"Молодежь Эстонии" | 21.05.07 | Обратно

И грянула война цветов

2 х фото Никиты ЧЕРНОВА

В историю Эстония войдет не только как поле кибернетических схваток, но и как арена цветочной войны. В качестве оружия эстонцы выбрали анютины глазки. В канун Дня матери Министерство обороны распорядилось высадить их 70-тысячным десантом на том месте, где прежде стоял Бронзовый солдат. Для сравнения: на всех остальных клумбах Таллинна таких цветочков было высажено всего 13 тысяч.

Этими цифрами публикация еженедельника Maaleht открывается не случайно. Издание отмечает: Министерство обороны не оставило без внимания ни одной мелочи, в том числе и цвета новой клумбы. Он синий и желтый — как флаг Евросоюза. Красные экземпляры «анюток» были тщательно выбракованы.

Русские избрали своим цветком гвоздику. В отличие от «анютиного» цветника, целиком и полностью оплаченного из бюджета Минобороны, русские понесли на Военное кладбище гвоздики, оплаченные из собственного кармана — минимум по 10 крон за штуку.

Картина, открывшаяся репортеру издания 9 мая на Фильтри теэ, буквально ввела его в ступор. Такого сосредоточения людей и машин здесь никогда не видывали. Автор публикации не поленился подсчитать эту массу. Только за десять минут его стояния у ворот кладбища мимо прошло более восьмисот человек. За час — около пяти тысяч.

Каково же было удивление журналиста, когда, придя в редакцию, он прочитал дневную сводку BNS со ссылкой на данные полиции: «День прошел спокойно, на Военном кладбище цветы возложили около двух тысяч человек. На Тынисмяги побывало около двухсот».

Настырный журналист не поленился еще раз съездить на Военное кладбище уже поздним вечером. Но и тогда у тех же ворот мимо него за час прошли две с половиной тысячи человек.

Так сколько же людей в день 9 мая прошло по Фильтри теэ помянуть павших солдат? В отличие от других эстонских газет, сообщавших сначала о едва набравшейся тысяче, а сутки спустя все же о десяти тысячах, дотошный коллега реальную цифру оценил не только по собственным подсчетам людей, но и по количеству цветов, возложенных к Бронзовому солдату. Вышло не менее 20-25 тысяч.

Трудней оказалось сосчитать цветы, их высилась огромная гора. Но с помощью торговцев цветами примерную цифру установить все же удалось. Цветов на кладбище было принесено 60-70 тысяч, а если к ним добавить те 15 тысяч, что были вставлены в ограду вокруг «клумбы» на Тынисмяги, то итоговая сумма будет не менее 80-85 тысяч штук.

«Это было самое большое количество цветов, которое когда-либо видели в Эстонии», — призналась изданию столичный главный садовник Лийс Валк. Разговоры про то, что торговля гвоздиками особых прибылей хозяевам цветочных лавок никогда не приносила, по оценкам экспертов, полный блеф. 9 мая по молчаливому сговору продавцов в центре города их просто не продавали.

«Такого массового противостояния эстонцев и неэстонцев, как 9 мая этого года, я с момента восстановления независимости никогда не встречал, — констатирует автор публикации. — К счастью, оно обошлось без насилия, но было огромным по мощи.

Ошибаются те, кто ставит знак равенства между мародерами и защитниками Бронзового солдата. 9 мая показало обществу Эстонии, что «они» есть, что есть вещи, которые для «них» важны. А еще показало, что «их» много.

Красота на Тынисмяги продержится недолго. Когда «анютки» отцветут, Министерству обороны придется выкладывать очередную сумму на озеленение клумбы. Вот тогда на городское поле битвы снова вывезут «цветочные» пушки».

Заново и по-честному

Вопрос о количестве цветов, поднесенных Бронзовому солдату, поставлен изданием не праздно. «Когда читаешь в газетах так называемые официальные данные и сравниваешь их с личными наблюдениями на месте, становится очевидной их огромная разница». Именно это и тревожит, вызывает «неприятные подозрения в том, что кто-то хочет от нас что-то скрыть.

Но именно эти горькие плоды умолчаний и приукрашивания мы пожинали в последние дни апреля. И никто сегодня наперед не знает, как долго такое будет длиться, — пишет редакционный комментарий еженедельника. — Все мы вроде бы знали, что интеграция идет успешно и образцово, СМИ публиковали о ней приятные и оптимистичные сведения. Окружающему миру мы представлялись как маленькая, но усердная в этом направлении страна.

Перед нами стояла и останется стоять задача чрезвычайной трудности: сплавить каким-то образом с убывающим по численности народом часть общества, доля которой удручающе велика, происхождение которой не за морями за горами, а под боком, из страны немалой и не очень дружественной, готовой неожиданно взорваться имперскими настроениями».

Интеграция в таких условиях чрезвычайно сложна и трудна. Можно сказать, беспрецедентна. «Но какой бы непосильной она ни казалась, решение ее зависит от нас. И от этого решения зависит, что будет с нами и с нашей страной через двадцать пять или пятьдесят лет».

Еженедельник считает, что для успешного решения такой задачи необходимо выполнить предварительное условие: посмотреть правде в глаза, какой бы горькой она порой ни была. Постараться не писать, к примеру, про две тысячи посетителей Военного кладбища, когда всего за один час их было более пяти тысяч. Некоторые ведомства могли бы не делить по национальному признаку публикуемую статистику. Но статистику рождаемости среди эстонского и неэстонского населения, которая сегодня покрыта тайной, можно было бы раскрыть. Как для эстонцев, так и для русских. Из таких нюансов можно делать выводы, касающиеся отношений между всеми национальностями. «МЭ»