"Молодежь Эстонии" | 30.01.07 | Обратно

Улица Якобсона, бывшая Новослободская и Владимирская

Лев ЛИВШИЦ

Улица Якобсона невелика: протянулась от Тартуского шоссе до улицы Гонсиори, куда выходит как раз напротив телецентра.

Мнишь, что Отчизну свою
возвеличиваешь словами:
“Я сын твой!”.
Нет, брат, Отчизна тебя
возвеличивает словами:
“Мой сын!”.
Лидия Койдула
“Образованный эстонец”

Когда вскоре после войны впервые попал на улицу Якобсона, она встретила меня запахом молока с легким оттенком кислинки - так пахли маслобойки и молокозаводы. Двухэтажное здание большой буквой “П”, сложенное из потемневшего известняка, выходило на улицы Якобсона, Гонсиори и Кундера. Возникнув в 1905 году как маслобойка, предприятие вскоре превратилось в головной завод сельскохозяйственного союза “Эстония”, который год спустя вошел в систему “Выйэкспорт”, игравшую ведущую роль в экономике довоенной Эстонии.

Продукция этого предприятия славилась своим высоким качеством, и ее в основном поставляли в Западную Европу. В 1952 году на базе Таллиннского молокозавода основан Комбинат молочных проуктов. В ту пору он находился на улице Якобсона, позднее предприятие перевели в специально построенные корпуса на Пярнуском шоссе.

Дорога от казино до телецентра

На углу улицы Якобсона и Тартуского шоссе расположено здание бывшего кинотеатра «Эха» («Вечерняя заря»). 2 х фото Леонида СМУЛЬСКОГО

В старых зданиях на улице Якобсона еще долго пахло молоком. Хотя чего там только не было за минувшие десятилетия. Довольно долго там работало стройуправление Коммунального хозяйства Таллинна, его сменило предприятие по автотехобслуживанию, в корпусе, который выходит на улицу Якобсона, - ресторан, косметический салон и парикмахерская Skhwarzkopf (“Черная голова”). Только на двери одного подъезда - восемь никелированных щелей почтовых ящиков разных фирм. Перечислять их нет смысла...

Улица Якобсона невелика: протянулась от Тартуского шоссе, на углу которого расположено здание бывшего кинотеатра “Эха” (“Вечерняя заря”), до улицы Гонсиори, куда выходит как раз напротив телецентра. Если таллиннское телевидение продолжает пока свою деятельность “на поле культуры”, то вестибюль кинотеатра уже многие годы “оккупировало” казино “Видеомат”, а в зрительном зале в начале девяностых открыли в амфитеатре зала Skatingring, и по его крутому полу катались любители роликовых коньков. Летом они перебрались на бесплатный асфальт, а зал занял магазин Kanga Dzungel - “Джунгли тканей”. Очень точное название, передававшее сумбурный развал всех видов и цветов тканей, продававшихся на наклонном полу кинозала.

Недавно зал кинотеатра капитально реконструировали, разделили на два этажа и открыли большой магазин торговой сети Maxima. Продуктовый отдел на первом этаже, на втором, куда можно подняться на эскалаторе, - хозяйственные товары. В этом же здании нашлось место и для одного из отделений Хансабанка, а в бывшем фойе кинотеатра по-прежнему работает казино. Общую картину улицы дополняют два ломбарда. Так что улица, носящая имя одного из зачинателей эстонской культуры, никакого отношения к ней не имеет. А между тем история улицы уходит в ХVIII столетие. Старейшее название -

Новая Слобода

На краю района, ограниченного сегодня современными улицами Вилмси, Хыбеда и Якобсона, в восемнадцатом столетии поселились русские жители Ревеля (Таллинна). В основном это были огородники, продававшие овощи на Русском рынке (ныне площадь Виру), и мелкие ремесленники. Их поселок немецкое население города называло Sloboden Strasse и Neue Sloboden Strasse, русское название Слободская и Новослободская улица. При этом нельзя забывать, что в первой половине того же ХVIII века в районе Кадриорга появился поселок выходцев из России, работавших по обслуживанию дворцово-паркового ансамбля. Весь район современной улицы Яана Поска стали называть Russischer Dorf (Русская деревня), аналогично и эстонское Vene küla, русское население называло поселок Слобода, а улицу также Новослободской.

Около полутора столетий так и было в городе - две Новослободские улицы, и никто не путал, где какая. В 1886 году Ревель посетил Великий князь Владимир Александрович, президент Императорской Академии художеств и… главнокомандующий гвардии. В память об этом визите городские власти 13 июля 1887 года переименовали Новослободскую во Владимирскую, а в 1923-м она получила имя эстонского просветителя-демократа Карла Роберта Якобсона.

