"МЭ Среда" | 13.06.07 | Обратно

Постапрельский синдром

С членом Рийгикогу, заместителем председателя Партии реформ Меэлисом АТОНЕНОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото Сергея ТРОФИМОВА

— В начале девяностых годов два эстонских кинематографиста — один из них кинооператор Арко Окк, имя второго не помню, — будучи в Нью-Йорке, провели такой эксперимент. Они вышли на улицу и, останавливая случайных прохожих, задавали один и тот же вопрос: «Знаете ли вы, что такое Эстония?» Кто-то извинительно развел руками, кто-то предположил: «Корабль?», кто-то восторженно утверждал: «Шампунь!» и т.д. и т.п. Я думаю, теперь, по прошествии дюжины лет, на тот же вопрос многие иностранцы, не только жители Нью-Йорка, ответят, что Эстония — это страна, в которой что-то сотворили с самым на сегодняшний день известным в мире памятником — Бронзовым солдатом, что вызвало неповиновение защитников монумента и большие беспорядки. А в России и вовсе сегодняшнюю Эстонию считают самым недружественным государством. Такая вот реклама. Точнее, антиреклама. Она нам по душе? Мы этого хотели?

— Каждое государство заинтересовано в стабильности, и, значит, подобная реклама ему совершенно не нужна.

— Конец зимы и начало весны этого года были окрашены поэзией и музыкой предвыборных обещаний. Все партии пели красивые серенады избирателям, а реформисты, вдобавок ко всему (пусть нас будет больше, а наша жизнь длиннее, пусть заработки возрастут, а подоходный налог уменьшится, и вообще — войдем в пятерку самых зажиточных стран Европы!) устами своего лидера твердо обещали убрать с Тынисмяги Бронзового солдата. Результат потрясающий: коллективный рекорд партии — 31 место в парламенте, личный рекорд Андруса Ансипа — более 20 тысяч голосов, небывало высокий рейтинг реформистов. И все это за счет Солдата?

— Мне кажется, рейтинг партии прежде всего свидетельствует о ее длительной, начиная с 1994 года, упорной работе. Некоторое время мы были в оппозиции, но потом долго работали и до сих пор работаем во власти, всегда выполняя данные избирателям обещания. Люди это знают и верят нам. Это одна часть рейтинга, я бы сказал, базовая. Есть и другая — та, что по-английски называется top — вершина. В данном случае это решение проблемы Бронзового солдата, которое люди связывают с именем Ансипа, с реформистами. Конечно, это повлияло на рейтинг, но это эмоциональная оценка событий, она может быть временной, чего не скажешь о базовой части.

— На только что прошедшем съезде реформисты снова избрали Ансипа председателем партии. На безальтернативной основе. Значит, его действия целиком и полностью поддержаны и одобрены?

— Последние два месяца, уже после выборов в Рийгикогу, правительство во главе с Ансипом действовало правильно. Ошибки были допущены раньше, ибо тема Бронзового солдата дебатировалась слишком долго, изматывая все стороны и заставляя нервничать Россию. Не стоило год назад, возглавляя коалицию с центристами и народниками, заявлять о необходимости переноса памятника. Мы же знали, что не сможем этого сделать до выборов, ибо ни народники, ни тем более центристы такую идею не поддерживали. Но это не была ошибка одного человека.

— Объясняясь после апрельских событий, Ансип сказал, что действия его правительства избавили Эстонию от сползания под контроль России, что перемещение Бронзового солдата было единственной возможностью сохранить достоинство Эстонской Республики, а в длительной перспективе и само государство. Министр юстиции, реформист Рейн Ланг и вовсе заявил, что на 9 мая планировался государственный переворот с целью свергнуть правительство. Вы тоже ощущали такую опасность? Или... ничто так не сплачивает нацию, как сильный внешний враг?..

