них на прицеле – будь то некая мызная школа или Медицинская библиотека». Самое время снести под шумок вокруг Тынисмяги и Горхолл и незаметно запустить очередной масштабный проект развития недвижимости.

«Не оставили без внимания фирмы развития недвижимости и участочек земли под Бронзовым солдатом: премьер-министр Андрус Ансип сам ведь намекает (23 апреля в газете Postimees) на парковку и прежнюю застройку в этом прелестном месте. Полет мысли необыкновенный!». Конец публикации. «МЭ»