"Молодежь Эстонии" | 05.01.07 | Обратно

2007-й — год равных возможностей

Фото Николая ШАРУБИНА

Уже два с половиной года Эстония является членом Европейского союза. Социологические опросы показывают, что число людей, положительно оценивающих это обстоятельство, в нашей стране растет, а количество скептиков уменьшается, хотя их остается не так уж мало. И в самом деле, что мы знаем о сегодняшнем Евросоюзе, расширившимся до 27 членов, о вариантах решения проблем, которые он предлагает, о трудностях, которые он переживает, о том, как это отражается на нас. Об этих и других вопросах с Сийри ОВИЙР, депутатом Европарламента, беседует наш корреспондент Нелли КУЗНЕЦОВА.

— Вот теперь, когда прошло 2,5 года, оправдывается ли, на ваш взгляд, беспокойство некоторых политиков, да и обыкновенных людей, по поводу частичной утраты Эстонией своего суверенитета? Что нам уже дало, с вашей точки зрения, членство в Евросоюзе и что еще может дать в ближайшее, скажем, время?

— Ну, что касается утраты суверенитета, хотя бы и частично, то в этом отношении я бы не беспокоилась. У нас в Евросоюзе есть свой уполномоченный, еврокомиссар, вице-президент Европейской комиссии — Сийм Каллас, в Европарламенте работают 6 депутатов от Эстонии, на рабочие встречи министров стран — членов ЕС по разным вопросам приглашаются члены правительства нашей страны. Иными словами, все решения принимаются с обязательным участием представителей нашей страны. Так что никто и ничего не решает за нашей спиной, что так или иначе касается Эстонии.

К тому же, в современном сложном, глобализирующемся мире невозможно прожить в одиночку, наглухо замкнув себя в каком-нибудь укромном уголке. Успехи Эстонии в экономике, о которых так много говорят сейчас, во многом связаны именно с ее членством в Евросоюзе. Оттуда идут к нам инновации, инвестиции, туда мы можем отправляться со своей продукцией.

Совсем недавно мы в Брюсселе разработали и приняли директиву о свободном движении услуг. До сих пор рабочая сила, как вы, очевидно, знаете, передвигаться в Евросоюзе могла, а услуги — нет. Теперь это разрешается. Парикмахер, скажем, официально получивший право работать по своей специальности в Эстонии, может, если пожелает, работать в любой из 27 стран — членов ЕС. И для этого ему не надо юридически оформлять себя заново. И все страны — члены Евросоюза в течение трех лет должны привести свое законодательство в соответствие с этой директивой. Разве это не хорошо?

— А выдержит ли, выстоит, сохранит ли свою целостность сам Евросоюз? На этот счет разными людьми, политиками, разумеется, тоже, высказывается немало сомнений. Как будут складываться отношения «старой» Европы с новыми членами ЕС?

— Конечно, проблемы в Евросоюзе есть. Но, как известно, проблемы существуют, пока существует и сама жизнь.

Теперь в Евросоюзе 27 стран-членов вместе с присоединившимися с 1 января Болгарией и Румынией. Новые члены ЕС — это, конечно, не те «старые» демократии, которые первыми объединились много лет назад. И экономика у них не так развита, и отношение к человеку несколько иное. И это, разумеется, порождает проблемы. К тому же, в развитых европейских странах, в этих «старых» демократиях не очень хорошо знают, что, собственно, представляют собой новички. Мы ведь долгие годы жили в закрытом мире, за железным, можно сказать, занавесом. Мне даже кажется иной раз, что в этих цивилизованных, как мы говорим, странах сомневаются порой, умеем ли мы управляться с ножом и вилкой.

— Обычно боятся того, чего не знают…

— Конечно. И уж от нас зависит, узнают ли нас лучше и как скоро.

Добавятся ли новые члены в Евросоюз, сказать трудно. Думаю, что в ближайшие 2-3 года вряд ли… Пока не видно, кто из стран, выполнив все Копенгагенские критерии, может претендовать на членство в Евросоюзе. Проблемы возникли с Турцией. Одни страны — члены ЕС поддерживают Турцию, другие выступают против ее членства в Евросоюзе. Я лично уверена, что, выполнив еще некоторые требования, Турция вполне может стать членом ЕС. Это полезно для страны, приподнимет ее, и полезно для Евросоюза.