— У меня информации меньше, чем у членов правительства, но мне кажется, что реальной опасности потери государственной независимости все-таки не существовало, ибо, будучи членами ЕС и НАТО, мы ощущаем себя очень уверенно. Неприятное чувство возникло у меня в ночь с 26 на 27 апреля, когда я увидел, что полиция в роковой момент не учла, не предусмотрела всех рисков. Позже полиция мобилизовалась и справилась с кризисом, хотя не сразу.

— Кто такие для вас Юри Лийм, Калев Ребане, Юри Бем? Патриоты или провокаторы? Ведь если верить, что Россия готовила некий переворот, то они действовали вполне как агенты Кремля, постоянно подбрасывая поленья в костер разногласий...

— Должен сказать, что оцениваю этих и им подобных людей по-разному. Некоторые из них находятся в постоянной конфронтации, все время борются против кого-то или против чего-то, в том числе и против правительства. Они не нашли своего места в обществе — не только в советском, что вполне понятно и объяснимо, но и в сегодняшнем. Не думаю, что этим «борцам за свободу» кто-то платит, но в конце концов их действия идут на пользу тем, с кем они, собственно, и борются.

— В докладе Ансипа на съезде отчетливо просматривались три темы: партийная и собственная непогрешимость, антироссийские настроения и мощный поток критики в адрес центристов. Почему у вас всегда и во всем виноват Сависаар? За что вы на него нападаете? Ведь если Ансип прямолинейно заявлял, что он намерен воевать с памятником, то Сависаар столь же прямолинейно отвечал, что с памятниками не воюет.

— Лучше всего на этот вопрос отвечают простые эстонцы, уверенные в том, что каким бы ни было твое мнение, оно не должно быть обращено против эстонского государства. Грабители, вандалы, орудовавшие апрельской ночью в центре столицы, своими действиями в конце концов ослабили позиции противников переноса памятника, и вряд ли кто-либо из жителей Эстонии будет этих вандалов защищать. А Сависаар направил свою критику не на них, а на кого-то другого. На правительство, на полицию, которая не сумела предупредить, предотвратить вандализм.

— И в самом деле, куда на тот момент подевалась полиция? Почему она, вытеснив разгоряченную, протестующую толпу с узкой улицы Тынисмяги, надолго предоставила в ее распоряжение центр города? Этими вопросами задавались не только Сависаар, но все жители Эстонии, смотревшие спецвыпуски телевизионных передач второго канала. Никто не оправдывал погромщиков. Но никто и не путал причину со следствием, не менял их местами. Опасное начало деятельности новой коалиции профессионально проанализировал социолог Юхан Кивиряхк.

— Я был очень огорчен, прочитав в Eesti Päevaleht его статью. Получается, что если я зайду в универмаг и поблизости нет охранников, то можно грабить магазин...

— Вас огорчил Юхан Кивиряхк? А профессор Райво Ветик, а профессор Мати Хинт, а профессор Линнар Приймяги, а профессор Ану Тоотс, а профессор Рейн Вейдеманн... Список можно продолжить. Их публикации вас тоже огорчили? То есть правительство право, а университетская профессура, известные социологи, политологи, культурологи, профессионально занимающиеся исследованием общества и его проблем, ошибаются? Они не правы?

— Я этого не сказал. Но, знаете, все эти профессора и так называемые эксперты почему-то считают, что их дело — стоять в стороне, наблюдая, как политики принимают решения, а потом эти решения комментировать. Почему эти люди не вышли на выборы со своими программами, со своими предложениями, не попросили у народа поддержку? Не участвуя в выборном процессе, не пройдя горнило выборов в качестве кандидата во властные структуры, никто не имеет права принимать решения. Таковы правила игры при демократии.

— Политик и политолог — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Это разные профессии, и вы это знаете лучше меня. Каждый из них занимается своим делом. Но если уж вы сослались на священное право избирателей наделять своих избранников возможностью и обязанностью принимать решения, то Центристская партия, так же, как и вы, прошла горнило выборов и получила очень даже достойный результат — 29 мест. Всего на 2 места меньше реформистов. Да, она сейчас в оппозиции. Но почему мнение второй по величине фракции парламента столь высокомерно игнорируется?

