"Молодежь Эстонии" | 11.01.07 | Обратно

Несицилианская защита

Любовь СЕМЕНОВА

«Если кто-то из вас по каким-либо обстоятельствам окажется в неприятной жизненной ситуации и столкнется с досудебным следствием эстонского Уголовного права, то знайте: ваши права и охраняемые законом интересы, о которых так много говорят демократы, ничего не стоят», — заявляет пенсионер Евгений Дубровский, обратившийся в «Молодежку» с письмом-претензией на «недемократичность» Уголовно-процессуального кодекса ЭР. Мы попытались выяснить, так ли это.

Полностью приводить в газете текст пришедшего по электронной почте письма смысла нет, ибо он длинен, пространен и содержит массу не относящейся к делу информации. А вкратце суть обращения читателя в редакцию такова.

Некто в течение года находился под подозрением в совершении уголовного преступления. Делом занимался Идаский отдел полиции Пыхьяской префектуры. По окончании досудебного расследования материалы уголовного дела были направлены в Пыхьяскую окружную прокуратуру, где подозреваемому предложили ознакомиться с материалами уголовного дела в соответствии со ст. 223 и ст. 224 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) при посредничестве адвоката.

Однако обвиняемый категорически отказался от адвоката и стал требовать предоставить ему возможность ознакомиться с материалами уголовного дела самостоятельно. Но в этом ему было отказано.

Защити себя не сам

«УПК Эстонии не позволяет обвиняемому самостоятельно знакомиться с материалами уголовного дела и принимать на себя функцию защиты, – возмущен г-н Дубровский. — Это входит только в компетенцию адвоката, которого вам назначит прокуратура или вы выберете его самостоятельно, если ваш карман позволяет отстегнуть ему солидную сумму. А если вы пенсионер или ваша зарплата ниже прожиточного минимума и вы еле-еле сводите концы с концами, что в таком случае делать? Довериться назначенному вам адвокату?

Доверие вещь, естественно, нужная, но оно может быть эффективным только в обществе бескорыстных и во всех отношениях добропорядочных людей. Мы же с вами живем в другом обществе, в обществе, основанном на наживе и стяжательстве, поэтому трудно поверить, что в наше время найдутся адвокаты, способные за государственный счет оказать вам правовую помощь, близкую к самопожертвованию...»

И далее наш читатель задается несколькими вполне резонными вопросами, как то: «Если вы способны лично себя защищать, то на каком основании чиновник делает за вас выбор и лишает вас права лично отстаивать свои законные интересы в досудебном и судебном порядке? Разве это допустимо в цивилизованном обществе?

Почему в так называемой недемократической России существует в уголовном законе норма права, позволяющая обвиняемому себя лично защищать, а в демократической Эстонии, которая, как известно, разделяет европейские ценности и является членом Совета Европы и Европейского союза, такая норма права исключена?»

Допускаем, что не один только этот наш читатель столкнулся с подобным неприятным моментом в ходе уголовного производства. Возможно, кого-то еще волнует эта тема, поэтому за комментариями мы обратились в Государственную прокуратуру.

Таков закон

Как сообщила «Молодежи Эстонии» государственный прокурор Анна Касесалу (именно ее подпись стоит под ответом на жалобу читателя), УПК ЭР полностью соответствует требованиям Европейской конвенции по правам человека.

По словам госпрокурора, действующее законодательство ЭР действительно не позволяет обвиняемому (в отличие от потерпевшего) ознакомиться с материалами досье без участия адвоката. Это регулируется частью 3 статьи 223 Уголовно-процессуального кодекса, вытекающей в свою очередь из части 3 статьи 45 того же документа, касающейся участия защитника в уголовном производстве.

Так вот эта статья гласит, что участие защитника в уголовном производстве обязательно в следующих случаях:

— если человек совершил преступление, будучи несовершеннолетним, если он в силу своего физического или психического состояния сам не способен себя защищать;

— если он подозревается или обвиняется в тяжком преступлении, за которое грозит наказание в виде пожизненного лишения свободы;

— если интересы подозреваемого/обвиняемого идут вразрез с интересами другого участника производства, у которого защитник имеется;

— если человек пребывал под стражей по меньшей мере в течение шести последних месяцев;

— если уголовное дело рассматривается в ускоренном производстве.

