"Молодежь Эстонии" | 29.06.07 | Обратно

Покушение на оккупацию

Йосеф КАЦ

Законопроект, не поддержанный членами правительства, вновь спровоцировал в пресс-центре Дома Стенбока мини-экскурс в прошлое нашей страны и традиционно сопровождающую подобные обращения к дням минувшим дискуссии на «оккупационную» тематику.

«Если бы никаких разногласий в трактовке истории не было, их следовало бы выдумать» — перефразируя знаменитое высказывание одного из отцов церкви, хочется подвести итог вчерашней пресс-конференции в резиденции правительства. Потому – уж воистину, не под одним, так под другим предлогом – эхо событий Второй мировой звучит в ее стенах вот уже добрых полтора года.

Взглядом постороннего

В минувший четверг поводом для звучания этого «эха» стало предложение Центристской партии внести поправку в текст Закона о репрессированных. Согласно ей получение этого статуса должно было быть значительно упрощено для людей, проживавших по состоянию на 16 июня 1940 года на территориях Эстонии, отошедших после войны под российскую юрисдикцию. То есть – на территории исторической Ингерманландии, на восточном берегу реки Нарвы и Чудского озера. Сопровождающая законопроект пояснительная записка указывала, что речь идет о приблизительно шести сотнях человек, и распространение на них статуса репрессированного повлечет за собой расходы из государственной казны примерно в 1,9 миллиона крон ежегодно.

Между тем поводом к единогласному отклонению поправки послужил вовсе не финансовый фактор. А бдительность главы Министерства юстиции Рейна Ланга, разглядевшего в предложении давних конкурентов Партии реформ... покушение едва ли не на конституционные основы современной Эстонской Республики. «Если взглянуть на этот законопроект со стороны, то кажется, что все в порядке, – профессиональным взором проникает в саму суть дела министр юстиции. – Но если мы попробуем вглядеться чуть поглубже и посмотрим на его идеологический фон, то мне кажется: есть в Эстонии такие политические силы, которые посредством этого проекта хотели бы подвергнуть достаточно серьезному сомнению принцип государственной правопреемственности Эстонии».

Дальше, как говорится, хуже: по мнению Р. Ланга, внесеннное центристами предложение в закамуфлированном, разумеется, виде похоже на концепцию, согласно которой Эстония 16 июня 1940 года была оккупированным государством. А так как глава Минюста дальнейшего разъяснения выстроенной им логической цепочки не дал, сделать это решил глава правительства. «Мы имеем дело с очень странным законопроектом, – откомментировал премьер-министр Эстонии Андрус Ансип. – Например, согласно ему, людей, которые были эвакуированы на другой, восточный, берег Нарвы, хотят приравнять к репрессированным. Людей спасали от верной смерти, а теперь их вдруг предлагают считать подвергнутыми репрессиям? На мой взгляд, делать этого не следует».

Законотворческие дебри

«Расшифровывая» мысль своего однопартийца и главы кабинета министров, Р. Ланг пояснил, что, согласно тексту законопроекта, для получения статуса репрессированного спасенным от Вермахта переселенцам будет достаточно подтвердить лишь справку о владении хутором – в то время как все ходатайствующие об аналогичном статусе должны предоставить массу иных документов. Какое отношение справка о наличии недвижимости на бывших занаровских и печорских землях ЭР в июне 1940 года имеет к вторжению на территорию нашей страны частей регулярной армии нацистской Германии в 1941 году, министр, правда, не объяснил. Зато вновь оседлал своего любимого «идеологического» конька.

«Учитывая идеологию разработчиков законопроекта, возникает подозрение, что речь идет не о беспокойстве за интересы нескольких десятков или сотен человек, – упорствует Р. Ланг. – Цель его значительно шире: поставить под сомнение все те принципы, исходя из которых все министры иностранных дел восстановившей независимость Эстонии осуществляли нашу внешнюю политику». По мнению руководителя Министерства юстиции, главная опасность коварного проекта изменения Закона о репрессированных заключается в том, что он использует слова «оккупация» и «аннексия», то и дело логически уравнивая их между собой. А вот этого-то, с точки зрения Р. Ланга, делать нельзя ни в коем случае.

«Понятия «оккупация» и «аннексия» не полностью перекрывают друг друга по смыслу, – напоминает Р. Ланг. – Стоит помнить о том, что в вопросах трактовки терминов международного права российская сторона особенно сильна и слово «аннексия» не вызывает у нее такой аллергии, как слово «оккупация», – потому как последняя всеми всегда и повсюду считается противозаконной. В случае же аннексии речь может идти о каких-либо особых случаях и правовых последствиях для жителей аннексированной территории. Если же мы посмотрим на те конструкции, которые часто предлагаются центристами, мы заметим, что они то и дело говорят, будто правовые отношения, созданные во время советской оккупации, связывают собой и жителей Эстонии. Подобные утверждения звучат очень подходяще и для России».

* * *

«Законы и законопроекты должны быть одинаково понятны и для простого человека, и для премьер-министра», – отметил, ведя разговор об отклоненном правительством предложении центристов, А. Ансип. Хочется пожелать, чтобы то же правило распространялось и на звучащие из министерских уст причины, по которым те или иные законопроекты не находят поддержку правящего кабинета.