Еще раз напоминаю, что члены Евросоюза должны соответствовать определенным требованиям. Конечно, легче всего лежать на диване и ожидать, пока для тебя кто-нибудь накроет стол. Но так не бывает. Есть общие правила, и если ты подписался под ними, надо их выполнять. Это, кстати, касается и Эстонии.

— Ровно год назад, когда вот так же, подводя итоги года, вы давали интервью нашей газете, прозвучала мысль о том, что особое внимание Евросоюз будет обращать на решение социальных проблем, на усиление социальной составляющей политики государств. Для русскоязычного населения страны это особенно важно. И что же? Пока улучшения как-то не видно.

— Да, такое требование выдвинуто, и его надо выполнять. Мы уже 2,5 года в Евросоюзе, и скоро начнутся проверки. Не хотелось бы прослыть государством, которое добровольно захотело стать членом ЕС, а общими правилами игры пренебрегает.

Должна сказать, что 2007 год объявлен годом равных возможностей. Это напрямую касается и социальной политики. Многие почему-то думают, что речь идет в основном о пенсиях. Конечно, хорошее пенсионное обеспечение — это очень важно. Но есть множество и других проблем. Социальная политика — это очень широкое поле.

— Вы думаете, что при нашем неуклонном движении вправо и вправо, в сторону все больших либеральных ценностей наши политики все же начнут уделять больше внимания социальным проблемам?

— Внимание обращать придется. Хотя, я думаю, у нас в Эстонии вообще существует некая неразбериха с правыми и левыми. Такого четкого деления, какое было, скажем, в прошлом веке, сейчас в Европе нет. Может быть, в какой-то степени это можно отнести к правым консерваторам. Я с удивлением наблюдаю, как мужчины, в первую очередь, именно пожилые мужчины, упорно выступают, например, за запрещение абортов, утверждая, что спросить разрешение на это нужно прежде всего у мужей.

— То есть женщины тут голоса не имеют?

— Ну, я думаю, если семья нормальная, то подобные вопросы решаются совместно.

А вообще в Евросоюзе есть социал-демократы и социал-либералы. Я бы не сказала, что они так уж сильно отличаются друг от друга по взглядам на социальную политику. Может быть, различие в том, если говорить очень коротко и фрагментарно, что одни имеют в виду прежде всего предприятие, а другие — отдельного человека с его нуждами, возможностями, его заботами.

— А не пугает ли Евросоюз нынешнее «полевение» Латинской Америки, как испугала когда-то Европу революция в России? Уго Чавес, как известно, пришел к власти на фоне усугубляющейся социальной напряженности, неспособности правящих режимов ликвидировать нищету и бедность. Щедро тратя доходы Венесуэлы от нефти на социальные программы, он стал необычайно популярен среди бедного большинства, хотя и заслужил ненависть богатых слоев населения. Сам он, если судить по сообщениям в печати, считает себя учеником Фиделя Кастро, хотя часто приводит слова кубинского лидера: «Чавес, не создавай вторую Кубу, создай первую Венесуэлу». К тому же, режим Чавеса считают самым «антибушевским» из всех правительств Латинской Америки, не считая Кубу. Не может ли это быть своеобразным, хотя бы в некоторой степени, уроком для Европы?

— Нет, конечно. Там, в Латинской Америке почва совсем другая. Можно даже удивляться тому, что все эти события произошли именно сейчас, а не раньше. Европа пережила нечто подобное много десятков лет назад. И такой ужасающей бедности населения при засилье иностранного капитала в Европе нет.

Так что осознать, понять природу событий, подоплеку «полевения» Латинской Америки, конечно, полезно, но для Европы это не урок, нет.

— А чем все-таки больше всего обеспокоен Европарламент? Какие проблемы, направления он считает для себя приоритетными?