На первый взгляд, ничего противоречащего моральным или этическим нормам в этих пунктах закона нет, а поскольку читатель не сообщил нам, какой именно пункт он считает нарушенным в отношении себя, более точную информацию мы дать, к сожалению, не можем.

Впрочем, есть еще один, пожалуй, наиболее важный вопрос, на который сам же читатель в своем письме и отвечает: «Следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что на предварительном следствии эстонское уголовное право разрешает вам защищать себя лично, если вы того пожелаете, а знакомиться с материалами уголовного дела при завершении предварительного расследования и отстаивать свои интересы в судебном производстве закон не позволяет. Почему?

Потому что на предварительном следствии, как правило, против вас готовится основной обвинительный материал. И если вы неопытный в жизни человек, не имеющий ни малейшего понятия о юриспруденции, к тому же в период вашего допроса ваша воля подавлена, вы нервничаете, не знаете, на какие вопросы и как вам отвечать, то лицо, ведущее производство допроса, очень хорошо осведомлено в тонкостях своего дела.

И если вы в данной ситуации не воспользуетесь услугами адвоката или по какой-либо причине заявите отвод адвокату и сами рискнете себя защищать, то маловероятно, что ваши самостоятельные усилия приведут к успеху...»

Вот, собственно говоря, и ответ на вопрос о «навязанном» адвокате, у которого, кроме всего прочего, в отличие от юридически не слишком грамотного подозреваемого/обвиняемого, имеется не только специальная подготовка, но и законная возможность получать весь необходимый для осуществления защиты материал, в том числе запрашивать справки, характеристики, иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставить запрашиваемые документы или их копии, производить опрос свидетелей с их согласия и т.д.

Квалифицированное доказывание просто немыслимо без использования специальных познаний для разрешения вопросов, касающихся специфики различных областей знаний. Помнится, Саддам Хусейн отказался от защиты и сам представлял свои интересы в суде. И чем это кончилось?

В то же время нельзя не согласиться с читателем относительно его мнения о том, что касается «общества бескорыстных и во всех отношениях добропорядочных людей». Мы действительно живем в другом обществе, где исповедуются несколько иные ценности и приоритеты.

Однако вряд ли «навязывание» адвоката в данном случае можно всерьез воспринимать как отсутствие демократии в эстонском законодательстве.

А у соседа...

Нельзя оставить без внимания еще один аспект проблемы. В своем письме читатель неоднократно делает ссылки на правовое законодательство Российской Федерации, где, по его словам, в уголовном законе существует норма права, позволяющая обвиняемому себя лично защищать.

По этому поводу хотелось бы заметить, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Как раз таки в России, когда речь идет об уголовных делах, от участия адвоката как в досудебном, так и судопроизводстве подозреваемые/обвиняемые стараются не отказываться. Потому что иногда только адвокат способен заметить в деле именно ту запятую, которая позволит не казнить, а помиловать.

Мало того, Уголовно-процессуальный кодекс РФ 2001 года значительно расширил полномочия адвоката по участию в доказывании в уголовном судопроизводстве.

К тому же, у наших соседей, имеющих куда как более солидный опыт в юриспруденции, есть и такая «фишка», как суд с участием присяжных заседателей. А это, надо вам заметить, очень серьезная опора и защитная база для обвиняемого. Ведь присяжные поддерживают состязательную форму процесса. Что это значит?

А вот что. Теперь прокурор должен доказывать обвинение. И очень при этом постараться. Потому что если прокурор откажется или не сможет доказать вину обвиняемого, то суд может вообще прекратиться.

Кроме того, присяжные имеют право исключать из разбирательства недопустимые материалы. То есть сфальсифицированные дела (даже при отсутствии одной-единственной необходимой подписи) могут развалиться прямо в суде.

И, представьте себе, разваливаются. Если следователь отнесся к делу не самым серьезным образом.