Удивительно, что улица, которая носит имя деятеля культуры, ни в малейшей мере не соответствует своему названию. Правда, до начала 90-х годов памятная доска на доме № 12 сообщала, что здесь жил композитор Эвальд Аав, автор первой эстонской оперы “Викерцы”, но после евроремонта здания доска исчезла, и теперь здесь ничто не напоминает о великой миссии защиты эстонской культуры, кроме названия улицы. Примерно на середине ее пересекает улица, носящая имя писателя Юхана Кундера.

В 1913 году царский дом Романовых отмечал свое трехсотлетие. В честь юбилея проходили парады, балы, торжественные приемы и… переименования улиц в городах империи, в том числе и в Ревеле. Так, ранее безымянные дороги назвали: ту, что соединяла Нарвское шоссе с улицей Гонсиори - Романовским проспектом, а проходившую вдоль Полицейского огорода - Александровской. Через десять лет, в 1923-м первая получила имя писателя Ф.Крейцвальда (о ней и Полицейском огороде рассказ впереди), а вторая - эстонского писателя Юхана Кундера (1852-1888). Ныне это довольно напряженная транспортная магистраль между улицами Пронкси и К.Тюрнпу. В тридцатые годы прошлого столетия ее застроили многоэтажными домами добротной архитектуры, а на углу с улицей Крейцвальда по проекту архитектора Х.Йохансона построили одно из лучших школьных зданий города.

В 1921 году акционерное общество “Лаферма” открыло в Таллинне крупную табачную фабрику. Она располагалась в корпусах на Пирита теэ. В послевоенное время фабрика была переведена на улицу Кундера и работала там до ее закрытия в начале 90-х годов ХХ века.

“Зажжем свой пламенный огонь”

В 1859 году восемнадцатилетний Карл Якобсон окончил семинарию в Валга и, заменив отца, стал учителем церковно-приходской школы. Не сумев поладить с местным пастором, он вынужден был переехать в Ямбург (ныне Кингисепп), сдал в Петербургском университете экзамен на звание учителя немецкого языка и литературы. Работал в столичных гимназиях, давал частные уроки. Здесь, в Петербурге, он встретился с людьми, которые предопределили всю его дальнейшую жизнь.

Весной 1864 года Крейцвальд сообщает в одном из своих писем: “Руссов писал мне недавно, что у Келера в Академии собирается небольшое общество соотечественников, друзей-эстонцев, пламенных патриотов”. В эту группу входили: инициатор ее создания живописец Келер, придворный медик Карель, публицист Руссов, учитель и журналист Якобсон и некоторые другие жившие в столице выходцы из Эстонии.

В газете Eesti Postimees появилась статья Якобсона, направленная против сковывающего развитие эстонской культуры остзейского порядка, а произнесенные в 1870 году Якобсоном “Три патриотические речи в защиту Отечества” стали программой деятельности всего национального движения эстонского народа.

Вот отрывок из его второй речи: “Сегодняшний памятный день может быть пробуждением для каждого из нас, если мы посмотрим на сделанное нашими предшественниками и от зажженного ими духовного огонька зажжем свой пламенный огонь! Духовная борьба каждого народа раскрывает себя как для нынешнего времени, так и для будущих времен в народном творчестве и национальной литературе.

Если мы посмотрим в мировую книгу истории, взвешивая и сравнивая периоды борьбы народов и рассвета их литератур, то мы обнаружим, что по пятам каждого времени, которое данный народ считает временем своего национального подъема, наступает расцвет его литературы”.

В своей речи он говорит об истории возникновения эстонского печатного слова, о создании литературного языка и об основании в 1838 году Эстонского научного общества, первыми членами которого были Ф.Фельман и Ф.Крейцвальд. Деятельность этого общества стала фундаментом, на котором начало строиться здание эстонской культуры.

“Мы уверены, - продолжает Якобсон, - что основанное тридцать лет назад Эстонское научное общество возродится. Наша надежда на новое пробуждение не наступит, если мы сами не скажем себе, что пришло время. Поэтому в этот час протянем друг другу руки и дадим идущую от сердца клятву в том, что останемся вместе до конца, идя по этому пути, как тяжело бы ни было, даже если лагерь наших врагов станет в сто раз сильнее”.

Память об этом человеке, сделавшем за свою короткую жизнь (1841 - 1888) так много для зарождения, по его словам, “духовного поля” эстонской культуры, заслуживает большего, чем ничем не примечательная улица, носящая его имя.