"МЭ Среда" | 28.03.07 | Обратно

Сердце избирателя склонно к измене

С членом Рийгикогу восьмого, девятого и десятого созывов Яанусом МЯННИКОМ беседует Татьяна ОПЕКИНА

Фото из архива Rahvaliit

— Где вы были вечером 4 марта, когда начался подсчет голосов после закрытия избирательных участков? Что вы почувствовали, увидев, что результат выборов для вашей партии — Народного союза оказался удручающим, ведь вы потеряли по сравнению с выборами 2003 семь мандатов, получив на этот раз только шесть мест в Рийгикогу?

— Мы были, как обычно принято у народников, в своих округах, вместе со своими сторонниками, где и ждали итогов голосования. Это значит, что я был в Пярну. Понятно, что результат нас не обрадовал.

— Почему так случилось, что опытные народники потерпели серьезную неудачу и будут иметь в новом составе парламента такую же небольшую фракцию, как и дебютанты этих выборов — Партия зеленых?

— Причин, конечно же, много. По предыдущему опыту мы знаем, что обычно на выборах более сильные позиции у оппозиционных партий, выступающих с мощной критикой правящей коалиции и обещающих все исправить, все сделать иначе, успешнее, энергичнее, плодотворнее и т.д. Помните, какие большие потери понес в 2003 году Исамаалийт, как много голосов потеряли социал-демократы, тогда именовавшиеся умеренными. За них проголосовало в три раза меньше избирателей, чем раньше. Вот и мы получили нынче в два раза меньше голосов...

— Но реформисты, так же, как и вы, состоявшие в слагающей сейчас полномочия правящей коалиции, наоборот, одержали на нынешних выборах оглушительную победу, значительно увеличив свое присутствие в парламенте. И центристы не сдали своих позиций.

— Это так. Но нынешняя избирательная кампания довольно отчетливо сфокусировалась не столько на выборах нового состава парламента, сколько на выборах премьер-министра. Если в 2003 году избирателям, попросту говоря, предлагали альтернативу «за центристов либо против них», то теперь избиратель должен был определить, кого он хочет видеть следующим премьер-министром, Андруса Ансипа или Эдгара Сависаара. Понятно, что это только одна причина, не до конца объясняющая, почему народники ослабили свои позиции. Есть и другие причины. К примеру, стоимость избирательной кампании. Как Партия реформ, так и центристы затратили на выборы в несколько раз больше средств, чем их соперники. Мощность рекламной кампании тоже влияет на результаты.

— Можно ли теперь, по прошествии времени, считать ошибкой выдвижение народниками Арнольда Рюйтеля для переизбрания президентом на второй срок? Ваше поражение на президентских выборах наверняка оставило свой след в умах и сердцах избирателей.

— Если смотреть на вещи шире, то как можно признать ошибкой, если коллегии выборщиков наряду с Тоомасом Хендриком Ильвесом была предложена для рассмотрения также кандидатура Арнольда Рюйтеля? Все партии выдвигали своих кандидатов в президенты, был и у нас свой кандидат — действующий президент. Думаю, что это никак нельзя считать ошибкой. Да, Арнольд Рюйтель проиграл, но проиграл достойно, получив всего на двенадцать голосов меньше, чем его соперник. Трагическим такое поражение никак не назовешь. Просто так и должно быть на выборах — один выигрывает, другой уступает ему место. А пропагандистски мы действительно оказались перемолотыми в жерновах средств массовой информации, которые долго, не менее полугода, вели антирюйтелевскую кампанию, а Народный союз, увы, не смог наладить отношения с медиа.

— Как известно, прародительницей Народного союза была Крестьянская партия, название которой говорит само за себя. У Народного союза всегда были сильные позиции на селе, в регионах. Тем не менее регионы нынче голосовали за вас не так активно, как раньше. Что случилось? Кто переиграл вас на селе?

— Похоже, что программы партий и их лозунги на этот раз оказались не столь важными для избирателей. Выбор был, повторяю, между двумя премьерами — Ансипом и Сависааром, при этом оба лидера говорили почти об одном и том же — о богатом и сильном государстве. Конечно, пресса по привычке больше атаковала Сависаара, она всегда мечет громы и молнии в его адрес, но Сависаар и его партия настолько сильны, что умеют с прессой бороться, сохраняя при этом свой электорат. Для Народного союза, пока что не умеющего отражать атаки прессы, это равнозначно суициду. Роковую роль сыграла позиция прессы и для лидера нашей партии.

— Отставка Виллу Рейльяна с министерского поста, продолжающееся расследование сделок с земельными участками, происходивших в период его работы в Министерстве окружающей среды, наверняка сыграли негативную роль в ходе выборов, хотя Рейльян всегда говорил и говорит, что спит спокойно и никакой вины за собой не чувствует.