— Я бы не говорил о высокомерии, но со стороны всего эстонского общества чувствуется снижение авторитета Центристской партии, что подтверждают последние опросы общественного мнения. Причем потеря поддержки происходит в основном среди эстонского населения. Согласитесь, что это кое-что значит. Что касается меня лично, то я вообще был против того, чтобы тема Бронзового солдата поднималась до выборов.

— Но она стала главной, потому что в остальном предвыборные платформы партий во многом совпадали. Все говорили о деньгах, о прибавках к зарплатам и пенсиям, о льготах для молодых семей и т.д. и т.п.

— Согласен с вами. К сожалению, все политики в ходе предвыборной гонки хотят быть Дедами Морозами и радовать избирателей подарками, забывая на время, что все их обещания можно выполнить только на деньги налогоплательщиков, а эти деньги не сыплются с неба. Увы, во всех партиях, да и в нашей тоже, появляется все больше политиков, которые думают о том, как распределять деньги, а не о том, как их заработать, как построить эффективную экономику.

— Поскольку экономика маленького государства не может соперничать с другими странами своим объемом, то козырем Эстонии может и должна быть смекалка, сказал Андрус Ансип в докладе на уже упомянутом съезде реформистов. Он имел в виду развитие научных центров и технологий, наукоемкое производство и т.д. Ансипу, и не только ему, представляется более предпочтительным делать ставку не на геополитическое положение Эстонии, которое является данностью, годной для эксплуатации во все времена, а на человеческий ресурс, который в Эстонии в дефиците. Чтобы делать ставку на науку и наукоемкое производство, надо иметь много талантливых, высокообразованных людей и много денег. Не идеализм ли это?

— Идеализм. В хорошем смысле слова. Ведь мы должны использовать все наши ресурсы, задействовать каждого человека, который активен, энергичен и инициативен. Наша большая Nokia — это сумма всех маленьких Nokia, которые у нас уже есть и которые будут. Мы с Ансипом внутри партии даже немного дискутируем на эту тему. Мне кажется, что маленькое государство тогда очень сильно, когда оно открыто. Меня не смущает, если талантливый, трудолюбивый работник приедет к нам из России или Украины. К сожалению, эстонское общество сковано воспоминаниями советских лет, когда сюда привозили множество работников извне, которые здесь осели, серьезно повлияв на демографическую ситуацию. Что касается геополитического положения, то бизнес, связанный с транзитом, нам тоже важен и нужен. И это тоже наша Nokia. Но если транзит притормозится, если Россия будет использовать его в политических целях, тогда эстонские бизнесмены, им занимающиеся, не должны просить правительство действовать так, как им подсказывает или указывает Москва, или требовать возмещения ущерба из бюджета.

— По Фрейду в самом обобщенном виде люди делятся на две большие группы — человек «да» и человек «нет». Человек с комплексом полноценности и, наоборот, человек с комплексом неполноценности. Похоже, Ансип принадлежит к первому типу. Ему нравится все, что он делает и чего не делает, что говорит и чего не говорит. Он чувствует себя непогрешимым. Так, по крайней мере, видится со стороны.

— Отвечу коротко: умный человек всегда верит в то, что делает. Он думает перед тем, как начать действовать, а потом, позже всегда анализирует содеянное и определяет, были ли сделаны ошибки. Если мы оглянемся на год назад, то увидим, что в действиях различных эстонских политиков, в том числе и реформистов, были допущены ошибки. Никто от них не застрахован.

— В телевизионном сюжете со съезда реформистов показали ваших однопартийцев, и Ансипа в том числе, с бокалом в руках. Все вы чему-то заразительно смеялись, просто-таки сияли от радости. Вся страна в шоке, а вы ликуете...

— Шок уже прошел.

— Шок прошел, но осадок остался.

— Мы все-таки выиграли выборы. Сохранили правительство после апрельских событий. Есть чему радоваться. Хотя это не означает, что нет проблем. Внутри партии они активно дискутируются.

— Спасибо за беседу.