"МЭ Среда" | 03.01.07 | Обратно

Понтон с «атомным чемоданчиком»

Александр ШЕГЕДИН

В истории расследования катастрофы парома «Эстония» до сих пор не поставлена точка. Отчет специальной парламентской комиссии, обнародованный в конце ушедшего года, так и не дает однозначных оценок случившемуся.

Тем не менее комиссия обнаружила ряд интересных обстоятельств, связанных с торговлей военным оборудованием в смутные 90-е годы. В отчете приводятся факты массового приобретения российского военного оборудования на территории Эстонии при участии зарубежных спецслужб. Этот процесс приобрел лавинообразный характер в связи с подписанием президентом Леннартом Мери и президентом Борисом Ельциным договора от 26 июля 1994 года, согласно которому российские войска выводились из Эстонии к 31 августа того же года.

Комиссия Рийгикогу пришла к выводу, что Эстония могла владеть российским высокотехнологичным военным спецоборудованием, которое представляло большой интерес для спецслужб западных государств. Причем интерес к такому оборудованию проявляли не только спецслужбы, но и связанные с производством вооружения частные компании. К числу таких «интересных» предметов относились электроника, использующаяся в космической отрасли, высокотехнологичные системы слежения и наводки (например, подводные радиобуи, радары), а также комплексы ПВО (в частности, с маркировкой С-300) и электронные системы управления.

По оценке экспертов, с которыми беседовала комиссия, новейшие системы слежения за воздушным пространством были привезены именно в Эстонию после скандально знаменитой посадки Матиаса Руста на Красной площади в 1987 году. Его легкий самолет «Цесна-172р Скайхок» пересек воздушное пространство СССР в районе Кохтла-Ярве. Помимо этого территория Эстония подходила для установления высокотехнологичных военных систем в силу своей геополитической важности. В случае войны буферная зона в виде ГДР, Польши, Чехословакии и Венгрии должна была задержать наступление с запада на пару недель, а следующая линия обороны проходила через Эстонию, Белоруссию и Украину. Комиссия также специально отмечает тот факт, что, по крайней мере, до начала 1990-х годов в Эстонии существовал научный потенциал для развития космических технологий. Как отмечается в отчете, для зарубежных стран и предприятий военного комплекса представляли интерес даже не самые последние новинки советской военной техники, изучение которых помогало совершенствовать методы борьбы с ними (например, это касалось системы радаров).

Комиссии удалось выявить, по меньшей мере, один конкретный случай, когда эстонской военной разведке официально предложили элементы российской космической электроники, которая позволяет вести разведку с помощью инфракрасных камер, причем представитель разведки имел возможность ознакомиться с руководством по эксплуатации и соответствующими фотографиями. В «торговом обороте» в Эстонии имелись в начале 90-х годов также приборы ночного видения военного назначения. По оценке экспертов эстонских спецслужб, вполне возможно, что в тот же период из России в Эстонию вывозились так называемые «атомные чемоданчики», то есть – миниатюрные атомные бомбы. Сама Россия эти факты никогда не подтверждала.

В период спешного вывода войск из Балтийских стран незаконная торговля военной техникой шла не только в Эстонии. Литовские вооруженные силы приобрели в 1994 году 15 понтонных мостов, на легальную покупку которых не нашлось бы в те годы денег ни у одной из Балтийских стран. По выражению одного литовского генерала, они были приобретены «за несколько ящиков водки». Параллельно с торговлей военным оборудованием широкое распространение получил и вывоз редкоземельных металлов, в том числе радиоактивных, которые неоднократно обнаруживались финской и шведской таможнями.

Особый интерес для западных спецслужб представляла система радиолокационного опознавания «свой — чужой» (в данном случае — «Кремний-2»), которая является базовым элементом любой системы ПВО. Когда в 1976 году из-за предательства пилота МиГ-25 приземлился в Японии, СССР потратил почти 6 млрд рублей для смены системы. По оценке комиссии, при выводе советских войск из Германии западные спецслужбы были готовы платить за систему «свой — чужой» до 5 млрд долларов США.

Комиссия пришла к выводу, что психологическое состояние российских военных перед выводом из Эстонии способствовало тотальной распродаже военного имущества. С августа 1991-го до начала 1992 года практически существовал правовой вакуум, и военные не знали, кому они подчиняются. Несмотря на то, что торговля оружием и военным оборудованием активно происходила на территории Эстонии, она использовалась в основном лишь как транзитный коридор для дальнейшего движения «товара» на Запад.