"Молодежь Эстонии" | 23.03.07 | Обратно

В поисках Эльдорадо

«Русский фактор» на европейском экономическом пространстве

2 х фото Никиты ЧЕРНОВА

Как уже сообщала наша газета, Социально-гуманитарный институт и Русское академическое общество провели «круглый стол», на котором рассматривались проблемы адаптации русскоязычного населения в экономических и социальных условиях Евросоюза. В заседании участвовали ученые таллиннских вузов и экономисты из-за рубежа. Мы попросили профессора В. ПАРОЛЯ рассказать о ходе обсуждения на этом «круглом столе».

— Вопросы, поставленные перед участниками «круглого стола», показались нам чрезвычайно важными именно потому, что темы Евросоюза, места Эстонии в нем и конкретно русскоязычного населения являются актуальными для нашего экономического и социального развития. Так или иначе, но надо разобраться, в какой степени импульсы, которые мы получаем в связи со вступлением в Евросоюз, играют роль, какие проблемы возникают, можем ли мы их смягчить. Может ли русскоязычное население внести позитивный вклад в развитие Евросоюза, в состоянии ли оно уйти от тех сложностей, которые существуют внутри страны?

Должен сказать, что обсуждение было очень бурным. К сожалению, в одном газетном материале невозможно передать все перипетии этих споров. Расскажу лишь о некоторых моментах.

Пока, как мы видим, население Эстонии, прежде всего русскоязычная его часть, сравнительно мало участвует в миграционных процессах, происходящих на экономическом и социальном пространстве Евросоюза.

По оценкам наших экономистов, Эстония может принять к себе примерно 5% от общего числа людей, занятых у нас на рынке труда. Иными словами, если у нас примерно 600 тысяч работающих, то мы можем принять к себе около 30 тысяч мигрантов из стран Евросоюза или даже третьих стран. Хотя нужно ли это и в какой именно степени нужно — отдельный вопрос.

Примерно в этих же пределах мы можем отправить — или отпустить? — наших людей в европейское пространство. Однако сразу же возникает вопрос: кто они, эти люди, которые хотели бы уехать? В какой степени они могут быть востребованы на рынке труда в этих странах?

В первую очередь, это те, которые недовольны своим положением в Эстонии, которые считают, что не могут реализовать здесь свои потенциальные возможности. Это программисты, математики, врачи и т.д. — продвинутая интеллигенция, можно сказать, элитная ее часть. Они готовы работать в рамках современных технологий, они владеют языками, многие из них уже имеют опыт адаптации, поскольку проходили за рубежом какие-то курсы и т.д. Конечно, их жаль терять, они могли бы сделать многое на пользу Эстонии. Но увы…

Готовы уехать и те, которые не имеют серьезного багажа профессиональных знаний, но верят, что место себе найдут. Это вторая категория — ловцы счастья, стремящиеся найти свое эльдорадо без реальных на то возможностей. Ну, и третья группа, те, кто пытается схватить за хвост птицу Феникс, удачно выйдя замуж за границей, женившись на деньгах или даже рассчитывая на какие-то криминальные деяния.

Если говорить о русскоязычном населении, то нельзя не отметить, что в национальном характере есть качества, которые сейчас особенно востребованы на европейском рынке труда. Русские умеют работать взахлеб, с полным напряжением всех сил, поражая этим иностранцев, которые работают без взлетов и падений, размеренно и планомерно. Наши, конечно, не могут работать в таком напряженном ритме долго, но в некоторых сферах, в некоторых фирмах как раз это и нужно: штурм, чередующийся с неким расслаблением. Специалисты называют это способностью пульсарно реагировать на быстро меняющуюся ситуацию на рынке.

Но главное, русские зачастую отличаются нестандартностью мышления, а это как раз и важно сейчас, когда традиционные методы завоевания рынка уже не имеют прежнего значения. Виртуальная экономика, которая связана с Интернетом, компьютерными, автоматическими режимами, как раз и требует такой нестандартности мышления, нестандартности философии жизни.

Но поскольку доля инновационных процессов в общей системе занятости не столь велика, преобладает все же традиционная, рутинная сфера, то неизбежно встает вопрос: в какой мере могут быть использованы на европейском пространстве люди, не обладающие столь элитными качествами?

Недаром на нашем «круглом столе» завязалась острая дискуссия как раз вокруг системы профессиональной подготовки в вузах. Какой она должна быть в нынешних условиях, чтобы наилучшим образом готовить специалистов? Умение владеть компьютером, автомобилем, знание языков — это понятно, это, так сказать, внешняя сторона. Но что надо менять в самой сердцевине профессиональной подготовки — вот чем сегодня мы все озабочены.

Наши вузы сегодня сталкиваются с проблемой преподавательских кадров. Среди преподавателей немало опытных теоретиков, хорошо образованных в смысле науки, теоретических положений, однако несколько оторванных от практики. Есть и, так сказать, «голые» практики, которые, увы, не имеют хорошей, серьезной, широкой теоретической базы. Как наладить симбиоз внутри этого устоявшегося состава преподавателей? Как больше повернуть теоретиков лицом к практике, а практиков, наоборот, подтянуть в теоретическом отношении? Это проблема, которая встала перед нами и которую должны решать и наши вузы, и Русское академическое общество.

Люксембургская сессия Совета Европы в 1997 году, как известно, приняла решение о Европейской стратегии занятости. Осуществление ее позволит снять целый ряд вопросов, касающихся использования, например, на рынке труда групп риска, увеличения занятости женщин, повышения эффективности предпринимательской деятельности с учетом новых условий, обострившейся борьбы за рынки сбыта. Но что знают об этой стратегии занятости у нас в Эстонии? Что делается для ее осуществления? Вот о чем надо говорить шире и больше. Какой социальной политики будет или должна придерживаться Эстония в связи с этой Европейской стратегией занятости? Какими должны быть предложения ученых? Прислушаются ли к ним те, кто стоит у власти? Обо всем этом шел разговор на «круглом столе». Я думаю, он должен быть продолжен.