"Молодежь Эстонии" | 26.03.07 | Обратно

Диалог с Западом: что дальше?

Продуктивнее признать своеобразие России

Андрей ВАВРА,
политический обозреватель «РИА Новости»

Запад ужесточает критику России. Владимир Путин отвечает Западу тем же: жесткой критике подвергает доминирование США, систему навязывания другим странам американской модели демократии и так далее. Фото Дмитрия Астахова

Между Россией и Западом обозначилась определенная напряженность. А возможная победа демократов в США, по прогнозам, еще больше ужесточит критику России, в которой несомненна изрядная доля политической конъюнктуры. Набор претензий все тот же: права человека и свобода СМИ, ситуация в Чечне, ограничение политических свобод.

Есть некая умышленная заданность в таком подходе. Чувствуя эту умышленность, Владимир Путин отвечает Западу тем же: жесткой критике подвергает доминирование США, систему навязывания другим странам американской модели демократии и так далее.

Словом, стороны ведут полемику в параллельном режиме: «А вот вы…» — «Но зато у вас…». Настоящего диалога не выстраивается.

Между тем очевидно, что движению в сторону взаимопонимания альтернативы просто не существует. Важным шагом в этом направлении могло бы стать признание за Россией ее особого места в мире.

Исторически так оно и есть. Россия никогда не была собственно Востоком, но в глазах Запада всегда воспринималась именно так. Сближение с Западом толкало на сравнение: совсем Россия Запад или не совсем? Преобладало мнение, что «не совсем».

Так что особое место России — это не преувеличение, не натяжка, а констатация реального положения дел. Огромная страна, растянувшаяся между Востоком и Западом, веками позволяющая обеим сторонам сохранить свою самобытность.

Это — география. Что касается политического устройства, то и здесь у нас все права на особое место.

Да, федерация — но такая, которая может скрепляться только сильным Центром, единоначалием. Потому что речь идет о структуре, максимально не приспособленной к цельности (12 часовых поясов!). Цельность в этом случае искусственно и жестко привносится сверху.

Да, институты демократии — но такие, которые могут работать в специфических условиях России, не ввергая страну в хаос и разброд. В этой стране ценности индивидуальных свобод в глазах граждан значат меньше, чем идеи порядка, социальной защищенности и социальной справедливости. А «свобода» при первой же возможности воспринимается как «воля» — понятие, с трудом переводимое на другие языки и требующее пространных разъяснений.

Моисей водил евреев по пустыне 40 лет вовсе не потому, что не мог отыскать дороги. Просто у него был разумный подход к постепенному изменению ментальности своего народа. Он хорошо понимал, что такое «рано» и что такое «пора».

Путин потому и пользуется массовой поддержкой, что тонко чувствует степень готовности страны и ее граждан к новым этапам модернизации. Он не станет оглядываться на чужие образцы, не станет забегать вперед.

Этим же будет отличаться и политика его преемника — независимо от того, кто им станет.

Поскольку в политике России не просматриваются какие-то принципиальные изменения, продуктивнее признавать и учитывать ее особенности, нежели переводить их все в разряд недостатков. А уж тем более — устраивать за них жесткий вселенский разнос.