"Молодежь Эстонии" | 06.03.07 | Обратно

Долгий путь к родному дому

Любовь СЕМЕНОВА

Семья: Юрий Смолькин, Хельмут, Светлана и Анна Рахманова. 2 х фото Николая ШАРУБИНА

Настоящим потрясением стало для жительницы небольшого эстонского поселка Кохила Светланы Смолькиной сообщение о том, что в далекой Абхазии мыкает горе ее осиротевший три года назад 15-летний племянник. О существовании Хельмута (так зовут мальчика) она даже не подозревала.

Постоянные зрители популярной телевизионной программы «Жди меня» наверняка запомнили сюжет от 12 февраля сего года, в котором была показана встреча эстонского мальчика из Абхазии Хельмута Лилля с его живущими в Эстонии родственниками, которые в тот день увидели его впервые.

В кадре были слезы и встретившихся в студии близких людей, и зрителей, ставших свидетелями этой встречи. За кадром осталось многое, в том числе большая работа, проделанная живущими в Эстонии добровольными помощниками программы «Жди меня» для того, чтобы эта встреча состоялась.

А наша встреча с семьей Смолькиных и Хельмутом Лиллем состоялась благодаря добровольной помощнице программы «Жди меня» Анне Рахмановой, которая за три месяца телефонных переговоров, связанных со столь необычным воссоединением семьи, стала для нее, по словам Светланы, «уже почти родственницей».

«Столько лет мы ничего о нем не знали!»

«Прошу всех к столу!». Хельмут и Алена.

Когда 4 декабря прошлого года в доме Светланы Смолькиной раздался звонок с сообщением, что живущий в Абхазии подросток разыскивает свою тетю и эта тетя – она, женщина растерялась.

«Мы ничего про него не знали. Нам сказали только, что Хельмут Лилль ищет родственников, его отчество Анатольевич, - рассказывает Светлана. – Так звали моего брата, который жил в городе Гудаута, а мы даже не знали, что у него там были семья и ребенок. Я видела Анатолия последний раз 18 лет назад, когда он приезжал в гости, после этого ничего о нем не знала.

В обморок я, конечно, не упала, но в шоке была. Вся затряслась, так занервничала, с трудом успокоилась. Потом позвонила сестре в Оренбург, так как в Абхазию позвонить не могла, и через нее уже узнала, что, действительно, у Анатолия был сын. И я сразу решила, что это мой ребенок и я возьму его к себе, тем более что его зовут Хельмут, как и моего отца, которого я очень любила, и сама была любимой дочкой из 12 детей. Я должна была его взять».

Анна Рахманова: «Хельмут в своей анкете, поданной в программу «Жди меня» через Интернет, почти ничего о себе не сообщил: ни возраста, ни даже того, что он там совсем один остался. Просто написал: прошу найти мою тетю, я ее много лет ищу. Это просто чудо какое-то, что стали искать дальше и вот нашли».

Супруг Светланы Юрий Смолькин ее желание взять в семью хоть и родного, но совсем не знакомого племянника поддержал, не раздумывая. Хотя вполне мог (и кто бы его за это осудил?) начать отговаривать жену от столь серьезного, ко многому обязывающего шага: ведь они совсем не знали, что собой этот мальчик представляет, какой жизнью он там, на Кавказе, жил.

Но Юрий согласился. Взрослые дети, сын и дочь, также восприняли решение мамы как само собой разумеющееся. В Москву за Хельмутом поехали Светлана и Алена, дочь, сама мать двоих детей и двоюродная сестра мальчика.

Но для этого необходимо было оформить приглашение, на основании которого Хельмута можно было бы привезти в Эстонию.

«Я пошла в поселковый совет, все там рассказала, - вспоминает Светлана. – Но такие вопросы они не решают. Тогда я поехала в наше отделение ДГМ и там узнала, что для приглашения нужны данные его паспорта. А паспорт был еще не готов, а уже на 25 января запись передачи запланировали. Что делать?