— Безусловно, находящиеся сейчас в стадии расследования сделки с землей сказались на голосовании. В результате Рейльян на этот раз получил значительно меньше голосов, чем прежде. Ни о каких обвинениях сейчас, до окончания расследования, говорить неправомерно, но, кто знает, если бы Рейльян подал в отставку чуть раньше, это не так сказалось бы на результатах выборов.

— Народный союз до сих пор самая крупная партия сегодняшней Эстонии. По количеству. Но по качеству, если можно эту характеристику применить к партии, она, наверное, уступает другим политическим образованиям, более компактным и организованным, более энергичным и успешным. Вы с этим согласны?

— Народный союз действительно самая большая, типично народная партия. В 2003 году за нас отдали свои голоса 65 тысяч избирателей. Мы надеялись, что они останутся нашими сторонниками и впредь, тем более, что все обещания, данные четыре года назад, мы сумели, находясь в правящей коалиции, выполнить целиком и полностью. Мы ожидали даже прибавки голосов. Но этого не случилось. Конечно, народная партия всегда более чувствительна к любым сомнениям — подозрениям — обвинениям, распространяющимся в прессе, чем другие партии. К примеру, чем больше медиа и оппоненты Сависаара на него нападают, тем сплоченнее становятся его избиратели. Ориентированные на успех, на высокую степень либеральности реформисты окружены такими же нацеленными на успех сторонниками, это тоже очень сплоченная часть общества. А наши избиратели — люди с очень чувствительным социальным нервом, реагирующие на любые изменения социального барометра.

— Можно ли про эстонский электорат сказать, что его «сердце склонно к измене», что он еще окончательно не определился и голосует каждый раз по-разному?

— Я уже сказал, что наиболее постоянный и, если хотите, преданный избиратель у Центристской партии, где очень сильный лидер и сплоченный вокруг него актив. Вокруг реформистов сплотилась зажиточная часть общества, предприниматели и те, кто мечтает ими стать. Другие партии в своем электорате не могут быть абсолютно уверенными. Их сторонники колеблются и могут менять свои предпочтения.

— Какая судьба ждет Народный союз? Новейшая история знает разные прецеденты: появилась, победила на выборах, сформировала правительство, потом проиграла выборы и исчезла с политической арены Коалиционная партия. В 2003 году блистательно дебютировала Res Publica, тоже сформировала правительство, а теперь, спустя четыре года, как самостоятельная политическая единица она уже не существует, ибо вступила в политический брак и стала половинкой Исамаалийта. У социал-демократов были серьезные проблемы, и они сумели получить хороший результат на выборах благодаря бывшим центристам, составлявшим еще не так давно золотой фонд Центристской партии. Что же будет с народниками? Конечно, в апреле ожидается съезд партии, где об этом подумают и порассуждают. но каковы ваши личные ощущения?

— История политических партий Эстонии не слишком длинна. И наиболее длинная из них как раз наша, ибо Крестьянская партия, традиции которой мы унаследовали, берет начало еще в 1918 году. Народный союз, конечно же, никуда не исчезнет, никуда не денется, вопрос в том, быть ли нам только региональной и, значит, конкурентоспособной партией или расширять свое влияние, что мы пытались делать в последние годы. В том, что такая региональная партия Эстонии нужна, что у нее есть будущее, никто не сомневается.

— Это и была бы ваша надежная ниша?

— Тут речь не о нише, а об очень нужной для Эстонии позиции, ибо многие проблемы страны кроются как раз в том, что главные ресурсы сосредоточены в центре, точнее — в столице, что отнюдь не соответствует европейской субсидиарной модели, мешает равномерному развитию всех регионов. Региональная партия как раз и нацелена на учет настроений и интересов на местах.

— Как вы относитесь к формирующейся сейчас правящей коалиции из четырех или из трех партий?

— Если эта коалиция состоится, то у нее будет очень сильный мандат народного доверия, ведь она будет располагать либо 66 либо 60 (если Партия зеленых не войдет в коалицию) голосами в Рийгикогу.

— А оппозиции можно паковать чемоданы и отправляться загорать...

— Наоборот, оппозиции надо быть очень энергичной и упорной, несмотря на немногочисленность. Да, в нашей фракции теперь только шесть депутатов, но народники восемь лет работали в коалициях, четыре года — в оппозиции, были у власти вместе с реформистами и хорошо знают их почерк. Мы умеем работать и во власти, и в оппозиции.

— Вы баллотировались по списку Народного союза, но на этот раз не прошли. За плечами двенадцать лет работы в Рийгикогу. Чем намерены заниматься?

— У меня экономическое образование, и хотя двенадцать лет депутатства — большой срок и серьезный перерыв в профессиональной работе, надеюсь, что мои профессиональные знания, дополненные опытом парламентской деятельности (я был председателем фракции народников, работал в финансовой комиссии) меня не подведут. Нытики в политику не идут, так что жаловаться и причитать мне не пристало.

— Спасибо за беседу.