|
"МЭ" Суббота" | 13.01.07 | Обратно
Валдо Рандвере не верит, что «Эстония» погибла от взрыва
Исполнительный директор IBM Eesti OÜ Валдо Рандвере пишет в Postimees,
что он по-прежнему уверен: паром «Эстония» затонул из-за шторма, своего
технического состояния и из-за того, что при эксплуатации не было учтено
ни первое, ни второе. Другими словами, все более или менее было так, как
говорилось в заключительном отчете международной комиссии JAIC, представленном
в 1997 году. Германия в своем отчете группы экспертов в 2000 году также
пришла к примерно такому же выводу.
«Я уже и раньше писал, почему я не верю в различные теории заговора, связанные
с гибелью «Эстонии», и повторяться не стану. Я также не думаю, что своими
статьями я мог бы переубедить сторонников теории заговора, но это и не
является моей целью, - пишет Рандвере. - Одна часть человечества никогда
не признает результатов официального расследования. Эта часть будет утверждать,
что речь идет о заговоре ФБР, ЦРУ, ПБ, империалистов, масонов, евреев или
русских. Но у меня возникла мысль, осуществление которой могло бы придать
большую легитимность расследованию таких катастроф в будущем».
Рандвере пишет, что он внимательно следил за материалами, связанными с
гибелью «Эстонии», опубликованными в Швеции, Финляндии и Эстонии. Он прочел
несколько названных выше отчетов, мнений тогдашних шведских министров и
различных экспертов. Он просмотрел видеоматериалы, снятые водолазами, прослушал
сигналы бедствия, которые посылала «Эстония». Рандвере проанализировал
все это, используя свое юридическое образование (он специализировался на
морском праве). И пришел к выводу, что нет ни одного серьезного факта,
который бы заставил его поверить, будто гибель парома была вызвана какими-то
другими факторами, кроме приведенных в начале статьи.
«Но до некоторой степени я понимаю, почему вокруг гибели «Эстонии» возникло
столько сомнений и вопросов. Причем среди совершенно нормальных, образованных
и разумных людей. По-моему, основной причиной является предвзятость почти
всех расследований, связанных с гибелью парома «Эстония», - пишет автор
статьи.
В пример он приводит эстонско-шведско-финскую объединенную комиссию JAIC.
Ее формирование началось через два часа после катастрофы, когда шведский
министр коммуникации Матс Оделл, анализируя ситуацию со своими ближайшими
сотрудниками, констатировал, что «необходимо избежать ситуации, в которой
другое государство отвечало бы за расследование без привлечения шведских
экспертов».
Этим «другим государством» была Эстония, потому что «Эстония» параллельно
была зарегистрирована как на Кипре, так и в Эстонии. Паром «Эстония» ходил
под эстонским флагом и затонул в международных водах, в регионе, где спасательными
работами занимаются финны. Исходя из этого, чисто юридически расследование
гибели «Эстонии» входило в компетенцию Эстонии.
Рано утром 28 сентября Матс Оделл позвонил своему финскому коллеге Олле
Норрбаку и убедил его в необходимости сформировать международную комиссию,
в которую входили бы представители Швеции, Финляндии и Эстонии.
Тем же утром Оделл поговорил и с эстонским министром Анди Мейстером. Во
время разговора Анди Мейстер сказал, что собирается сам возглавить эстонскую
комиссию по расследованию гибели парома. Он предложил Оделлу участвовать
в этой комиссии. Оделл отказался, так как в Швеции есть государственная
аварийная комиссия, и министры оперативно не участвуют в расследовании
аварий.
Были приняты предварительные договоренности для формирования международной
комиссии. Вечером того же дня из Эстонии через МИД поступило официальное
предложение сформировать международную комиссию. На следующий день договорились
о распределении работы в комиссии.
Анди Мейстер стал председателем комиссии. Финская сторона отвечала за анализ
спасательных работ, за допрос свидетелей и локализацию останков парома.
Шведы должны были анализировать технические данные судна и дать оценку
работе шведской операторской фирмы. Эстонцам оставался анализ погодных
условий и оценка эстонской операторской фирмы.
Сейчас можно сказать, что из-за состава комиссии и распределения обязанностей
в работу комиссии был заранее запрограммирован конфликт. В результате получился
отчет, который не ответил на многие вопросы и не назвал виновных. В принципе
можно утверждать, что у всех стран, участвующих в работе комиссии, были
своя скрытая программа и вопросы, в которые они особенно не хотели углубляться.
Эстонцы избегали критических комментариев относительно действий команды
судна, руководства судном и его технического состояния. Финны не хотели
говорить на темы сертификатов судна и проведения спасательной операции.
Шведы разделяли обеспокоенность финнов из-за сертификатов, так как признание
пригодности судна для рейсов в открытом море касалось и их.
Уже через четыре дня после создания комиссии шведы решили, что Анди Мейстер
не обладает достаточной компетентностью для руководства комиссией.
Через три года был готов отчет комиссии. К этому времени по разным причинам
сменились члены комиссии.
Около 10 страниц отчета посвящены сертификатам. Причем там не говорится,
что у «Эстонии» не было права иметь сертификат на рейсы дальше 20 морских
миль от берега. В то же время ни разу не говорится о том, что этот сертификат
у судна был.
Отчет немецких экспертов в этом смысле более прямой, он дает очень основательный
обзор ошибок, допущенных при выдаче сертификата «Эстонии». Но при этом
нельзя обойти стороной тот факт, что эта группа экспертов была создана
по инициативе завода, где был построен паром «Эстония», поэтому и ее отчет
нельзя считать совершенно нейтральным. Эта группа также долгое время рассматривала
теорию взрыва на борту «Эстонии». Но эта теория получила удар в апреле
прошлого года, когда появился отчет Института сейсмологии Хельсинкского
университета. Этот институт констатировал, что в ночь гибели парома «Эстония»
в этом регионе не было никакого взрыва бомбы. Наоборот, с точки зрения
сейсмологов, ночь была необычайно тихой. Курьез заключается в том, что
этот же самый отчет несколько лет назад получили и в JAIC, но комиссия
не сочла нужным отразить его в своих выводах. В результате последовало
много теорий и расследований на тему взрыва. В том числе и выводы комиссии
под руководством Маргуса Курма, которые появились всего за месяц до отчета
финских сейсмологов. Проблема комиссии Курма в том, что в какой-то момент
она стала рупором шведских теоретиков заговора.
Автор пишет, что он не хочет комментировать работу комиссии Рийгикогу под
руководством Маргуса Лейво, за исключением одного факта: вопрос о сертификате
«Эстонии», который стал для них сюрпризом, был известен уже несколько лет.
Автор статьи предлагает создать общую комиссию Европейского союза для расследования
подобных катастроф. Эта комиссия должна быть независимой и иметь, по возможности,
постоянный состав. Такая комиссия должна иметь возможность привлекать к
работе специалистов со всего мира. И Эстония могла бы проявить инициативу
по созданию такой комиссии. Ее штаб-квартира могла бы находиться в Эстонии.
Это, по мнению автора, могло бы показать, что мы чему-то научились на примере
катастрофы «Эстонии».
|