И тогда сотрудница Эне Тийгеранд, спасибо ей огромное, пошла мне навстречу. Я заполнила бланк приглашения, заплатила за него, подпись поставила, а она потом уже мне его в Москву переслала».

С конца января Хельмут Лилль (в паспорте - Лиль) живет в Эстонии, на своей исторической родине. И, пожалуй, впервые за недолгую жизнь у него появилось ощущение присутствия семьи и дома.

Без определенного места жительства

Хельмут остался сиротой в возрасте 12 лет. От чего умерли родители, он не знает, потому что в это время был в другом городе. И грузино-абхазский конфликт здесь ни при чем. Просто так вышло, что семья Хельмута была не самой благополучной, и мальчик с самого раннего детства регулярно убегал из дома. По этой причине и образование у Хельмута всего 3 класса начальной школы, да и то с грехом пополам: ни писать, ни читать он толком так и не научился.

Жизнь подростка была не сладкой. Пережил много всего: и приют в Москве, где провел 1,5 года, и плохое отношение воспитателей (характер у мальчика сложный, да и откуда ему быть легким-то), и даже дубинки, которыми, по его словам, его избивали сотрудники милиции. Приходилось и подворовывать в магазинах и на рынках. А как еще выжить одинокому маленькому ребенку в таких «несанкционированных походах»?

Когда в один из побегов Хельмута в очередной раз отловила милиция, ему сообщили, что родители умерли. Мальчик не может сказать, насколько он переживал по этому поводу, но после потери родителей он уже из родного города не убегал. Оставшись без жилья, ночевал у друзей, знакомых, обитал где придется.

Познакомился с Мерабом Акертавой и Дауром Возбой, которые все эти три года с лишним помогали Хельмуту выживать: давали деньги, помогали подработать.

Даур – мэр города Гудаута. А Мераб помог Хельмуту найти родственников: это его дочки отправили письмо по Интернету в «Жди меня».

Что дальше?

Хельмут уже получил вид на жительство в Эстонии на 5 лет, к 16-летию (9 июня) ему обещали оформить паспорт гражданина Эстонии. Совсем скоро, после 15 марта, он получит ID-карту, где будет проставлен личный код.

После этого, говорит Светлана, она позаботится о том, чтобы племянник прошел полное медицинское обследование: «Зубки больные мы ему уже подлечили, социальный отдел оплатил лечение, почти 3 тысячи крон. Знаете, удивительно, но он совсем не боится стоматолога».

Но самой больной проблемой Светлана считает отсутствие образования. Окончивший 3 класса почти 16-летний подросток просто стесняется вернуться в начальную школу. Поэтому тетя намерена учить его дома. Благо, Светлана Хельмутовна, ныне пенсионерка, много лет проработала в Кохилаской школе учителем младших классов, так что опыт у нее имеется.

Главное – чтобы сам Хельмут изъявил желание учиться и наверстать упущенное.

Но он пока мечтает совсем не о школе. «Пойду работать и сразу начну копить на права, - делится с нами подросток своими планами на будущее. – Хочу стать водителем». И нам приходится объяснять ему, что в Эстонии для этого нужно получить образование. Но, кажется, Хельмут не совсем понимает, зачем такая «бюрократия»: ведь он умеет водить, и там, в родной Абхазии, его никто не останавливал, когда он на джипе Мераба раскатывал с другом по городу. И ни разу никуда не врезались, что характерно.

Адаптация Хельмута к новой жизни идет полным ходом. «Как ты себя ощущаешь здесь, в Эстонии?» - «Хорошо. Холоднее, чем в Гудауте, но жить можно».

И ведь что удивительно - на вопрос «Часто ли в той твоей жизни тебе встречались плохие люди?» Хельмут ответил: «Все люди были хорошие».

«Оттаял и все забыл», - объясняет Юрий Смолькин.

«Ничего, все будет хорошо, - говорит Светлана. - Вот только с учебой... Хочу обратиться в школу, чтобы дали учителя эстонского языка, чтобы занимался с ним индивидуально».