— Ну, во-первых, энергетическая политика. Хотелось бы, чтобы у Евросоюза была единая политика в сфере энергетики, а не 27 разных политик. В нынешних условиях важно, чтобы один был за всех, а все — за одного.

Европейская конституция… Как вы знаете, на референдумах во Франции и Голландии конституционному договору сказали «нет». Очевидно, следующему составу Европарламента придется эту проблему решать.

В Эстонии конституционный договор парламентом ратифицирован, и о нем больше не вспоминают. Очевидно, считают, что никаких проблем не будет. А они могут возникнуть. И мы не знаем, когда именно это скажется. Ведь люди фактически не знают, что представляет собой этот конституционный договор. Как, впрочем, не знают зачастую, чем занимается Европарламент, какие решения принимает. Я обычно сообщаю об этом в газете центристов, но ведь широкая печать говорит об этом редко и мало. А жаль… Это может создать проблемы в будущем.

— А не создаст ли проблемы и самостоятельность некоторых новых членов Евросоюза в вопросах, скажем, внешней политики? Польша, например, выступила со своей «инициативой», со своими требованиями, в частности к России, не совсем как будто согласующимися с общими интересами и политикой ЕС. У Эстонии, как мы знаем, достаточно сложные отношения с Россией. Некоторые специалисты даже считают, что рано или поздно, но нам придется расплатиться за это. А как думаете вы?

— А что такое — общая политика Евросоюза? Это 27 политик разных государств, которые нужно как-то скоординировать. Конечно, это сложно. Сейчас трудно разделить экономику и политику. Ведь и энергетику сейчас используют как способ решать политические вопросы. Но надо договариваться. Соседи остаются соседями. А с соседями надо жить хорошо как в экономическом, так и в плане человеческих отношений. Нужна стабильность. Если все время возникают какие-то напряжения, то нехорошо ни той, ни другой стороне. Порой об этом забывают, и это плохо.

— Значит, вы выступаете за налаживание добрососедских отношений с Россией?

— Конечно. Это в интересах Эстонии, это в интересах и России. Нас так же тревожило бы, если и Франция, скажем, или Германия находились бы в недружественных отношениях с кем-то из соседей, с кем-то из других стран. Мир, в сущности, так невелик, Европа так мала, что то серьезное, негативное, что происходит в одной стране, не может не сказываться на других. Только в условиях стабильности государства могут успешно развиваться.

— В печати сообщалось, что наши депутаты в Европарламенте будут добиваться на европейском уровне уравнивания преступлений нацизма и коммунизма. Неужели вы считаете, что это одно и то же?

— В Совете Европы, членом которого, как известно, является и Россия, этот вопрос уже рассматривался. И решение в общем-то принято. Но речь не идет о коммунизме вообще. В Европе есть коммунистические партии, они вполне легальны, они участвуют и в работе Европарламента. Так что о преступности коммунизма речи не было. Речь шла о концлагерях и в Германии, и в России, где погибли миллионы людей. В документе так и говорится: о преступлениях сталинского коммунистического режима. Ни 60-е, ни 70-е, ни 80-е годы в Советском Союзе, конечно, не имеются в виду.

— Вот почему бы вам не выставить свою кандидатуру на следующих президентских выборах? В мире женщины все чаще оказываются на вершине власти. Примеров уже много…

— Спасибо за приглашение (смеется). В Эстонии это как-то не получается.

— Кто-то из классиков сказал, что женщина из ничего может сделать шляпку, салат и скандал. Но если говорить серьезно, то женщины в политике оказываются более разумными, более взвешенными. Разве не так?

— Мы в Эстонии, очевидно, еще не научились бережно и более полно использовать человеческий ресурс. Я как-то предложила одному видному политику, не тому, о ком вы, наверное, сейчас подумали…

— Не Сависаару?

— Нет, но тоже опытному, много лет пребывающему на политическом поле человеку: давайте составим избирательные списки половина на половину, мужчины и женщины поровну или почти поровну. Он испугался: откуда мы возьмем столько умных женщин? А умных мужчин — так ли уж хватает?

— Остается надеяться, что время изменит ситуацию. С этой, как и с другими надеждами, вступаем в новый год…