"Молодежь Эстонии" | 03.07.07 | Обратно

Главное в этом деле — честность

Любовь СЕМЕНОВА

Заместитель директора Мурруской тюрьмы по работе с заключенными Каймар Каруаук: «Многие люди все еще представляют тюремного охранника дремлющим в будке в обнимку с ружьем или шагающим туда-обратно между рядами колючей проволоки с ружьем на плече, а на самом деле это интересная и перспективная работа в сфере охраны правопорядка. Сейчас у нас работают профессионалы». Фото Министерства юстиции

Из своих тридцати двенадцать лет Каймар Каруаук отдал службе в пенитенциарной системе Эстонии. Став простым охранником в восемнадцать, после окончания средней школы, сегодня он занимает пост заместителя директора Мурруской тюрьмы по работе с заключенными.

— Тюремная служба не самая легкая из государственных. Да и от романтики далека. Интересно, как у молодого человека могло появиться желание пойти работать именно в тюрьму?

— Пожалуй, это было спонтанное решение, которое возникло по окончании средней школы в 1995 году, когда я надумал поступить в Академию МВД. Тогда я, выходец из Ярваского уезда, еще мало ориентировался в жизни, поэтому основным мотивом в выборе учебного заведения стало то, что родственник работал в этой академии. Однако в первый год мне не удалось поступить, только на следующий, а тогда, чтобы не терять время понапрасну, я и устроился охранником в Таллиннскую тюрьму.

— Понравилось?

— Судить о том, нравится мне эта работа или не нравится, тогда было сложно. В то время опыта работы у меня, совсем мальчишки, не было вообще, и я, разумеется, не видел разницы между службой в тюрьме и какой-либо другой работой. Правда, был выбор между Центральной тюрьмой и Таллиннской. Я прошел собеседования, было довольно интересно. В результате я выбрал Таллиннскую тюрьму.

Теперь вспоминаю, что когда пришел туда на работу, был единственным эстонцем среди сотрудников. Русским языком вообще не владел, ну разве что на уровне «мама» и «папа». Помню один курьезный случай, когда мне сказали, что розетка не работает. Представляете, я не мог понять, что такое «розетка», потому что не знал этого слова по-русски, пока мне не показали. То есть языку учился на практике.

Сейчас ситуация изменилась. На работу в учреждения пенитенциарной системы приходит все больше эстонцев, в частности, в нашей тюрьме достаточно много охранников, родным языком которых является эстонский. И это можно назвать своеобразным катализатором того, что условия работы становятся лучше.

Впрочем, лично мне нравится работать в русском коллективе даже больше, чем в эстонском. Отношения более открытые, русские более эмоциональные, да и языкового барьера в отношениях с заключенными, значительную часть которых составляют русскоязычные, у них нет. Поэтому они проще находят общий язык с заключенными, что очень важно для такого рода учреждений.

— Но тогда может возникнуть другая опасность: заключенные, так сказать, давят на жалость. Например, просят «по дружбе» поспособствовать в доставке «с воли» в тюрьму запрещенных вещей, наркотиков. Как избежать «неслужебных» отношений?

— Сотрудник тюрьмы должен прежде всего быть честным. Если охранник или любой другой работник, по долгу службы ежедневно общающийся с заключенными, честен с заключенными, то и они к нему относятся соответственно. И понимание приходит. Главное – насколько твердо ты ответишь «нет» на предложение о таком сомнительном «сотрудничестве».

— А если вдруг случается, что сотрудника тюрьмы уличают в том, что доставляет заключенным эти самые запрещенные предметы (прежде всего наркотики)?

— В этом случае возбуждается уголовное дело. И дальше уже этим человеком занимается полиция, с которой мы тесно сотрудничаем. Иногда в ходе предварительного следствия выясняется, что сотрудник тюрьмы ни при чем.

К сожалению, когда в нашу тюрьму приходит новый сотрудник, с первого взгляда сложно определить, честен ли он.

— Поговорим о том, что работать в тюрьме нелегко. Контингент там содержится не самый интеллигентный и воспитанный. Известно, что и угрожают. Какова плата «за риск»?

— Получает сотрудник тюрьмы примерно столько же, как полицейский. В этом году зарплата охранников, например, выросла до 10000 крон и постоянно повышается. Но хочу заметить, что зарплата все-таки не является главным мотивом в нашей работе, есть другие, например, стремление сделать общество лучше и жизнь безопаснее.

Сегодняшняя тюрьма совсем не та карательная система, какой была долгие годы. Сейчас главная наша задача — помочь человеку найти себя в нормальной жизни и обустроиться по выходе из тюрьмы. Не у всех это получается. Есть такие, кто регулярно возвращается в тюрьму, отсидев по нескольку сроков. Например, в Мурру есть заключенный, тюремный стаж у которого 30 лет в общей сложности. Ему около пятидесяти, то есть, получается, вся жизнь прошла в тюрьме.

А что касается контингента, то Мурруская тюрьма самая крупная из семи эстонских тюрем, в ней содержится 1200 заключенных, из них 12 отбывают пожизненные сроки. Контингент сложный, поэтому случается, что и угрожают сотрудникам, мол, вот освобожусь, найду тебя. Или позвоню своим друзьям, они тебя достанут. Но я не слышал, чтобы заключенные свои угрозы выполняли.

Да, определенный риск есть. Но если на все это реагировать...

Главное, повторю, быть честным в своей работе.